Верить ли этой истории? Как и истории про «месть княгини Ольги»?
«Повесть временных лет» рассказывает, что в 907 г. Олег пошел походом на Византию. У него было две тысячи ладей, а в каждой сидело по сорок воинов. Византийский император Лев VI Философ приказал закрыть ворота города и загородить цепями гавань, предоставив таким образом возможность русам грабить и разорять пригороды Константинополя.
Тогда «повелел Олег своим воинам сделать колеса и поставить на колёса корабли. И когда подул попутный ветер, подняли они в поле паруса и пошли к городу». Испуганные греки предложили Олегу мир и дань. Если кто-то готов принять эту историю как исторический факт, очень советую повторить подвиг Олега: поставить на колеса хотя бы байдарку, и походить на этих колесах под парусами.
Олега называли Вещим — то есть ясновидцем, умеющим предвидеть будущее. Якобы лукавые, хитрые греки вынесли еду и питье для русского воинства. Но Вещий Олег, умевший видеть скрытую суть вещей, велел не пить и не есть. Разумеется, Олег был прав — еда и питье были отравлены. Греки испугались еще больше и выплатили дань.
Что именно эта история про Олега — явная выдумка, ясно было уже в XVIII в. Но многие историки считают легендой вообще весь этот поход. О нем нет ни единого упоминания у византийских авторов, а ведь они подробно описывали походы русов 860, 911 и 941 гг. Договор 907 г. ничем не отличается от договоров 911 и 944 гг. Подлинность договора 911 г. сомнений ни у кого не возникает.
У Геракла было три могилы? У Олега их не меньше.
В южных летописях местом его могилы называют гору Щековицу в Киеве, новгородские утверждают, что могила его находится в Старой Ладоге, другие же летописи говорят, будто он ушел «за море». В каком смысле ушел? Уехал умирать в родную Скандинавию? Или ушел за море его дух после смерти тела? Тогда «ушел за море» — это красивый поэтичный образ смерти; вроде «уйти за дожди», или «уйти в другой мир».
О смерти Олега в Ладоге летопись сообщает красивую сказку, использованную А.С. Пушкиным в «Песне о вещем Олеге». Якобы язычники-волхвы предсказали Олегу смерть от собственного коня. Тот с конем немедленно расстался, и вспомнил о нем лишь через четыре года. Конь, как оказалось, давно умер. Тут Олег захотел посмеяться над волхвами, да напрасно:
Из мертвой главы гробовая змея
Шипя между тем выползала.
Как черная лента вкруг ног обвилась,
И вскрикнул внезапно ужаленный князь.
Так ли было, или легенда про волхвов придумана позже — не известно. Вещего, то есть умеющего видеть будущее, укусило священное животное: змея. Знал Олег, что конь (тоже священное животное) несет ему смерть — но смысла пророчества не понял. Это похоже на смех богов, демонстрацию их всесилия, и одновременно — призвание выдающегося человека через особенную смерть. Не от одного священного зверя, так от другого.
А нам верить в сказки совершенно не обязательно.
Глава 2 ЧЕЛОВЕК И ЖИВОТНОЕ В МИРЕ ЯЗЫЧНИКОВ
Быть может, тот облезлый кот
был раньше негодяем,
А этот милый человек
был раньше добрым псом.
В. ВысоцкийВсе языческие системы очень разные: различны названия обрядов и имена богов, сами обряды, мифологические приключения и деяния героев… Но все равно все языческие веры удивительно похожи: от Новой Зеландии до Норвегии. Ведь все языческие веры создавались людьми везде очень похожего, родоплеменного строя.
Во всех этнических религиях присутствуют одни и те же черты. Ученые давно выделили разные стороны этого явления и дали им «научные» названия. Важные черты всякого язычества — пантеизм, анимизм, тотемизм.
Пантеизм — обожествление природы. Природа священна сама по себе, как таковая, все природные системы и объекты. Священно все — даже обгорелая коряга или лесной ключик.
Анимизм — для язычника нет неживых и неразумных объектов. Живые и разумные горы, деревья, реки, поляны, рощи, леса, камни. У всего сущего есть душа. Со всем можно и нужно договариваться. Еще греки и римляне верили в дриад — живущих в дереве девушек. Валишь дерево — и тем самым убиваешь дриаду. Если рубишь дерево, хотя бы поговори с ним, объясни, что вынужден его срубить.
