Если слушать только политиков, можно подумать, что тайваньцы в страхе укрываются в своих многочисленных дотах, ожидая со дня на день вторжения китайцев с материка. На самом деле, тайваньцы куда более активно осваивают большой Китай, влияя и на его политику. Тайваньцы заполонили всерьез и надолго весь юг Китая, Скоро займут лидирующие позиции в экономике Шанхая, Гуаньчжоу, да и в самом Пекине. Являясь более активными и опытными бойцами в капиталистическом бизнесе, может быть, они и завоюют крепкие экономические позиции по всему Китаю? А доты и брустверы давно уже стали находкой для туристов. Я сам жил в Кэньдине в отеле прямо напротив дота пятидесятых годов, такие укрепления прямо на берегу океана Чан Кайши построил вдоль всего острова. Сейчас к доту подъезжают автобусы с туристами, как тайваньскими, так и китайскими, посмотреть на бушующий океан сквозь щели долговечного оборонного сооружения.
Русских туристов пока не видно. На острове Тайвань сейчас живет примерно триста русских. Тут и потомки первой эмиграции, и новые бизнесмены, и студенты, воспользовавшиеся тайваньскими щедрыми грантами. Тем не менее, своей историей Тайвань, несмотря на всю былую сложность наших отношений, тесно связан с Россией. Можно вспомнить загадочную поездку китайского лидера Чан Кайши в Москву на встречу с Львом Троцким в 1923 году, когда он клятвенно пообещал товарищу Троцкому включиться в борьбу за построение мирового коммунизма. Не обходят ни русские, ни тайваньские историки и романтическую историю Коли Елизарова, будущего президента Тайваня и его верной супруги, уральской красавицы Фаины Вахревой. После поездки к Троцкому Чан Кайши послал в Россию на учебу в Университет имени Сунь Ятсена своего сына Цзян Цзинго, ставшего в России Николаем Елизаровым. Учеба у сына Чан Кайши как-то не сложилась, и, я думаю, не по политическим причинам, ибо он вовремя публично отрекся от поднявшего в Китае антикоммунистический мятеж отца. Будущий диктатор Тайваня работал в Ленинграде, на Рязанщине, даже попробовал себя в артели золотодобытчиков на Алтае. В конце концов, нашел себя в журналистике, и со временем стал главным редактором заводской многотиражки на знаменитом Уралмаше. Интересно бы почитать его передовицы тех лет. В 1937 году уехал от греха подальше в родной Китай, где сразу же был прощен отцом, перешел в Гоминдан и уже после смерти Чан Кайши правил чудо-островом до конца своих дней.
Цзян Цзинго — Колю Елизарова и сейчас почти все жители Тайваня уважают и ценят. Именно при нём началась техническая революция, и Тайвань из провинциального китайского (или японского в период оккупации) острова превратился в одно из чудес света. Он дал толчок развитию страны. Когда же мы дождемся такого же толчка, где наши нынешние Коли Елизаровы? И что реально означает лозунг Медведева "Россия, вперед"? Это баннер спортивных пивных фанатов или нечто большее? Дождемся ли мы нового промышленного и научного развития России?
К Чан Кайши у тайваньцев, особенно у молодых, отношение, как я понял, более сложное. Примерно как в материковом Китае к Мао Цзедуну, 70 процентов успешной деятельности и 30 процентов ошибок. Но, как и в материковом Китае, никто мемориал Чан Кайши взрывать не собирается, и сейчас туристы собираются посмотреть на торжественную смену караула. Да и мемориал любопытен. Лишь одно здание — это сам мавзолей Чан Кайши, а два других, более величественных — это государственный концертный зал, где выступают самые знаменитые певцы и ансамбли со всего мира и государственный театр. Даже умирая, Чан Кайши думал о культуре. Недаром на стенах мемориала высечено два его известных изречения: "Смысл жизни — в постоянном продолжении жизни" и " Цель жизни — улучшение качества жизни человечества".
Я прилетел на остров Тайвань вскоре после того, как к власти там вновь пришли гоминдановцы, после восьмилетнего либерального проамериканского правления Демократической партии, погрязшей, как и у нас, в коррупции и кумовстве и проигравших выборы. Тайваньский народ дружно отказался от их услуг. Как ни удивительно, но коммунистами материкового Китая приход к власти их бывших смертельных противников — партии Гоминдан, был поддержан.
