Борьба Счётной палаты с коррупцией - тоже постоянная зона риска. Степашин мыслит масштабами государства. А потому, как бурлак, запрягается там, где видит пользу для дела. Российская книга будет вечно ему благодарна. Степашин, понимая, что книга - это интеллект нации, возглавил Российский книжный союз, всех подвижников просветительства, силой своего авторитета он обеспечивает возрождение лучших традиций книгоиздания. А когда зарвавшиеся рейдеры попытались захватить "Молодую гвардию", то среди влиятельных защитников самым первым оказался именно Сергей Степашин.
Дорогой Сергей Вадимович! Вы в расцвете физических и умственных сил. Молодогвардейцы желают Вам новых больших свершений во имя России!
Валентин ЮРКИН, генеральный директор ОАО "Молодая гвардия"
"ЛГ" и её читатели присоединяются к словам поздравлений нашему давнему другу Сергею Вадимовичу Степашину и желают ему новых успехов.
Последний бой
ХОРОШО!
Любые властные решения на высшем уровне из-за их непомерной ответственности требуют учитывать огромное число факторов, в том числе побочных, заставляют встраивать их в общую, очень изменчивую систему приоритетов.
Сорок с лишним лет назад мне довелось общаться с пенсионером Никитой Сергеевичем Хрущёвым. И не вдаваясь в конкретные воспоминания, не пересказывая интересные, а подчас удивительные истории, о которых в ту пору, как говорится, не для печати упоминал Хрущёв, скажу о том, что более всего удивляло меня в беседах с Никитой Сергеевичем. Часто касаясь тех десяти лет, которые он провёл на самой вершине партийной, а по сути, государственной власти, Хрущёв называл этот период своей жизни одним коротким словом - "бой". "Когда я был в бою[?]", "Знаете, в бою порой приходится[?]", "А когда я вышел из боя[?]" - эти типичные для Хрущёва обороты речи запомнились мне навсегда и укрепили восприятие верховной власти как некой особо сложной деятельности, которая требует наивысшего напряжения сил. Люди, удалённые от этих вершин, рассуждают просто: "Царь - он всё может, на то он и царь; захотел - возвысил, не захотел - уволил[?]" На самом же деле любые властные решения на высшем уровне из-за их непомерной ответственности требуют учитывать огромное число факторов, в том числе побочных, заставляют встраивать их в общую, очень изменчивую систему приоритетов.
Одним словом, действительно бой, постоянный бой, сопряжённый с величайшей ответственностью.
В последнее время я часто вспоминаю те слова Хрущёва. Ведь сегодня главным аргументом оппонентов Путина является вопрос о том, почему некоторые из своих предвыборных обещаний он не выполнил раньше, времени-то было вроде бы предостаточно. И невдомёк вопрошателям, что президент России, заступивший на этот пост после развала 90-х, не мог быть свободен в своих действиях. Как раз на эту тему Хрущёв размышлял особенно охотно, выделяя две главные причины своей несвободы. Первая - та кадровая колода, которая достаётся новому лидеру вместе с властью; сколько её ни тасуй, избавиться от неё очень и очень непросто, и она тормозит смену курса.
Не менее важна и вторая причина, которая особенно актуальна именно сегодня. Ведь только сейчас Путин начал раскрывать мотивы некоторых своих экономических манёвров. В частности, впервые чётко и публично разъяснил, почему были созданы госкорпорации, вызывающие немало нареканий. "Мы должны были собрать формально принадлежавшие государству разрозненно управляемые активы, зачастую потерявшие связь с научными и конструкторскими центрами". И далее: "Цель была - остановить развал интеллектуальных отраслей нашей промышленности, сохранить научный и производственный потенциал за счёт консолидации ресурсов и централизации управления[?] В авиапроме непростой процесс консолидации активов удалось завершить только сейчас". А ведь минуло семь лет, и этот пример наглядно показывает, как сложно собирать осколки разбитой, разграбленной в 90-е годы российской промышленности.
Но дело сделано! И нетрудно представить, сколько препон надо было преодолеть, на сколько побочных уступок пойти, чтобы ослабить центробежные силы, сопротивлявшиеся воссозданию единого целого. И это лишь один пример из многих тысяч. Именно о такого рода уступках и вынужденных зигзагах на пути к стратегической цели как о причине "верховной несвободы" говорил Хрущёв. (Не буду здесь вдаваться в его собственные ошибки, речь идёт о принципах функционирования верховной власти как таковой, а они всегда одинаковы.)
