Вежливые люди идут во власть и приступают к сосредоточенной деятельности. Осознавая себя кастой носителей истины, они игнорируют волю народа: срывают знамёна и дробят территорию. Они уничтожают традиционный уклад жизни, перерубая обществу корни. Они меняют законы, высвобождая дух ростовщичества, и превращают средства массовой информации в источники пропаганды самого оголтелого насыщения.
Осознавая, что культура является главным регулятором жизни, они особое внимание уделяют именно ей. Они прославляют всё, что торпедирует норму. Они пропагандируют постмодернизм и поддерживают самовыражение извращенцев, пошляков, хулиганов. Они заявляют, что искусство должно высвобождать в человеке звериное.
Вежливые люди целенаправленно творят социальную катастрофу и с тайной радостью наблюдают, как гуляет по ещё вчера живым городам ветер смерти. Их чуждость «здешнему» превращается в непрошибаемую броню. И даже горе миллионов людей не оставляет на ней отметины.
Если страна, по воле небес, выживает и начинает как-то карабкаться вверх, вежливые люди впадают в панику. Они сбрасывают маску и уже безо всякой вежливости договаривают всё до конца. Они призывают Россию совершить суицид, освободив их от трудной работы. Они кричат надрывно – чтобы было слышно на Западе. Там слышат и понимают природу этого крика – «Заберите меня отсюда!» Но забирать никого не спешат, потому что в тех краях эти ребята совсем бесполезны. Они нужны здесь. Трагически осознавая это, вежливые люди нарываются на неприятности: орут, что русские – это коллективная бешеная собака и историческое бытие данного народа следует прекратить. Они очень хотят, чтобы им дали по голове, и Запад принял их как инвалидов, пострадавших на русском фронте.
Но чаще они действуют тоньше: надевают косоворотки, зачёсывают волосы на прямой пробор и старательно разжигают в уцелевшем народе чёрную энергию. Они призывают «сбросить окраины» и ни с кем не делиться ресурсами. Словно люди, живущие с нами под одним небом, не имеют права на кусок хлеба. Словно они не связаны с нами общей судьбой и не породнены общим горем. Словно их слёзы, их утраты не оставили на наших сердцах рубцы сострадания. Вежливые люди прекрасно понимают, к чему это приведёт. «Сброшенные» окраины затопит радикализм, который неизбежно хлынет внутрь страны и приведёт к катастрофе – распаду и общей гибели.
Вглядываясь в вежливых людей, видишь, что их невроз и манёвры не связаны с убеждениями. Нет там никаких убеждений, а есть одно сплошное мошенничество. Неслучайно за двадцать лет после краха советской империи они не предъявили обществу ничего, кроме антисоветизма. За это время антисоветизм протух и сделался омерзителен. Он стал признаком тупости, чем-то бесконечно вульгарным. И всё равно им размахивают, как дубиной. Его вкачивают в тело общества против его желания. Так ведёт себя только воинствующая серость, для которой нет других идеалов, кроме собственного брюха. Так упорствует только лишь тот, кто примеряет к человечеству собственное ничтожество. Лишь тот, кого раздражают огонь сознания и воля к жизни, понимаемой как бытие, как противостояние смерти. Лишь тот, кто хочет всё это избыть и готов на любую мерзость.
Остановить вежливых людей может слово, рождённое любовью и болью. То есть слово живое, которое не только укажет на смертоносные вирусы, внедряемые в сознание, не только сорвёт лукавые маски, но и обратится к исторической страсти, огню, метафизике. Это слово умерших не воскресит, но воскресит смыслы. Оно соединит небо и землю в единое целое. И тогда жизнь продолжится.
Высказывания известного тележурналиста уже давно вызывают оторопь, и не только у жителей России. Их анализирует наш читатель из Германии.
Свобода слова. Познер сам говорит о том, что на Западе всё решает хозяин канала, газеты, журнала, приведя в пример его уход с канала CNBC. Странно утверждение, что он закрыл программу "Времена", так как ему «было стыдно». На самом деле просто решил изменить формат. И совсем уж парадоксальна претензия об ограничении приглашаемых в его программу. Напрашивается резонный вопрос: если канал государственный, то почему государство должно давать трибуну своим ниспровергателям? Для них есть масса частных каналов, готовых ради красного словца продать и отца. В своё время госпожа Новодворская горевала, что не может пригласить в эфир «светоча демократии» Басаева. По мне руководство России проявляет чудеса демократии, давая возможность высказываться в электронных СМИ Новодворской и Латыниной, Шендеровичу и Альбац... А о каком патриотизме может идти речь у господ Алексеевой, Касьянова и Гудкова, докладывающих Конгрессу США «о зажиме демократии в России»? Сейчас пребывание в рядах оппозиции для многих деятелей стало хорошо оплачиваемой работой.