По сути, новый период тесных экономических и культурных отношений между двумя сторонами Тайваньского пролива и начался с приходом Гоминдана и их лидера — президента Ма к власти. Сразу же открылось и морское и воздушное прямое сообщение между двумя берегами Тайваньского пролива. Оживилась и забуксовавшая было тайваньская экономика, тайваньские инвестиции мощным потоком хлынули в материковый Китай. Из Китая на Тайвань потянулись туристы. Из Тайваня в Китай хлынули бизнесмены и предприниматели. В день до тридцати огромных лайнеров перелетает с острова на материк и обратно. Грузы идут непрерывно из морских портов Тайваня и Китая навстречу друг другу. Я уж не знаю, надо ли формальное объединение, если экономика, культура, социальная политика уже тесно переплелись в одно всекитайское пространство. К примеру, Аландские острова, где я недавно бывал, формально принадлежат Финляндии, но, думаю, экономическое взаимодействие между Аландами и Финляндией неизмеримо меньше даже в процентах, чем между Тайванем и Китаем. Да и финнов на Аландах бывает гораздо меньше, чем материковых китайцев на Тайване. К тому же Гоминдан и президент Ма сделали всё для возобновления диалога между двумя сторонами пролива на основе "консенсуса 1992 года" о признании "одного Китая".
Тайвань — остров, и какой бы стране он не принадлежал — Португалии, Японии или Китаю, само островное мышление диктует определенную независимость и самостоятельность действий. Парадоксально, но на острове, который более 50 лет держался благодаря военной поддержке США, не произошло американизации тайваньского мышления. Увы, влияние американизации на Россию, на мой взгляд, гораздо более обширное, а китайцы остаются китайцами и в самих США. Осваивая американские экономические просторы, сами укрываются в своих знаменитых чайна-таунах, куда не допускают ни американскую полицию, ни американских политиков. В чайна-таунах США, Австралии, Европы тоже куется политика и экономика большого Китая.
Мы с женой приехали на Тайвань по приглашению Владимира Малявина, руководителя Русского центра в Тамканском университете. Там же мы и жили на территории университетского городка. 20 долларов за номер в общежитии для гостей университета, интернет, кондиционер, все условия для работы. Жизнь на Тайване гораздо более дешевая, чем в России. Столица мировой компьютерной техники имеет и развитое сельское хозяйство, и курорты для отдыха, и прекрасные многочисленные университеты. Тамканский университет — один из ведущих. Университетский городок охраняется, внутри — своя зона, свой маленький остров с многочисленными спортплощадками, с магазинами, со всеми условиями для жизни. Тем более на учебу уходит много времени, ленивых там не держат. Выступал я перед студентами факультета славистики, рассказывал о современной русской литературе.
За долгий период полного разрыва отношений между Тайванем и Россией, в чем многие тайваньцы винят прежде всего Чан Кайши и его режим, в основном тайваньские читатели знакомились с американской и английской литературой, слабо представляя себе, что происходит в России. Когда-то, в восьмидесятых годах, на Тайвань приезжал Александр Солженицын, там он произнес свою запомнившуюся надолго речь свободе и воли народа. Но и он воспринимался тайваньцами скорее, как политик, нежели, как русский писатель. Впрочем, и своего китайского Солженицына, единственного китайского лауреата Нобелевской премии по литературе Гао Синцзяна, живущего в Париже, тайваньцы тоже не читают, а многие о нем и не слышали. Но интерес к современной русской литературе и культуре пробудился. Начинают издавать и современных русских писателей.
Уже после моих поездок на юг острова, на океанское побережье Кэньдина, во второй после Тайбэя центр тайваньской промышленности и культуры, крупнейший морской порт Гаосюн, где меня поразили древнейшие даосские храмы Гуан Ди — бога войны и Вань Чуна — бога литературы, где на воскресном нефритовом рынке я встретил своих героев — небесных лошадок и карпа, преодолевающего водопад, небесного пса Тянь Гоу и лунную фею Чань Э, солнечного ворона и лунного зайца Юэ Ту, (на них я и потратил свой небольшой валютный запас, полученный за чтение лекций), в очаровательный провинциальный городок Хэньчун, после поездок по национальным паркам Лонгпана и Шэдина на востоке острова, после встреч с загадочными песчаными идолами, сооруженными или инопланетянами, или всемогущественной природой, вернувшись в Тайбэй и выступив по Международному радио Тайваня, я был приглашен на встречу с председателем Комитета по культуре Тайваня госпожой Хуан Би-дуань.
