Фискальные и репрессивные меры не будут эффективны без всеобъемлющего морально-нравственного возрождения общества, которое, в свою очередь, невозможно без активной роли Церкви. На «низовом» уровне это означает, что церковное сообщество, начиная с приходов, ощутит свою ответственность и за эту сторону общественной жизни. На уровне высших эшелонов власти это означает действенную симфонию Церкви и государства, которая не должна ограничиваться включением правящих епископов в номенклатуру, хотя по статусу каждый епископ объективно является ключевой фигурой в большинстве субъектов Федерации. Церковно-общественно-государственные зоны, свободные от коррупции, должны создаваться на максимально высоком уровне. Церковный опыт социальной медицины здесь также должен быть востребован.
IV. Новая внешняя политика
Общие положения. Гуманитарные технологии
Внешняя политика России за прошедшее первое десятилетие XXI века добилась определенных результатов. После периода «великого отступления» 80—90-х годов, когда Россия вернулась почти к границам XVII века, а русские стали самым большим разделенным народом мира (25 миллионов соотечественников оказались за пределами российского государства), Россия стала восприниматься как самостоятельный игрок на международной арене. Она научилась защищать свои базовые политические и экономические интересы. Характерной чертой российской внешней политики последнего времени стал акцент на экономический прагматизм.
Такой акцент был вполне объясним в период первоначального укрепления государства после смуты 90-х годов и был направлен на решение первоочередных задач на внешнеполитическом направлении. Тем не менее, Россия сталкивалась на пространстве СНГ с существенными затруднениями, вызванными применением её геополитическими конкурентами гуманитарных технологий. Типичным примером может стать «оранжевая революция» и президентство Ющенко в 2005–2010 годах, когда казалось, что Украина становится недружественной России страной если не навсегда, то надолго. «Оранжевая революция» — исключительно гуманитарная технология, которая позволила перехватить власть у прагматичной и обладавшей существенными экономическими и силовыми ресурсами группы бывшего президента Кучмы.
Гуманитарная составляющая дипломатии во внешней политике не менее важна, чем экономическая. Неучет гуманитарной составляющей и невнимание к вопросам, касающимся национальной, культурной, религиозной и цивилизационной идентичности, может приводить к фатальным провалам и вести к нарастанию межгосударственных, межэтнических и межрелигиозных конфликтов.
Только взяв на вооружение гуманитарный инструментарий, российская внешняя политика может перейти на новый, более высокий уровень развития и обеспечить себе сверхвысокую эффективность. Важнейшей составляющей решения этой задачи должно стать взаимодействие российского государства, общества, неправительственных организаций с Русской Православной Церковью.
Примечательно, что именно участие Русской Православной Церкви и персонально Святейшего Патриарха Кирилла помогло радикально изменить настроения на Украине и состояние российско-украинских отношений. Постоянные пастырские поездки Первоиерарха Русской Церкви на Украину уже стали важнейшим фактором прорыва в российско-украинских отношениях.
Поскольку «Третий Рим» — это глобальный проект удержания мира от зла, то новая гуманитарно-ориентированная политика России становится неотъемлемой составляющей его глобальной миссии.
Внешняя политика России-«Третьего Рима» должна исходить из собственного геополитического проекта православной цивилизации, быть многовекторной и охватывать все возможные направления. Интересы России — повсюду, зоной приоритетных национальных интересов является «постсоветское» пространство. Россия взаимодействует с ключевыми мировыми политическими игроками на равных, политический торг в таких принципиальных вопросах, как русский мир, геополитическая и цивилизационная субъектность нашей страны, неуместен.
