– Отношения непосредственно с писателями у тебя ровные или по-разному случается? Помнится, твоя книга интервью «Именины сердца» вызвала некоторые нарекания – мол, Прилепин явно заискивает перед теми, кого интервьюирует, наверное, не хочет задавать резких вопросов, отношения портить…
– Нарекания? «Именины» получили отличную прессу, первый тираж был продан за две недели, сейчас продаётся уже третий, что для книги интервью, согласись, редкость. Но если быть точным, нарекания были со стороны только одного человека – Юрия Полякова. И единственная критическая статья касательно этой книжки появилась тоже в «ЛГ». Какое удивительное совпадение!
– Ну вот смотри, у тебя же была договорённость с «ЛГ»: ты обязался сделать цикл жёстких, бескомпромиссных интервью. Но после того, как ты предложил слащавый текст беседы с Михаилом Елизаровым, которого с большой натяжкой можно назвать писателем, проект закрылся.
– Действительно, ряд писателей, с которыми я общаюсь, Юрию Михайловичу глубоко несимпатичны – и он очень удивляется, что мои разговоры с ними построены комплиментарно. Ну они просто мне нравятся. А с теми, кто мне откровенно не нравится, я и не разговаривал. Что до того, заискиваю ли я перед своими собеседниками… В книге помимо Проханова, Кабакова, Юзефовича и ещё пары пары крупных фигур остальные без малого тридцать моих собеседников – литераторы не самые известные, чаще всего совсем не маститые. С какого перепугу мне перед ними заискивать?
– Вот и мы удивились такой нарочитой бесконфликтности твоей книги. Ведь ты даже, сознавая это, назвал её по-маниловски «Именины сердца». За это тебя и покритиковали. А что ты ждешь, одних похвал? Это обычно плохо заканчивается для писателя.
– Что уж ты, ей-богу. Мне потом приходили письма, где люди очень благодарили за эту книжку: она стала для них путеводителем по современной литературе, они открыли для себя множество прозаиков и поэтов. Я этим горжусь. Я много читаю, у меня хороший литературный вкус, могу без ложной скромности сказать, что помог многим своим товарищам по литературе. И тут, с другой стороны, хочу только поблагодарить «ЛГ» – газета не раз шла мне навстречу, здесь вышло несколько моих интервью с молодыми писателями, я сватал сюда какие-то тексты начинающих поэтов и критиков, и периодически редакция одобряла их. Отношения у меня с литераторами разные. Кто тебя интересует конкретно? С Быковым мы товарищи, с Шаргуновым друзья, Гришковец меня терпеть не может, Геласимов, как я догадываюсь, тоже. Меня не любит критик Наринская, мы дружим с Басинским. Лимонов и Проханов – мои главные учителя. Я считаю Александра Терехова лучшим прозаиком современности, но мы с ним не знакомы. Мне по-человечески нравится Александр Кабаков и совсем не нравится Пьецух. Я был вхож в «Наш современник» и очень любил этот журнал, но после нескольких моих высказываний касательно его редакционной политики едва ли меня там ждут в гости… Ну и так далее.
– Тебя называют и русским националистом, и псевдорусским патриотом, и замаскировавшимся либералом… А кем ты сам себя ощущаешь? Во многих твоих вещах, особенно в романе «Санькя», тема будущего России – центральная. Ну и каким ты видишь наше будущее?
– Ну да, ну да, называют. Для одних – антисемит, гомофоб и фашист, для других – либеральная сволочь, для третьих – авантюрист, для четвёртых – ещё кто-то. Мне всё равно, пусть говорят. Я себя ощущаю вменяемым русским человеком с достаточно внятными принципами, ясной и даже незамысловатой жизненной позицией. Россия – большая страна, если угодно – Империя, и только таковой и может быть. Нынешняя власть несоразмерна в своих деяниях ни метафизическим, ни географическим, ни экономическим масштабам и задачам этой страны. То есть разве что воруют они соразмерно её масштабам, а в остальном – куда мелкотравчатее. При сохранении нынешнего положения вещей русская нация ещё при нашей с тобой жизни имеет все шансы потерять себя, свою самость: не только в культурном смысле, но и в демографическом. Россия уже в ближайшие десятилетия перестанет справляться со своей географией и не сможет выполнять свою давнюю роль – хранителя евразийских пространств. Это будет означать приближающийся финал нашей прекрасной истории. После чего Россию старательно заретушируют и постараются забыть. Отсюда очевидная задача: культурное и политическое формирование элиты, которая будет способна взять власть в тот момент, когда нынешние руководители по тем или иным причинам самоустранятся. Нынешняя власть, скажем прямо, формирует элиты в мерзостных селигерских болотах и через программу «Дом-2». Необходимо просвещение граждан на элементарном уровне: семья – это хорошо, много детей – это хорошо, огульная толерантность – это болезнь, огульная нетолерантность – болезнь не меньшая, книжки надо читать, телевизор смотреть поменьше, Родину защищать – это профессия, достойная мужчины, а если власть не уважает эту профессию, такую власть надо уволить.
