Так что корень коррупции – в тотальном рынке, овладевшем умами и душами. Все люди нынче выставлены на рынок. Это раньше «продажный» было ругательством – теперь это похвала: хорошо продаётся. И это логично: стал товаром – изволь продаваться. Проводятся семинары, как лучше себя продать; это называется «создание и укрепление личного бренда». Учат, как упаковаться, как двигаться, что говорить… Молодые девушки с трогательной девичьей наивностью прямо вывешивают ценник: называется «я себе цену знаю».
Вот именно здесь, в капиллярном рынке – корень коррупции, а вовсе не там, где его принято искать: не в недостатке контроля, неразвитости институтов гражданского общества и прочих интеллигентских благоглупостях.
КОНТРОЛЬ, КОНЕЧНО, ХОРОШО, но...
Кстати, о контроле. Когда-то Ленин надеялся победить бюрократизм усилением рабочего контроля. Контроль – дело неплохое и определённую роль он играет, но особо возлагаться на него не стоит. Ещё автор «Ревизора» предостерегал от излишних надежд на ревизоров: «…приставить нового чиновника для того, чтобы ограничить прежнего в его воровстве, значит сделать двух воров наместо одного. …Человека нельзя ограничить человеком; на следующий год окажется надобность ограничить и того, который приставлен для ограниченья, и тогда ограниченьям не будет конца». («Выбранные места из переписки с друзьями». Письмо XXVIII).
На этом месте кто-нибудь непременно возразит: ну не все же помешаны на деньгах. Есть масса людей, которые вовсе не придают им значения, отказываются от карьеры, даже становятся дауншифтерами и т.п.
Да, люди разные бывают. Вопрос лишь в том, какие люди делают погоду. Так вот погоды дауншифтеры не делают. Погоду делают самые энергичные, деловитые, «витальные». Они определяют господствующую общественную мораль; именно из их среды рекрутируются депутаты и министры. Так вот они, те, что «делают погоду», целиком заточены на деньги. И не просто на деньги – на большие деньги. Таков сегодняшний тренд.
НЕИНТЕРЕСНОЕ БОГАТСТВО
Значит, что же – коррупция непобедима? В рамках капитализма и всепроникающего рынка – однозначно нет. Именно эта система довела денежный фетишизм до последних пределов.
При этой системе можно только более-менее мастерски маскировать коррупцию и имитировать борьбу с ней.
Чтобы победить или хотя бы существенно потеснить коррупцию, людям нужен другой интерес – больший, чем деньги. Нужно создать иную цель жизни – столь высокую, что рядом с ней личное обогащение – просто смешно и нелепо. Это должна быть, несомненно, религиозная цель – находящаяся далеко за пределами бытового существования. Построение коммунизма – царства божьего на земле – это была, несомненно, религиозная цель. У современного прогрессивного человечества такой цели нет.
Как-то раз идя вдоль бесконечного кирпичного забора одного из наших поселковых богатеев, чья усадьба тянется на пол-улицы, я неожиданно подумала: «А была бы такая цель – он бы с радостью отдал свою виллу под детский сад». Потому что нужна она ему просто для самоутверждения и больше ни для чего, ведь жить в огромной вилле с кучей персонала – это работа, а вовсе не смехи-потехи, как мнится обитателям «панелек». Да и не живёт он в ней, а содержит… – вот для того и содержит, что нечем больше себя проявить и утвердить. Нет сегодня иных средств заявить о себе в мире, а были б – очень вероятно, он бы инвестировал свою жизнь совсем иначе. Огромность имущества, того, что Маркс называл «отчуждённой жизнью», – это всегда проявление дефицита смысла и цели. Западноевропеец и россиянин в этом печально схожи.
Пока этой идеи не будет, в центре интереса будут оставаться имущество и деньги, деньги, деньги. И коррупция будет только возрастать. Победить её законами и правилами, даже и самыми изощрёнными, нельзя, невозможно. Об этом знали ещё давно. Екатерина II в своём «Наказе» будущим законодателям остерегала от попыток исправлять законами то, что коренится в нравах. Мысль эта восходит к «Духу законов» Монтескье и очень верна.
Это утопия? Возможно. Но ничуть не меньшая, чем побороть коррупцию проверками и перепроверками.
