Мы уже приехали на выставку, и я, не скрывая нетерпения, чуть не бегом направился туда, где стоял Абсент. Я знал, что Петр Прохорович - один из лучших знатоков лошадей, и если он привез меня, то… Неужели сбудутся мои мечты?.. …Передо мной стояло живое воплощение моего заветного желания. Лоснящийся вороной красавец, необыкновенно гармонично сложенный. Чудесная породистая голова с белой звездочкой во лбу. Горделивая лебединая шея. Стройные ноги в белых чулках. Длинный, "на отлете", с хорошим отделом хвост…
"Действительно было что-то величественное в фигуре этой лошади",- пронеслись у меня в памяти слова Толстого, написанные им о Холстомере.
Таким выглядел и Абсент. Он сразу покорил меня.
- Ну как? - улыбаясь спросил меня Петр Прохорович.- Одобряешь мой вкус? Что же ты молчишь? Может, опять не то?
- Именно то, что я искал. Спасибо, Петр Прохорович.
- Спасибо будешь говорить не мне, а Вениамину Вениаминовичу Иванову, директору зерносовхоза, если он отдаст его под твое седло.
Я попросил оседлать Абсента. Не терпелось попробовать его под седлом.
Абсент долго стоял, несколько ожирел, и когда я сел в седло, то он стал баловаться, играть. Я дал ему полную волю; пусть промнется… А затем поехал в маленький манеж выставки.
Попробовал послать Абсента вперед шенкелями. Слушается. Идет очень легко, плавно, правильно. Движения грациозные - одним словом, то, что надо! Видно, Абсент стосковался от долгого стояния и с большим удовольствием шел под моим седлом.
Я долго не мог уехать с выставки. Совсем пленил меня вороной красавец. Когда я спешился, он потянулся ко мне и ласково заржал. Я дал ему лакомства, начал его поглаживать. Он стоял, от удовольствия чуть подрагивая.
- Он уж сам, кажется, признал в тебе хозяина,- посмеялся Парышев.- Но распоряжаться я им не вправе. Проси Вениамина Вениаминовича, а для пробы бери; думаю, он возражать не станет.
Домой я приехал такой радостный, что Лида сразу гоняла:
- Понравился? Неужели нашел "чудо-коня"?
- Нашел! - радостно воскликнул я. - Он потрясающ!.. Валерка смотрел на Меня сияющими глазами.
- Папа! И я буду на нем ездить? А то на Ингасе ты ни разу не позволил мне прокатиться.
- И мне! - не отстал от брата и Женька.
- Идите обедать, династия кавалеристов Филатовых,- позвала нас Лида.- Отец опять будет в манеже пропадать целыми сутками, а вы радуетесь!
- Я вырасту - тоже буду таким, как отец,- "успокоил" Валерий мать.
- Кстати, Сергей, скажи Валерке, чтобы он не бегал все время на конюшню. А то и оглянуться не успею, как его и след простыл,- пожаловалась жена на старшего сына.
Мы жили в помещении кавалерийской школы, а значит и конюшни были под боком. Валерка очень неплохо уже ездил. Женя тоже хочет быть конником. Если я не разрешаю Жене подходить к лошадям, то он с глубоким возмущением говорит:
- Сам ездил, когда тебе еще и шести лет не было, в ночное гонял, а мне и в манеже не разрешаешь…
Ничего не остается, как разрешить и ему. Пусть ездят - растет нам смена. Но я все же говорю Валерке:
- Приготовь уроки, помоги, если надо, маме, а потом с ее разрешения иди. И помни наш уговор: учиться в школе хорошо. Принесешь "тройку" - конец езде!
- А знаешь, папа, что я сегодня прочел у Лермонтова в "Герое нашего времени"? И он взволнованно прочел:
"Конь же лихой не имеет цены.
Он и от вихря в степи не отстанет,
Он не изменит, он не обманет…"
- Здорово написал, да? - Хитрый мальчишка переводит разговор о "тройках" на другую тему.
На следующий день я попросил Николая Алексеевича поехать со мной взглянуть на Абсента. Его мнение меня интересовало. А главное, мне хотелось посмотреть на коня со стороны, как он выглядит под всадником.
Ведь бывает, что лошадь сама по себе очень хороша, а под ездоком совершенно теряется - не имеет никакого вида. Как говорят конники, "нет лошади". А случается и наоборот. Вроде ничего собой лошадь не представляет, а под всадником преображается - становится собранной, энергичной. Откуда что берется!
Николаю Алексеевичу Абсент очень понравился, да иначе и быть не могло. Изумительной красоты конь! Когда Николай сел на него, я не мог оторвать глаз: под наездником Абсент был еще лучше.
