Конечно, бывают случаи, когда чиновники не просят у президента прямого благословения на ту или иную деликатную акцию, оставляя ему возможность — в случае неудачного развития событий — сказать, что он ничего об этом не знал или что его подставили нерадивые подчиненные. Но это делается только тогда, когда подчиненный твердо знает, что исполняет волю президента и что его не накажут, а похвалят.
ТЕЛЕФОН ДЛЯ ПРЕЗИДЕНТА
Скандал из-за ареста Гусинского приобрел международный характер. Пострадавших в этой истории было двое. Это Гусинский, который попал в тюрьму, и президент Путин, который впервые стал объектом столь массированной критики в негосударственных средствах массовой информации.
Президентская команда не смогла толком помочь президенту, придумать для него разумную линию поведения, разработать какую-то контригру, эффектный шаг, подготовить сильное заявление.
Все, что мы услышали в те дни, вызывало в стране смех, особенно когда Путин сказал, что не мог связаться с Генеральным прокурором Устиновым, чтобы узнать, за что посадили Гусинского, поскольку Устинов, как на грех, уехал из Москвы. Слова президента породили массу шуток и обещания подарить президенту мобильный телефон.
Выступления журналистов, в первую очередь НТВ, еще больше убедили президентскую команду в том, что независимые средства массовой информации для нее крайне опасны.
С самого начала было ясно, что люди, которые затеяли всю эту операцию, намерены довести ее до конца. Они спокойно пропустили мимо ушей обращения многих российских политиков и деловых людей, которые просили сохранить НТВ и печатные издания «Медиа-моста». Если бы власть хотела погасить этот скандал, то и воспользовалась бы этим предложением. Но цель другая: продемонстрировать твердость и непреклонность в назидание всей стране.
Именно в эти дни Путин отправился в Испанию и Германию, где его ждала теплая встреча. Европейские политические лидеры одного с ним поколения хотели установить с новым российским президентом хорошие личные отношения. А уж поездка в Берлин должна была стать для Путина триумфальной, зримым свидетельством исполнения желаний. Когда-то он уезжал из немецкой столицы офицером госбезопасности без особых перспектив, а вернулся президентом великой страны.
Но Путин был лишен возможности насладиться триумфальным путешествием по Европе. Атака на НТВ произвела самое невыгодное впечатление на западное общественное мнение. Для президента Клинтона — а он только что был в Москве и демонстративно дал интервью именно радиостанции «Эхо Москвы», которая входила в «Медиа-мост», — это была пощечина.
Все это немедленно изменило атмосферу вокруг Путина. Он-то предполагал говорить о планах преобразования России, о грядущих реформах, о том, что в России наступают новые времена, что в Россию нужно вкладывать деньги, а ему задавали один и тот же вопрос: почему под ударом независимое телевидение, которое критикует правительство?
Путину это было очень неприятно. Если сначала он говорил об истории с Гусинским и НТВ с легкой улыбкой, словно удивляясь, что его спрашивают о каких-то мелочах, то очень быстро утратил привычное спокойствие и буквально кипел от раздражения. И все-таки ему пришлось произнести слова, которых от него ждали: что прокуратура, может быть, погорячилась, вовсе не обязательно было сажать хозяина НТВ.
Все ошибочно решили, что Путин пошел на попятный и тем самым подает сигнал прокуратуре: отпустите его! Думать так — значило вовсе не понимать Путина. Видно же, что по своему характеру и воспитанию он более всего не терпит обвинений в слабости, в том, что поддается чужому влиянию.
Вся история с «Медиа-мостом» произвела чудовищное впечатление на многих людей, которые занимаются политикой, журналистикой, бизнесом. Они задумались о том, что то же самое может произойти и с ними. И возможно, эта мысль будет их преследовать всякий раз, когда они столкнутся с выбором: сказать правду или промолчать, сделать то, что должно, или то, что требует начальство.
Однако не надо переоценивать силу протеста. Возмутился достаточно узкий слой интеллигенции. Общество в целом осталось равнодушным или даже пребывало в уверенности, что правильно Гусинского посадили — всем олигархам место за решеткой. Вся история вокруг «Медиа-моста» была не чьей-то личной инициативой. Это была часть общего плана, продуманный шаг, смысл которого очевиден: средствам массовой информации, которые позволяют себе критиковать по принципиальным вопросам президента и правительство, не будет позволено существовать.