Неприятие РПЦ. У Познера оно носит оскорбительный характер: «Я думаю, что одна из величайших трагедий для России - принятие православия». Однако западное христианство прошло свой путь религиозных войн значительно раньше революции в России, в ходе которой Русская православная церковь понесла страшный урон. И сейчас, помогая Церкви, государство считает, что один из элементов возрождения – укрепление моральных устоев с помощью веры.
Попытка давления на РПЦ, требование отказа от любой помощи государства, ссылаясь на то, что первичная христианская община ничего этого не имела, – явная казуистика. И не нужно навязывать православию свои моральные понятия, ибо и католицизм, и протестантизм имеют свои изъяны. При любом раскладе позиция господина Познера непонятна. Если вы бравируете тем, что стали атеистом, так оставайтесь им, но не навязывайте это другим. Выражение Познера, что «по мне, лучше иметь дело с откровенным мерзавцем, ничего не проповедующим и ни во что не верующим, чем со святошей-лжепроповедником», тоже говорит само за себя.
О покаянии. Познер постоянно призывает каяться Россию и её народ. Но почему не все государства бывшего Советского Союза? Ведь в руководстве страны и карательных органах были представители всех союзных республик. Особенно смешно, когда рядятся в тогу правозащитников деятели из Прибалтики и Грузии, пытаясь свалить всё на русских. Может быть, господин Познер не знает о роли латышских стрелков в революции? Вацетиса, Берзина, Петерсона и т.д.? Почему же за все грехи революции должны отвечать только русские?
Утверждению, что Познер знает Россию, противоречит его уже ставшее знаменитым высказывание: «В России меня держит только моя работа. Я не русский человек, это не моя родина, я здесь не вырос, я не чувствую себя здесь полностью дома – и от этого очень страдаю. Я чувствую в России себя чужим. И если у меня нет работы, я поеду туда, где чувствую себя дома». Лично меня это шокирует. Его «знание народа» поверхностно. Он в лучшем случае знает верхушку, а нужд и чаяний народа не знает. Уверен, простые люди меньше всего думают о «либерально-разрушительных мечтах журналистов». И если у народа имеются претензии к власти, то это отсутствие не свободы, а справедливости, а также хорошо оплачиваемой работы, комфортабельного жилья и упорядоченного ЖКХ.
Владимир Путин и демократия. Познер признаёт, что, получив страну «в жутком раздрае», Путин многое сумел сделать. Самое главное, что он спас страну от распада, куда её завели «демократы» Горбачёв и Ельцин. Одновременно считает, что он, «человек авторитарных наклонностей, достиг своего потолка и неспособен по своему уровню вести страну дальше». Спорное заявление, демонстрирующее только личное отношение Познера к Путину. И Познер, и западное сообщество утверждают, что в России нет демократии. Одновременно он говорит, что «демократическая оппозиция – большевистская», категоричная в своих взглядах. Между тем понимает ли он, что демократия – понятие относительное. Это не закон Ома, который, кстати, также имеет ограничение по ряду параметров.
Обвинение в том, что «ненависть к США» есть продукт зависти и проигрыша холодной войны, безосновательны. Вопрос в другом. Возмущает то, что США навязывают свои взгляды силой, а не методом убеждений. Примеры: Югославия и Ирак, Афганистан и Ливия, режимы которых можно не одобрять, но нельзя посягать на суверенитет стран.
Четвёртая власть. Познер обвиняет Россию в циничном отношении к СМИ, что выражается в следующем: чем меньше у телеканала аудитория, тем больше у него свободы: «Если это страна демократическая, то телеканал либо принадлежит частным лицам и потому независим от власти, а зависим от рекламодателя, или это общественное телевидение, которое не зависит ни от того, ни от другого». Вместе с тем он признаёт, что у американских тележурналистов есть самоцензура, и в моменты обострения тех или иных проблем и отношений в Америке возникают проблемы со свободой слова и у частных лиц. Вспомним маккартизм, когда люди, исповедовавшие левые взгляды, подвергались преследованиям...