Беседу вёл Игорь ПАНИН
Прокомментировать>>>
Общая оценка: Оценить: 4,0 Проголосовало: 9 чел. 12345
Комментарии: 14.02.2011 21:42:40 - Дмитрий Григорьевич Кошелев пишет:
Молодец, Захар Прилепин. И Игорь Панин тоже молодец.
12.02.2011 13:25:55 - Семен Минеев пишет:
Толковое интервью... По делу...
На просторах гламурной мистики
Литература
На просторах гламурной мистики
ЛИТПРОЗЕКТОР
Ольга ШАТОХИНА
Мода на Учителей никогда не заканчивается. Таких или этаких. Прямодушных правдорубов, тщательно прячущих кукиши по дальним потайным карманам, прежде чем продемонстрировать душу нараспашку, или зыбких туманопускателей, обладающих способностью убедить каждого потребителя учительской Истины в его собственной личной исключительности.
А если есть спрос, будет и предложение. Раз не иссякает поток потенциальных учеников, будут исправно плодиться и производители продукта, похожего на поиски Истины.
Иногда Учителя даже бывают искренними. По крайней мере в начале пути – пока не набежала жаждущая сыграть очередного короля свита из практичных мажордомов, узревших бизнес-перспективу, и фанатов-шлейфоносцев, осчастливленных иллюзией причастности к мистической тайне.
В чём же секрет популярности Пелевина? В том, что подходит он, а точнее сказать, годится как бывшим браткам, ставшим бизнесменами, так и законопослушным, обременённым кредитами клеркам. И тем людям, которые долго и терпеливо изучали учение дервишей или ещё какую эзотерическую премудрость. Эта весьма увесистая прослойка – от героев Минаева до любителей Мамлеева – и есть клиентская база Виктора Олеговича.
Пелевин рисует метафизический базар, обширный рынок идей. Раньше торговцев из храма выгоняли, а теперь идея и вера для многих стали весьма ходовым товаром. Спрос есть – времена-то тяжёлые, смутные. Ищем опору в чём можем, и нам упорно кажется, что, если мы самостоятельно обнаружим некую великую истину, это снимет все вопросы.
А тут – оккультно-философский супермаркет, в котором всякий может найти себе что-то по вкусу, получив в качестве подарка по рекламной акции ощущение приобщённости к чему-то тайному и едва ли не запретному.
Вот рассказ «Тхаги» из нового сборника. Повествует он о том, как желающий по полной программе послужить мировому злу персонаж перепробовал все экзотические религии и в конце концов набрёл на притаившийся где-то на окраине каменных джунглей Москвы автосалон, где, поджидая нечастую добычу, коротают время за продажей изделий отечественного автопрома адепты секты душителей. Тут много чего есть – подробная этнографическая информация о зловещих служителях богини Кали, стёб над многочисленными ориентоподобными гуру и их адептами, щепотка насмешки над «хозяйственными инспекторами Троице-Сергиевой лавры», глум над искателями истины, отчётливый привкус безмерной тоски, позаимствованный из русского критического реализма, и провокация, рассчитанная одновременно и на защитников советских святынь, и на их ниспровергателей: «Борис кивнул на фотографию исполинской женщины с мечом на вершине холма.
– Волгоградская Родина-мать. А рядом, – он указал на фотографию барельефа с застывшей в воздухе воительницей, – так называемая «Марсельеза» с парижской триумфальной арки. Исторически и географически довольно удалённые друг от друга объекты. Но обратите внимание на странное сходство. В обоих случаях это женщина с большим ножиком в руке и открытым ртом…
