В публикации еженедельника Die Zeit можно было прочитать следующее: "Многие россияне до сих пор не в состоянии своими силами организовать свою жизнь и нести ответственность за свою семью".
В связи с сирийской темой поисковик вывел меня на сайт, созданный в 2004 году. "Почему мы несправедливы к России" - таков заголовок публикации в журнале политической культуры Cicero известной журналистки Габриэле Кроне-Шмальц, которая много лет работала корреспондентом ARD в России. Речь в статье идёт о российской позиции по Сирии, но не только. Габриэле Кроне-Шмальц, которая за свою спокойную, вдумчивую позицию в отношении российской политики неоднократно подвергалась нападкам, говорит о появившемся на Западе "рефлексе недемократической России", соответственно влияющем на подачу информации.
Если кричащие тенденциозные заголовки сами находят читателя, то на поиск подобного спокойного взгляда извне на российскую действительность уже приходится потратить определённое количество времени. Кроме того, нужно иметь желание, что немаловажно.
В российском досье Cicero я наткнулась на следующую публикацию. Летом 2011 года немецкое общество социальных исследований Forsa проводило изыскания на тему "Образ России". Результаты оказались весьма любопытны. 74 процента немцев считают Путина самым значительным политиком в новой России. Для сравнения: Горбачёв получил 50 процентов. 62 процента опрошенных считают, что Россия ещё никогда не переживала столь долгой фазы стабильности и нынешний уровень жизни там ныне значительно выше, чем 10 лет назад. 42 процента немцев считают, что пресса более свободна, чем до Путина. Обратного мнения придерживаются 30 процентов.
Предсказаниям грядущей российской катастрофы, кочующим по страницам многих печатных изданий, противостоят и представленные в Берлине данные масштабного опроса, проведённого Восточным комитетом германской экономики и Немецко-русской торговой палатой. 30 процентов немецких предприятий приветствуют переизбрание Путина, 25 опасаются отрицательных последствий, а 45 не ожидают изменений делового климата. 71 процент опрошенных ожидает положительного экономического развития, поскольку Россия почти не затронута кризисом евро и вступила в ВТО. 49 процентов планируют на ближайшие 12 месяцев инвестиции в российскую экономику в размере 880 миллионов евро, 64 процента предприятий собираются расширять персонал.
В одной из публикаций Frankfurter Allgemeine Zeitung была предпринята попытка подобраться к причинам отсутствия у активистов несистемной оппозиции идеологической платформы и программы, определяющей экономическую политику, отмечая при этом, что этим вопросом всё чаще задаются и простые участники демонстраций. "Однако противники Путина избегают этой дискуссии, - пишет издание. - Конкретные политические планы не оглашаются ([?]) Кроме того, не должны стать слишком явными различия между "старыми" партийцами и "новыми" авторитетами".
Продолжая тему "старых партийцев" 90-х, приведу мнение одного из читателей, заслуживающее интереса: "Честных выборов хотят все - и демонстранты с обеих сторон, и те, кто наблюдает за происходящим с экранов телевизоров. Но должны ли прийти к власти нео[?]либеральные силы, чтобы приватизировать, или всё же безопаснее оставить контрольный пакет акций относительно пенсии и образования государству?" Эта мысль, пожалуй, обнажает ту самую суть конфликта, которую, судя по всему, понимают немецкие читатели и о которой упорно не хотят заводить разговор большинство западных журналистов.
Говоря о Германии, необходимо понимать, что есть огромная разница между немецким обществом и политическими элитами. Первое упорно противится безоговорочно подчиняться диктату неолиберальной теории, приемля инструментарий неолиберализма, но не позволяя ему получить статус ведущей идеологии. Однако, когда речь заходит о политике в отношении России, любовь к деталям изчезает, и ставка делается именно на российских приверженцев неолиберализма - не инструментария, а именно идеологии.
Это не заговор, это просто своего рода братство людей, исповедующих одну и ту же религию. Но есть нюанс - широкие слои немецкого общества не слишком доверяют неолиберальным кругам, и озвучить это направление в качестве единственного хранителя и гаранта демократических ценностей, даже для далёкой России, как-то неудобно. Все понимают, что представления о том, что праволиберальное крыло будет выражать интересы широких слоёв населения, утопичны.