Однако диалог с мировыми центрами силы необходим и с точки зрения национальной модернизации, и с точки зрения геополитики — предложения консервативных элит Европы о диалоге с Россией с целью сдерживания «атлантизма» не могут быть отвергнуты. В рамках этого диалога Россия вправе требовать и помощи в собственной технологической модернизации. Более того, логично придать этому диалогу ценностное измерение. Именно сейчас, как никогда, актуальны слова Достоевского о том, что «Россия спасет Европу», диалог с которой должен происходить и с позиций спасения христианской цивилизации и культуры от «секулярного тоталитаризма».
Ценностный акцент должен быть привнесен и в отношения с США, где необходимо установить контакты с активными христианскими политическими группами, создавая образ России как великой страны, где возрождается истинная, православная вера, где христианство на подъеме, проект России как страны мировой христианской надежды.
Исходя из этого, России небезразличен вопрос гонений не только на православных, но и на инославных христиан во всем мире.
Консолидация православного мира — ключевой вопрос не только его миссии, но и выживания. Дехристианизация ЕС — это серьезное испытание для православных стран, находящихся в его составе. Отнюдь не благостно положение православных и во многих странах ислама. Более того, православной ойкумене необходима стратегия активного миссионерского, исторического прорыва. Православие — это вселенская Истина, а не этническая религия. Соответственно, оно и должно заявить о себе в мировом масштабе.
Мы считаем, что необходимы формы консолидации мировых православных политических, интеллектуальных, экономических элит. В исламском мире существует международная организация «Исламская конференция» — клуб культурных, политических, экономических, медийных, культурных элит исламского мира. Давно назрел вопрос аналогичной организации «Православная конференция».
«Русский мир»
Русская Православная Церковь является на сегодняшний день главной объединяющей постсоветское пространство общественной силой. Как показывает практика, официальные межгосударственные объединения и интеграционные институты — СНГ, ЕврАзЭС и ОдКб — недостаточно эффективны для разворота тенденции к «разбеганию» бывших советских республик и предотвращения кризисов на постсоветском пространстве. В свою очередь, влияние конкурирующих геополитических проектов (прежде всего, панамериканского, панисламского и китайского) подтачивает существовавшие с советского периода общие гуманитарные основы, культурные и экономические связи, переориентируя бывшие советские республики от преимущественного взаимодействия с Москвой к взаимодействию с новыми центрами силы.
Тем не менее, вышеперечисленные институты, при всех их проблемах, не должны быть демонтированы. Это особенно касается Российско-Белорусского союза, который необходимо сохранить, несмотря на нынешнюю кризисную ситуацию. Важнейшей составляющей решения этого вопроса явилась бы ценностная ориентация российской политики. Великий белорусский просветитель Михаил Осипович Коялович называл Белоруссию «Западной Россией». Соответственно, мы исходим из того, что белорусы и великороссы — это самобытные субэтносы единого русского народа, окормляемые Русской Православной Церковью. Таким образом, мы выступаем за максимально возможную интеграцию России и Белоруссии, максимальную поддержку тех элит, которые понимают важность единства русского мира, а в случае необходимости — взращивание этих элит.
Напомним и слова Святейшего Патриарха Московского и всея Руси Кирилла, суть которых в том, что Божий суд ждет тех, кто попытается разрушить Союз Белоруссии и России, еще в этой, земной жизни.
В отношении Украины мы приветствуем исторические Харьковские соглашения Президентов Д. Медведева и В. Януковича о базировании Черноморского флота России в Севастополе до 2042 года. При этом мы видим опасность в сведении российско-украинских отношений к экономике, в недооценке гуманитарного фактора. Укрепление Черноморского флота является принципиальным условием безопасности России, которая должна добиваться вечного базирования Черноморского флота в его исторической базе в Севастополе. Севастополь, в свою очередь, является важнейшим духовным центром русского мира — местом крещения святого равноапостольного князя Владимира. Мы считаем признание юрисдикции Украины над Севастополем серьезным историческим компромиссом во имя единства Киевской и Московской Руси. Но этот компромисс обязывает российскую дипломатию добиваться признания особого статуса Севастополя в составе Украины как общерусской святыни.
