8 сентября «Заря» вошла в бухту Тикси, где навсегда закончила свои плавания. Однажды осенним штормом брошенное командой судно выкинуло на прибрежную отмель. Его жалкие остатки были видны в бухте Тикси еще в 1930–е годы.
18 сентября 1913 года у острова Беннетта встали на якоря русские ледокольные пароходы «Таймыр» и «Вайгач», пытавшиеся пробиться с востока в Карское море. В тот день русские моряки обнаружили на острове остатки хижины, в которой некогда жил Эдуард Толь и его спутники. В память о погибших они поставили на острове Беннетта деревянный крест с медной табличкой: «Памяти погибших в 1902 году начальника экспедиции барона Эдуарда Толля, астронома Фридриха Зеберга, проводников Василия Горохова и Николая Протодьяконова. Гидрографическая экспедиция Северного Ледовитого океана 5 сентября 1913 года».
Осенью 1937 года к острову Беннетта пришло советское исследовательское судно «Садко» под командой капитана Н. Храмцова. В бухте Павла Кёппена с судна высадилась поисковая группа. Здесь были обнаружены остатки летовки Толля, парусиновая сумка, кожаная рукавица, напильник, магниты из инклинатора. Тут же лежала доска, на которой астроном экспедиции Зеберг вырезал свою фамилию.
Итак, 26 октября 1902 года путешественники под руководством Толля ушли на поиски Земли Санникова. Но на Ляховские острова не пришли. Очевидно, причиной их гибели стал несчастный случай. Трагическая судьба отважных русских исследователей потрясла современников. Но одновременно она же рассеяла надежды отыскать «призрачную» Землю Санникова, которую за несколько поисковых лет так ни разу и не удалось увидеть, какой бы ясной и тихой ни была погода.
«Сердца подвиг благодарный»
В 1912 году в Ледовитый океан ушли сразу три русские экспедиции. Первая — выдающегося полярного исследователя геолога Владимира Русанова на шхуне «Геркулес», с заходом на Шпицберген и дальнейшим переходом в Карское море вокруг северной оконечности Новой Земли, чтобы потом пробиться в Тихий океан. Вторая — старшего лейтенанта Георгия Седова — на шхуне «Святой Фока» к Северному полюсу и третья — лейтенанта Георгия Брусилова — как и Русанова, тоже в Тихий океан, но уже проторенным Нильсом Норденшельдом путем — вдоль берегов Сибири. Вернулись только две, и те — без руководителей и не в полном составе. В намять о не вернувшихся из Арктики до нас дошла последняя записка Владимира Русанова, которая гласила: «Петербург Ждановка 9. Стюнкель. Юг Шпицбергена остров Надежды окружены льдами. Занимаюсь гидрографией. Штормом отнесены южнее Маточкина Шара. Иду к северо–западной оконечности Новой Земли оттуда на восток. Если погибнет судно направляюсь к ближайшим по пути островам Уединения Новосибирским Врангеля. Запасов на год все здоровы. Русанов». Гонимое попутным штормом экспедиционное судно «Геркулес» очень скоро достигло берегов Новой Земли. 18 августа 1912 года из пролива Маточкин Шар через самоедскую колонию в Поморской губе, Русанов отправил эту единственную весточку о дальнейших планах похода, которую позднее и отыскал известный исследователь Арктики Владимир Визе.
Владимир Русанов родился в 1875 году. После окончания Орловской духовной семинарии в 1897 году он поступил в Киевский университет. Но за участие в революционном движении он был сослан в Вологодскую губернию, где и заинтересовался проблемами Крайнего Севера. После окончания ссылки Русанов уехал в Париж и специализировался здесь в геологии. В 1907 году он впервые участвовал в плавании на Новую Землю, собрал здесь богатый материал для докторской диссертации. Более того, на небольшом карбасе прошел Маточкин Шар с запада на восток и вернулся обратно тем же путем. В следующем году его пригласили принять участие в новоземельской экспедиции под руководством Шарля Бенара на судне «Жак Кортье». В те дни Русанов участвовал в обследовании ледников, бухт и заливов архипелага Новая Земля, на берега которых еще не ступала нога натуралиста. Впервые в истории Новой Земли экспедиция пересекла северный остров пешком, от залива Незнаемого до Крестовой губы. Переход был не из легких, а потому Шарль Бенар любезно предоставил выполнить его своим русским коллегам. И Владимир Русанов с двумя поморами успешно выполнил его.