Между тем за пресловутым антироссийским рефлексом и бурными обсуждениями потерялась немаловажная истина - правые лишились голосов российских избирателей, левые приобрели. И это социальный протест регионов, состоявшийся ещё до московских митингов, и направленный в противоположную от праволиберальной плоскость. Пересчёт лишь закрепил бы эту тенденцию.
Очевидно, что российская политика входит в эпоху коалиций при явном запросе общества на сдвиг влево, что, кстати, также является сегодняшней европейской реальностью. Во-первых, коалиция - немаловажная веха для развития политической системы, школа выработки баланса интересов различных слоёв общества. Во-вторых, работа в коалиции, вероятнее всего, приведёт к умеренной коррекции экономического курса влево и принудит власть к реальному центризму, что, возможно, кого-то и пугает. Это шанс выработать новый вектор экономического развития, действительно направленный на построение наиболее успешной - для общества, не для капитала - социально-рыночной модели. И здесь будут необходимы пристальный интерес и внимание общественности - какой уж тут застой!
Мария ХАМАХЕР, собкор "ЛГ" в Центральной Европе
Актриса
ЭПИТАФИЯ
[?]И умерли в один день - это образ любви и верности.
Народная артистка СССР Людмила Ивановна Касаткина всего на несколько дней пережила своего мужа режиссёра Сергея Николаевича Колосова. У них была огромная совместная творческая жизнь. Они, ученики Алексея Дмитриевича Попова, были верны друг другу, театру, кинематографу, искусству.
"Укрощение строптивой", "Укротитель[?]ница тигров", "Душечка", "Вызываем огонь на себя", "Помни имя своё", "Мать Мария"[?] Более сорока ролей в ЦАТСА, театре, которому Касаткина верна была всю жизнь, последняя главная роль великолепно сыграна ею в спектакле, поставленном Колосовым, - "Странная миссис Сэвидж".
Обаяние Касаткиной, её воля, голос - символ эпохи. Укротительница. Неукрощённая. Великая русская актриса.
Почему Путин?
ПИСАТЕЛЬ И ОБЩЕСТВО
Владимир КУНИЦЫН
Случилось счастье - народ вышел на площадь! Пока не заговорил. Говорит не он, за него говорят. Разные и по-разному. Но одно хорошо точно: ощущение молчащего народа проходит. У нас ведь когда "народ безмолвствует", мурашки по коже начинают бегать: так он грозно умеет безмолвствовать. Многообещающе.
Надо сказать, что, хотя людей заманивают на разные площади и даже разбивают на колонны, как бы систематизируют, дробят по интересам, - всё это, конечно же, один и тот же народ. И вывели его на улицу не те, кто мелькает на возвышениях у микрофона, а общее, пока плохо дифференцированное, но нарастающее недовольство.
Это пока народ, у которого лопнуло терпение, и он показывает власти и себе самому, что недовольство его серьёзно. Что довели. Что хватит. Дальше так жить не хочется.
И "нечестные выборы" - по сути, лишь повод, а может, та капля, которая первой перевалилась через край давно копившейся чаши.
Можно почти с уверенностью сказать, что в массе своей демонстранты и не надеются на пересмотр результатов думских выборов. Да и нет к тому твёрдых юридических обоснований. Если придерживаться закона.
Просто достало! Поэтому вышли. А не потому, что так уж интересно прислушиваться, что там кричат на трибунах малопонятные и так энергично вскарабкавшиеся на гребень "комиссары".
Почему этот народный демарш - безусловное благо и для самих людей, и для государства, и для будущего президента? Потому что обозначился контур проснувшегося гражданского общества, и это - потенциальный моральный резерв будущего президента. Опираясь на волю общества, легче обрубать устаревшие, износившиеся, губительные путы, связавшие бюрократию, аппарат и пресловутую вертикаль с кремлёвской властью. Потому что высшая власть в стране легитимна до тех пор, пока у неё в кармане лежит мандат доверия от народа. Всего лишь. Материя тонкая, психологически деликатная, иногда просто мистическая, но крепче её и эфемернее нет. Как в любви.