Буря разметала корабли персидского царя Ксеркса — и Ксеркс вполне серьезно велел… высечь море. Это противное море самым натуральным образом действительно высекли плетьми… Правда, буря от этого не прекратилась.
Это примеры оживления сил природы людьми весьма цивилизованных народов. А первобытный человек просто не может представить себе чего-то не живого. Мир для него — не безличное «оно», а теплое, живое «ты». Что-то такое, с чем можно и нужно разговаривать.
Тотемизм — для язычника нет принципиальной разницы между человеком и другими животными. Животные для него разумны, они осмысленно строят свои жизни, они живут своим обществом и разговаривают.
Убил зверя? Договаривайся и с ним, расскажи, что вынужден был его убить, а то и обмани — расскажи, что убил его не ты, а кто-то другой. Обманывают вполне серьезно! В Сибири до сих пор старики и средних лет охотники из эвенков убьют медведя — и рассказывают ему:
— Не я тебя убил. Убил тебя русский охотник, он живет далеко… Вот сейчас он идет через перевал, если ты поспешишь, успеешь поймать его на речном перекате. А раз уж он тебя убил, я возьму твое мясо и шкуру…
И начинает разделывать тушу, в полной уверенности: дух медведя сейчас вовсю мчится через перевал к перекату, ловит мифического русского охотника.
Многие язычники всерьез считают, что знают язык того или иного вида и могут разговаривать с ними. Европеец тоже может научиться подражать звукам волков, лосей или бизонов — но он вряд ли назовет это «знанием языка». А вот индеец вполне может назвать.
Один старый хакас долго слушал, как я подвываю волком… Стоял изумительно красивый сентябрь, выпадал первый снежок, волки выли по вечерам, общались. Я вышел в темный по вечернему лесок, ответил волкам, и какой-то волк вдалеке за холмами мне отвечает. Старик стоял рядом, он похвалил меня и в то же время укорил:
— Михалыч, ты умеешь говорить по-ихнему. А вот по-нашему так и не научился.
Для него умение выть волком и разговаривать по-хакасски было почти одним тем же.
Язычник верит, что с некоторыми видами животных связь теснее: это его родственники. Как правило, это самые яркие, красивые, умные, сильные звери, обитающие в этой местности. И самые важные в жизни язычника.
У чукоч праматерь всего сущего родила людей и моржей. Моржи — братья людям, только живут в море. Их можно убивать и есть, но нельзя обижать, и надо уважать их, как близких родственников.
Животные могут быть родственниками целого племени, одного рода или отдельной семьи. Животные могут становиться покровителями воинского отряда или данного конкретного человека. Такое животное, лично связанное с человеком, называется тотем.
Священные звериУ каждого языческого народа есть свой набор священных и просто «хороших» и «плохих» зверей. Оценка зверей может очень сильно расходиться. Назвать женщину «слонихой» или «коровой» — не очень большой комплимент в России. Но для индуса это как раз комплименты. У слонов ведь такая красивая походка, слон изящен, массивно-легок. Крупное животное? По индусским канонам, красавица и должна, как сказано в Камасутре, «сгибаться под тяжестью своей груди».
Корова не слишком интеллектуальна? А это в женщине и не ценилось, а ведь у коров — такие красивые, кроткие глаза. Возможно, в языческие времена как раз «корова» и была для славянки комплиметом… Так, как для арабской женщины из племен бедуинов и сегодня «верблюдица» — комплимент огромной силы.
«Зато» мы считаем тигра могучим и сильным зверем, и для мужчины быть тигром — почетно. Славяне ведь не имеют дела с реальными тиграми — трусливыми пожирателями падали, смертельно опасными для слабых людей. А вот для индусов назвать мужчину тигром — далеко не комплимент. Отношение индусов к тигру хорошо передает образ Шерхана из «Маугли». Да, кстати, Шерхан и означает «тигр» на хинди. У племени кхондов — эти лесные люди упоминаются и в «Маугли» — считается, что тигр нападает только на трусов. Раненый тигром скрывает это изо всех сил — ведь будь он смелым человеком, тигр почувствовал бы его внутреннюю силу, и никогда не напал бы.
Набор священных животных этнической веры восточных славян отражает и общие арийские представления, и эпоху, когда они возникали, и приспособление их к месту обитания славян.
Культ коровыСамым священным животным для славян, как и для всех ариев, была корова.
Долгое время лошадь была менее ценным животным: на ней не ездили верхом, не запрягали. Преимущества лошади как животного более умного, способного быстрее скакать, долгое время оставались скрыты в толще времен.
