Путин не пояснил, что именно показалось ему телевизионным хулиганством. Можно только гадать. Видимо, речь шла о передаче старого НТВ «Куклы».
Но если речь идет о хулиганстве, если какая-то передача действительно вышла за рамки закона, то на это тоже есть закон — можно и нужно обратиться в суд. А если нет оснований обращаться в суд, если какая-то передача всего лишь в едкой форме высмеивает поступки или слова политика, то это просто часть нормальной общественной жизни. Неприятная для политика, конечно. Но это плата за удовольствия, которые получает политик. Мы вручаем политику свои судьбы, судьбу страны. Политик живет на налоги, которые мы платим. И он должен смириться с тем, что общество придирчиво следит за каждым его шагом.
Политик может этого избежать, если он ликвидирует негосударственные средства массовой информации, если он подавит оппозицию, если он заставит общество жить в страхе. Можно пойти по пути кубинского вождя Фиделя Кастро, который сказал, что в стране могут быть две партии: одна у власти, а вторая в тюрьме. Беда в том, что такое общество погружается в полную нищету, что и увидела наша делегация, побывавшая на Кубе.
Никакая власть не хочет, чтобы люди знали об ее ошибках, промахах, некомпетентности и непрофессионализме. И если нет независимого от власти телевидения, которое не покажет, что происходит в стране, то страна ничего и не узнает. Утонула подводная лодка, а мы ничего не узнаем, потому что нам не рассказали.
Когда у человека есть два глаза, он даже не подозревает, что этот оптический плюрализм позволяет ему видеть мир таким, какой он есть. Те, кто в силу несчастного случая лишились одного глаза, знают, как мгновенно и безнадежно искажается мир.
Как молодой политик, Путин не имел возможности осознать, что критика в средствах массовой информации — неотъемлемая часть нормальной политической жизни, что политик должен с этим смириться, что свобода печати имеет огромную ценность для государства.
Искушенный немецкий политик Франц Йозеф Штраус, который у себя на родине пользовался популярностью до конца жизни, на свои деньги издавал альбомы весьма нелестных для него карикатур и раздавал их гостям, справедливо полагая, что в свободном обществе это на пользу всем, а ему еще и дополнительная реклама.
Журналист Олег Блоцкий, исследовавший генеалогическое древо семьи Путиных, замечает: «По всему выходит, что нынешний президент России Владимир Путин — третий в своем роду, кто родился вне крепостной неволи». Автор восторженной книги о Путине, видимо, хотел обратить внимание на то, сколь недавни традиции свободы в России.
Эпоха Горбачева и Ельцина была слишком недолгой, чтобы эти традиции укоренились. Потому, наверное, так легко вернуть общество в управляемое состояние, когда люди охотно подчиняются начальству, не смея слова поперек сказать и соревнуясь в выражении верноподданничества. Люди готовы строиться в колонны и шеренги, не дожидаясь, когда прозвучит команда, а лишь уловив готовность власти пустить в ход кулак или что-то потяжелее.
Это, верно, куда более укоренившаяся традиция — всеми фибрами души ненавидеть начальство, презирать его и одновременно подчиняться ему и надеяться на него.
Генерал Константин Пуликовский, президентский полпред на Дальнем Востоке, перечисляя губернаторов, которые хорошо работают, с удовлетворением отметил: «Это государевы люди».
Но государя-императора у нас нет с февраля 1917 года. Люди принадлежат самим себе, а не императору. А губернаторы, избранные на свой пост, должны бы служить не верховному властителю, а своим избирателям. Но генерал7 Пуликовский, верно, об этом не знает, как и многие другие чиновники...
По существу, людей стали натравливать на средства массовой информации. Говорили: телевидение врет, журналисты врут... Но пожалуй, ни один журналист не врет так, как врут чиновники.
Для чиновников настали счастливые дни. Свободные средства массовой информации — это было единственное, чего они хоть немного, но боялись. Покажут, какие они есть, и стыдно будет, и начальство по головке не погладит. А теперь они ожили, они больше не боятся, потому что увидели: начальство мнением общества, которое выражается через средства массовой информации, больше не интересуется.
Как же объяснить позицию президента в отношении телевидения? Тут, похоже, есть что-то личное.