Но так или иначе, а сегодня Россия, преодолев большинство проблем, доставшихся ей от 90-х, заняла сильную стартовую позицию для экономического рывка. О его начале я не раз писал в рубрике "Хорошо", вызывая немало скептических мнений. Но сегодня факт, что называется, налицо: рейтинговые агентства, терзающие Европу, не снижают послекризисный рейтинг России; по скорости развития экономики наша страна на четвёртом месте в мире. И особенно важно, что теперь у нас строят суперсовременные заводы - как вагоностроительный под Питером, которому нет равных на Западе.
Но есть у меня и огромная претензия к Путину. В пылу созидания он явно пренебрегает таким важным элементом политики, как широкое информирование народа об экономических сдвигах. Поразительно: лишь совсем недавно, да и то мимоходом, стало известно, что в далёкой тундре на вечной мерзлоте уже построена стальная магистраль до Ямала - это Сталину не удалось! - где полным ходом идёт освоение богатейшего, с полувековым запасом газового месторождения.
Нашим критиканствующим СМИ такие стройки мирового уровня до лампочки. Но неужели Путин не понимает, как важна информация о них для морального самочувствия людей, жаждущих возрождения России? Видимо, не понимает[?] И это очень грустно.
А ведь сегодня всё шире расправляет плечи гигантский нефтехимический "Сибур", в Калужской области завершается сооружение новейшего электрометаллургического комбината[?] С каждым днём набирает ход новая индустриализация, и, если дела пойдут в таком темпе, уже через 2-3 года Россия начнёт постепенно "слезать" с нефтегазовой иглы. Теперь вовсе не кажутся мечтаниями ни заказ Минобороны на 20 новейших атомных подлодок к 2020 году, ни планы вывода авиационной отрасли на третье место в мире[?]
Да, сделать предстоит ещё очень много и ради этого побороть коррупцию, повалить чиновные барьеры, чего справедливо требовали на Поклонной и на Болотной. Но для этого России нужен сильный и независимый президент, который, преодолев в основном хаос 90-х годов, уже вывел страну на старт мировой гонки.
Лозунги типа "Новый президент - новая страна", по соцопросам, собирают менее пяти процентов сторонников, потому что предвещают новую смуту, те "верховные несвободы", о которых шла речь выше. История России складывается так, что при многих личных недостатках, присущих Путину (о них я писал в интернет-статье "Путин: лирик или физик?"), именно он, вновь оказавшись в Кремле, будет наиболее независим от влияния и прежних ельцинских кадров, мешавших в начале нулевых, и нынешних нуворишей, от которых главе государства теперь легко отстраниться. Ибо, на мой взгляд, личная цель у Путина одна - войти в историю России как лидер возрождённой державы.
Но сперва предстоят выборы. А известно: последний бой - он трудный самый[?]
Анатолий САЛУЦКИЙ
Антироссийский рефлекс
ПОЛИТПРОСВЕТ
Освещение немецкой прессой нынешней российской действительности, за малым исключением, трудно назвать беспристрастным. В публикациях массовых изданий - броские слоганы и ключевые слова, которые фиксируются памятью даже при самом невнимательном чтении - "режим", "нелегитимные выборы", "массовые протесты", "революция".
Сплошь и рядом, казалось бы, уже давно забытые штампы: огромная, апатичная, погрязшая в коррупции страна с угнетённым, но постепенно просыпающимся населением. Так, например, "Шпигель", живописуя атмосферу митингов в Москве, создаёт в умах читателей следующий образ. С одной стороны, серая масса, те, кого согнали, припугнули, или кто пришёл за "пригоршню рублей", с другой - граждане, действующие по собственному убеждению, креативно спасающие страну от катастрофы. Прогрессивные представители - городской средний класс, "который мыслит по-европейски" - это уже Die Zeit. Жажда свободы в извечном противостоянии с "генералом мороз" ("Шпигель"). Надо сказать, этот штамп вызвал массу едких комментариев со стороны немецких читателей.