Более того, широкая кампания в защиту НТВ, свободы слова в целом только убедила команду, затеявшую это дело, в необходимости подавить сопротивление в зародыше.
Организаторы операции знали, конечно, какой будет реакция и в стране, и в мире, но считали, что этим можно пренебречь, надо проявить упорство и показать, что власть на попятный не пойдет, на давление не поддастся.
Надо прямо сказать, что личная судьба Владимира Гусинского, как и Бориса Березовского, никого особенно не беспокоила. Они вполне способны сами о себе позаботиться. Беспокоило другое: они оба являлись владельцами средств массовой информации — телевидения, радио, газет и журналов, которые для нас — зрителей, слушателей и читателей — имеют большое значение. Пока средства массовой информации остаются негосударственными, принадлежат разным владельцам, они дают возможность видеть нашу жизнь такой, какая она есть.
У обычных граждан не было оснований сомневаться в правильности действий Генеральной прокуратуры. Мы не знаем, какими материалами она располагала. Более того, все понимают, что крупные состояния в России создавались весьма сомнительными путями. Но это относится ко всем крупным состояниям. Отчего же Генеральная прокуратура занялась только двумя фигурами — Гусинским и Березовским?
История современного российского бизнеса не написана и, возможно, никогда не будет написана. Кто же решится рассказать о том, что огромные деньги зарабатывались путем каждодневного нарушения всех и всяческих законов? И делалось это с прямого благословения и при участии власти. Именно власть позволяла обогащаться приближенным к ней лицам. А что изменилось с приходом новой политической команды? Изменились только приближенные лица.
Если бы власть и правоохранительные органы действительно занялись серьезным, жестким анализом законности действий крупнейших фигур российского бизнеса и подвергли проверке всех, кто и поныне вхож в Кремль, вот тогда не было бы никаких сомнений относительно прокурорского интереса к Гусинскому и Березовскому. А так нам не оставалось ничего иного, кроме как полагать, что все это делалось с одной целью: взять под контроль" негосударственные средства информации, в первую очередь телевидение.
ПРЕСТУПЛЕНИЕ, КОТОРОГО НЕ БЫЛО
Для начала прокуратура предъявила Гусинскому обвинение в причастности к хищению десяти миллионов долларов при акционировании телекомпании «Русское видео» в Санкт-Петербурге. Но через три дня его столь же неожиданно из Бутырки освободили под подписку о невыезде.
Все полагали, что прокуратура продолжает расследование дела Гусинского. А в реальности она исполняла отвлекающий маневр. Главным же были тайные переговоры с участием министра печати Михаила Лесина, на которых Гусинскому предлагали отдать «Медиа-мост».
20 июля 2000 года Гусинский подписал соглашение о продаже «Газпрому» компании «Медиа-мост». 26 июля с него сняли подписку о невыезде. А на следующий день и само уголовное дело было прекращено с замечательной формулировкой — «за отсутствием состава преступления». Иначе говоря, реальное преступление Гусинского перед властью состояло в том, что он владеет НТВ. А если он НТВ отдает, то, соответственно, и перестает быть преступником.
Брать деньги и не возвращать — нехорошо. Раз компания «Медиа-мост» должна «Газпрому» деньги и не может их вернуть, это должно разбираться в суде. Но почему в это чисто денежное дело вмешалась прокуратура?
Известно, что некоторые кредиторы нанимают бандитов или, наоборот, милиционеров для вышибания долгов. Получается, что Генеральная прокуратура, которая заподозрила Гусинского в таком чудовищном преступлении, что вынуждена была его сразу посадить, а потом выпустила «за отсутствием состава преступления», — сама оказалась в положении этого вышибалы?
Странность ситуации состояла еще и в том, что инициатива вы-шибания долга путем помещения должника в тюрьму исходила не от кредитора. Руководителям «Газпрома» самим это и в голову бы не пришло.
В свое время — как говорят, по прямому указанию Ельцина — «Газпром» выделил большой кредит компании «Медиа-мост», то есть Гусинскому, на развитие телевидения. Это было время, когда российское руководство после выборов 1996 года чувствовало себя в долгу перед НТВ. Выделить НТВ бюджетные деньги было невозможно, и нашли такой опосредованный путь.