Решено: Абсент будет у меня! Уговорю Иванова! - Да,- сказал Николай Алексеевич.- В этом жеребце есть все, к чему ты стремился, Сергей. Посмотрим, каков он будет в работе. Судя по всему, характер у него покладистый. Не придется с ним мучиться, как тебе с Ингасом, а мне с моим Скачком.
Петр Прохорович дал мне официальное разрешение взять Абсента для пробы.
Через несколько месяцев нам предстояло выехать на соревнования в Гамбург. Я решил взять Абсента и посмотреть, какое впечатление он произведет на зарубежных всадников, судей и как он будет выглядеть среди других лошадей.
В Гамбурге должны были состояться соревнования по высшей школе верховой езды и конкурам - так называемое Гамбургское дерби. Это самые крупные соревнования после олимпийских игр.
Перед поездкой я занимался с Абсентом только два месяца, даже немного меньше. Отрабатывал у него простейшие элементы: шаг, рысь, боковые движения на рыси.
Он оказался уже "грамотным", так как проходил предварительную выездку в алма-атинской конноспортивной школе. Даже выступал на соревнованиях в 956 году на Спартакиаде народов СССР по Малому Призу Сан-Георг под всадником Асеновым и занял… 4-е место.
После такого неудачного выступления Абсента возвратили своему владельцу, то есть Луговскому зерносовхозу, решив, как видно, что Абсент для выступлений не годен.
Я был на этих соревнованиях. Но, сколько я сейчас не припоминал, вспомнить Абсента не мог. Видно, он не произвел тогда на меня никакого впечатления. Возможно, что он, как всякий ахалтекинец в молодом возрасте, был невзрачным, поджарым, с недостаточным ребром - поэтому и не запомнился. К сожалению, отрабатывая его по тем элементам, что он уже знал, я убедился, что в его тренировке были допущены кое-какие ошибки.
Многое надо было начинать сначала.
В работе Абсент был послушен, как ребенок. После моих трудных занятий с Ингасом тренировать Абсента казалось особенно легко.
Правда, он был очень нервный, крайне щепетильный. Наказать его шпорами нечего было и думать. Он очень бы бурно реагировал на такое наказание и долго бы его помнил. И я никогда за всю свою работу с ним не наказал его строго.
В Гамбург я поехал с обеими лошадьми - Ингасом и Абсентом. На Абсенте я хотел выступать на малых ездах, он уже хорошо исполнял упражнения, а на Большой приз ехать на Ингасе. Взять призовое место на Абсенте я не рассчитывал: он еще не был подготовлен. Мне только хотелось посмотреть, какое Абсент произведет впечатление. Я делал ставку на Ингаса, рассчитывая получить Большой олимпийский приз.
Но мои расчеты не оправдались.
Дерби по высшей школе верховой езды слагалось из соревнований, которые проходили в течение нескольких дней. Надо было сделать около семи несложных езд, т. е. выступить семь раз по разным программам, в которые входили наиболее простые элементы выездки, выиграть в них-значит, получить право участия в финале по программе Большого приза.
В первый день я отъездил и на Ингасе и на Абсенте. На Ингасе занял шестое место, а на Абсенте-четвертое. Зная, что Ингас не очень хорошо выполняет эти несложные упражнения, мне не хотелось снижать его репутацию после блестящего выступления в Висбадене. Он должен, был, как всегда, блеснуть на Большом призе, исполняя сложные фигуры. И я решил больше на нем не выступать вплоть до финала. Право же выступать в финале завоюю на Абсенте. В этом была моя большая ошибка: мы не знали условий соревнований, а нас никто не предупредил.
На седьмой день соревнований, поздно вечером, в одном из чудесных гамбургских парков под свет мощных электрических ламп, который падал на манеж сверху, создавая фантастическое освещение, мы, одиннадцать всадников, вышедших в финал, должны были выполнить программу Большого олимпийского приза. Эта езда при свете была показательной для зрителей. Всаднику давалось пять минут, в течение которых он мог показать любые, по своему выбору, упражнения.
Я выехал на Ингасе. Ко мне подошел Вилли Шульцхейсен и спросил:
- Почему ты не на Абсенте? Ведь ты на нем ездил все время.
Я ответил, что несложные фигуры я исполнял на Абсенте, а в соревнованиях на Большой олимпийский приз выступаю на Ингасе.
- Но если ты и победишь,- сказал мне Вилли,- все равно призером дерби не станешь.
- Почему?
- Потому что ты на Ингасе выступал только в первый день, а потом он простоял у тебя в конюшне, а по условиям дерби ты можешь выиграть только на той лошади, на которой ездил все дни и попал в финал. Разве ты этого не знал? Баллы каждого дня складываются, и по их результатам определяется выигрыш. А у Ингаса есть баллы только за первый день и будут за последний. Так что ты идешь на верный проигрыш…- сказал мне Вилли.