В определенной степени Борис Березовский и Сергей Доренко пожинают то, что посеяли. Березовский сам показал, как с помощью телевидения можно планомерно уничтожать политика — на примере Евгения Примакова и Юрия Лужкова. Путин не желает оказаться в их положении.
Но Путин вообще не привык к роли публичного политика, к тому, что каждый его шаг — как актера на сцене — обсуждается, оценивается, критикуется, высмеивается. Часто это кажется несправедливым: но я же думаю только об интересах государства, я работаю на пользу общества, не жалея сил, а меня критикуют!
Ну, кто из нас любит критику? Все мы уверены в том, что поступаем правильно, а критики несправедливы. Но при этом мы знаем, что все мы совершаем ошибки. Ошибки, совершенные президентом, могут быть очень опасны. Поэтому и нужен парламент, который ему не подчиняется, и самостоятельный суд, и негосударственные средства массовой информации, которые должны обо всем рассказывать, никому не делая скидок.
Тяжелое впечатление произвел ответ президента Путина известному американскому тележурналисту Ларри Кингу на вопрос о судьбе подводной лодки «Курск».
— Так что же случилось с вашей подводной лодкой? — спросил журналист, надеясь, что президент России расскажет зрителям о подлинных причинах гибели «Курска».
— Она утонула, — с легкой иронией ответил президент.
Я не знаю, видели ли родные моряков, погибших на «Курске», эту улыбку, с которой президент страны и Верховный главнокомандующий говорил о величайшей трагедии, потрясшей страну. Не знаю, что произошло тогда с Путиным, что он хотел тогда сказать. Наверное, ему хотелось обрезать знаменитого американца и показать себя человеком светским и современным. Но вышло наоборот. Люди решили, что такая высокомерно-легкая улыбка может быть только у человека, который не понимает, что речь идет о смерти людей и бесконечном горе их родных... .
Наверняка потом Путину было очень неприятно, что не только Америка, но и Россия увидела эту незабываемую улыбку на своих экранах. И не сложно предположить, что для кремлевской команды этот эпизод стал еще одним аргументом против существования средств массовой информации, которые позволяют себе показывать не то, что надо, а то, что есть.
ЗАГАДОЧНАЯ ВЕРТИКАЛЬ
Новый президент начал с выстраивания вертикали власти. Все согласны с тем, что федеральные законы должны исполняться на территории всей страны, а губернаторам нельзя позволить быть самовластными феодалами. Но как этого добиться?
В Кремле решили, что достаточно убрать губернаторов из Совета Федерации и дать президенту возможность снимать губернаторов.
Совет Федерации — верхняя палата парламента — не избирается прямым голосованием. Она формировалась из губернаторов и руководителей местных законодательных собраний.
Это не лучший вариант, но Россия не исключение.
В Германии верхняя палата парламента — бундесрат, федеральный совет — точно так же состоит из руководителей земельных правительств, которые занимаются законодательной деятельностью время от времени. И никто не может сказать, что Германия слабое государство!
Президент Путин полагает, что если губернатор — еще и член Совета Федерации, то это нарушение принципа разделения властей. Но и в Англии, которая так нравится нашему президенту, и во многих других странах с давними демократическими традициями министры одновременно являются депутатами парламента. В некоторых государствах депутатский мандат даже является обязательным условием — членом правительства может стать только тот, кто завоевал доверие избирателей. Принцип разделения властей не страдает.
Важно другое — четкое распределение полномочий между исполнительной и законодательной властями и независимость суда. Так что губернатор, заседающий в Совете Федерации, этот принцип не нарушает.
Возникло ощущение, что губернаторов вытеснили из Совета Федерации исключительно для того, чтобы лишить их дополнительных полномочий, влияния и депутатской неприкосновенности. Самостоятельные и независимые губернаторы рассматриваются президентской командой как препятствие на пути к полному контролю над страной.
Так что правильно испугались губернаторы, когда представитель президента в Думе Александр Котенков пересказал им обещание неназванного генерал-полковника из МВД: как только с губернаторов снимут депутатскую неприкосновенность, то минимум шестнадцать из них посадят сразу, другие сядут позже.