ПЛАТОН И КПСС
Сегодня важность этого вопроса растёт, потому что объективно растёт и роль государства. Везде и всюду. Государство – ночной сторож, который не вмешивается в хозяйственную жизнь, возможно (да и то в ограниченных пределах) только при самых незатейливых технологиях. Сегодня, когда роль хозяйственной инфраструктуры растёт, требуется колоссальная работа организации и планирования многообразнейших процессов. А это – колоссальное количество чиновников всех рангов. Так происходит в любой стране мира, где хозяйственная жизнь сложна и многообразна. В перестройку мы романтически воображали, что это при социализме всем заправляют казённые управленцы-бюрократы, а при рыночной экономике осуществлён-де завет Маргарет Тэтчер «Меньше государства!». На самом деле везде бюрократов становится всё больше. В Америке бытует такой сельскохозяйственный анекдот. Чиновник Министерства сельского хозяйства мрачнее тучи. «Мой фермер разорился, – объясняет он свою печаль. – Работы нет. Наверное, меня сократят».
Сейчас жизнью всё больше руководят международные корпорации – это нынче своего рода современное государство. Там тоже сидят мириады наёмных управляющих. И они тоже подвержены коррупции, названной в нашем УК «коммерческим подкупом», ровно как чиновники; да они и есть чиновники. Так что с какой стороны ни зайди – важность вопроса о коррупции возрастает.
Можно ли устроить так, чтобы и соблазна коррупции не было? Над этим вопросом умные люди размышляли с седой древности. Платон сразу взял быка за рога. В его конструкции идеального государства сословие «стражей» – тех, из которых рекрутировались руководители общества,– не имело частной собственности. Вообще.
В сталинской красной монархии было осуществлено нечто подобное. Сталинская идея партии как «ордена меченосцев» – видимо, это своеобразная версия платоновского сословия стражей. Руководители государства в то время не имели не то что богатства – имущества-то не имели. Их квартиры были казённые, что-то вроде служебной гостиницы – часто с металлическими бирочками номерков на мебели. Эти квартиры тогда прилагались к должности – не к человеку. Кончилась должность – освободи помещение. Я однажды видела такую мебель с номерками в одной из квартир в высотке на площади Восстания. Сегодня, возможно, это неосуществимо, но в любом случае советский опыт профилактики коррупции нельзя сбрасывать со счетов.
Уж как только не стебались в перестройку над руководящей и направляющей ролью КПСС! А в ней была заложена важная антикоррупционная функция. Все начальники рекрутировались из членов КПСС, а член КПСС обладал повышенной ответственностью, притом ответственностью внепроцессуальной. То есть его можно было вызвать, что называется, «на ковёр» и спросить о весьма многом: почему живёт шире предусмотренного зарплатой, почему плохо смотрит за детьми, которые практикуют чуждые нам нравы золотой молодёжи и т.п. Притом презумпции невиновности не было: вопрошающий не обязан был это доказывать процессуально корректным образом; напротив, доказывать, что ты не верблюд, должен был руководитель-коммунист. И нельзя было, как говорят итальянцы, «спрятаться за палец» – переписать дачу на тёщу и т.п. И это до некоторой степени сдерживало коррупционные порывы.
Но главное, что их способно сдержать, – это неинтересность личного обогащения. Когда других интересов не осталось – мы, советские люди, поднатужились и свалили докучный совок. И чиновники, партийные и хозяйственные, шли в этом деле в первых рядах.
Так что самое действенное средство борьбы с коррупцией – новые ценности и новые смыслы. Новые интересы. И создать их можем только мы сами: «списать» не у кого. Никто их не знает.
Теги: политика , экономика , развитие
"Господа и слуги «Бильдерберга" (беседа с философом Никитой Чалдымовым), Владимир Сухомлинов, № 10, 2015
[?] Верно говорит собеседник. Но многое оставляет в стороне. Развиваясь, капитализм дошёл до известной степени совершенства в сохранении и увеличении частной собственности. Умело манипулируя общественным сознанием народов западных стран с использованием либерально-буржуазной риторики, совершенствуя политические и экономические процессы, применяя в необходимых случаях вооружённую силу против строптивых и недовольных, финансовые магнаты Запада продолжают и дальше действовать в своих интересах. И как мы видим, наши политологи неплохо разбираются во многих хитросплетениях действий воротил буржуазного мира. Только вот незадача: как только дело касается России, так сразу же понимание и заканчивается. Где подлинный анализ скрытых и явных пружин политических событий в нашей стране?