В 1909 году Русанов вновь на берегах Новой Земли. Вместе с Ильей и Санко Вылка на старой шлюпке он отправился вдоль западного берега на север, собрал многочисленные материалы по геологии, обследовал Крестовую губу и дошел до полуострова Адмиралтейства. Неудивительно, что новую русскую новоземельскую экспедицию поручили возглавить уже Русанову.
В 1910 году на парусно–моторном судне «Дмитрий Солунский» Русанов должен был заснять западные берега архипелага и по возможности, помня о жертвах, принесенных в арктических походах на алтарь Отечества русскими моряками и промышленниками, обойти вокруг северного новоземельского острова и проложить морскую трассу к берегам Сибири.
12 июля «Дмитрий Солунский» вышел из Архангельска и направился на север. Экспедиция была успешной и имела отличные результаты.
16 августа 1910 года, спустя 314 лет после плавания Виллема Баренца, Владимир Русанов успешно обогнул северную оконечность Новой Земли и возвратился в Архангельск через пролив Маточкин Шар. По результатам экспедиций он опубликовал серьезный труд «К вопросу о Северном морском пути» и большую статью «Возможно ли срочное судоходство между Архангельском и Сибирью через Ледовитый океан?». В них он изложил планы сквозного плавания по арктическим морям и возможные планы освоения районов Арктики, которые прямо повлияли на его судьбу и судьбу его соплавателей. Кроме того, Русанов составил первую полную для своего времени карту Северного острова Новой Земли, которая серьезно дополнила официальную морскую карту и подробно осветила восточное побережье архипелага между 73 градусами 30 минутами и 75 градусами северной широты.
Но для того чтобы действительно оценить подвиг экспедиции под руководством Владимира Русанова, необходимо проникнуться «духом» начала XX века и понять, в чем состоит значение арктического архипелага Шпицберген.
Из российской истории известно, что во все тяжелые для Российской империи времена находились отважные люди, которые выручали собственное государство. В преддверии открытия международной конференции по Шпицбергену активная межгосударственная борьба за овладение его угленосными районами становилась все более острой. А угроза потери Россией своих исторических прав на земли архипелага стала совершенно реальной, особенно после подписания международного договора по Шпицбергену. Только благодаря блестяще проведенной экспедиции Владимира Русанова России удалось не только отстоять, но и закрепить свои исторические права на Шпицберген, а также значительно расширить сферу деятельности российских промышленников на архипелаге. Меж тем тогда позиции Российской империи на Шпицбергене были действительно слабы: после окончания работы российско–шведской экспедиции в 1901 году реальное российское присутствие на архипелаге было практически прекращено. Дабы исправить заведомо проигрышное здешнее положение России, по инициативе российского Министерства иностранных дел 28 января 1909 года было собрано межведомственное совещание. В его заседании приняли участие представители Главного управления землеустройства и землеведения, Министерства торговли и промышленности, Комитета по помощи поморам Русского Севера. Сюда же приглашены: известный геолог и горный инженер академик Феодосий Чернышев, начальник Мурманской научно–промысовой экспедиции Леонид Брейтфус и представитель Главного штаба ВМФ России капитан 2–го ранга Федор Матисен, который в 1899—1901 годах, командуя экспедиционным судном «Бакан», неоднократно принимал участие в работах по градусному измерению на Шпицбергене. На совещании особое внимание было уделено стратегическому значению архипелага, как пункта, контролирующего выход России из Баренцева моря в Атлантический океан. И этот факт был особенно важен, так как в ближайшем будущем на мурманском берегу предполагалось создание российской военно–морской базы.
В связи с этим представитель военного флота России капитан 2–го ранга Ф. Матисен подчеркнул, что: «…если Шпицберген попадет под влияние иностранной державы, то этим самым для России будет закрыт наш единственный оставшийся свободным выход в Атлантику… Шпицберген является для России объектом первостепенной важности». Но лучше всех, на последовавшем затем заседании Государственной думы, эту проблему озвучил министр иностранных дел С. Сазанов: «При современном международно-правовом состоянии шпицбергенского вопроса, особенно выгодным, в случае подписания проектированной шпицбергенской конвенции, успешным будет положение тех государств, подданные которых к моменту подписания будут занимать участки на Шпицбергене или хотя бы принимать некоторое участие в эксплуатации естественных богатств. Принимая во внимание, что в настоящее время на Шпицбергене нет русских людей, и что туда не вложено никаких русских капиталов, является настоятельно необходимым хотя бы в слабой степени восполнить этот пробел и оградить русские интересы в этой богатой северной окраине, представляющей для нас со всех точек зрения значительный интерес».
