Перепрыгнет и на простынь ляжет,
Рыжий треугольник между ног
Вспыхнет и... о ночке не расскажет.
Тайное останется двоим,
Жарким, с воспаленными губами,
Утро канет, день встает за ним,
Ситцами закутан и шелками.
***
Здесь живут мои отец и мать,
Ворота скрипят и ходят кони,
Патефон кручу, чтоб проиграть
Ноты детства и уже не помнить.
Городской "Владимирский централ"
И эфир с "Гоп-стопом" или "Муркой",
Я уже полжизни пролистал
И не стал ни палачом, ни уркой.
Конь-Пегас явись передо мной,
Унеси в родительское царство,
Где на холм взбегает зверобой,
Лучшее сердечное лекарство.
Где прогретый воздух травяной
Овевает медленные мысли,
Где гордятся жители страной,
И умы и души не прокисли.
Солнце гаснет золотым столбом,
Подпирая сумрачные своды,
Месяц проплывет с одним веслом
И нагонит дрему на народы.
Лишь одно засветится окно,
Где среди волов и херувимов
Дети пьют церковное вино,
За Христа — царя простолюдинов.
И в моем вине гудит простор,
Плещут океаны мировые,
И Пегас летит во весь опор,
И столбы сшибает верстовые.
***
Устало ветер ветку ломит,
Сбирают яблоки в саду.
Заржут у водопоя кони,
Не важно мне в каком году.
По кленам свежей киноварью
Сентябрь прошелся золотой,
В лугах Иван отыщет Марью,
Проскачет дождик стороной.
Для пчел на зиму сбит омшаник,
Оставлен для прокорма мед,
Мелькнет у горизонта странник,
Его раздавит небосвод.
У булочной коза пасется,
Петух взлетает на забор,
И солнце вдруг с небес сорвется,
И облака займут простор.
На подоконнике отбитом
В тазу букет осенних роз,
Хозяйка декольте открытым
Растопит даже в ульях воск.
И Родина лишь неизменна,
Хоть проживи с ней тыщу лет.
И постоянна, и степенна,
И чистый оставляет след.
НА ТВЕРСКОЙ
Где Пушкин и Есенин золотой
Застыли супротив друг друга в бронзе,
Ты мимо них с блудницей молодой
Плывешь, как два дыханья на морозе.
И думаешь об этом и о том,
"Столичную" из горлышка глотаешь,
Целуешь деву алкогольным ртом,
Все о певцах державных понимаешь.
Легко властям поэта извести,
Подсунь Дантеса или Геккерена,
Чекиста Блюмкина, иль Бриков подпусти,
Чтоб кровь сосали в два горла безмерно.
Жандармы, шпики, просто опера,
Свиные рыла, красные от водки,
Прослушивают каждый скрип пера,
Проглядывают каждый взор красотки.
Готовы все обнюхать, обжевать,
Крамольную найти в колготках тайну,
На сонную артерию нажать
Не до конца и отпустить случайно.
Глаголы вспомнить: Честь, Держава, Бог,
Как с Гумилевым после трех прогонов,
Расстрельная статья из русских строк
Подогнана для гения в погонах.
Еще собратья, зависть горбунков,
Еще толпа, стоящая у трона,
И хата с краю, злобных мудаков,
Сума с тюрьмой и на Урале зона.
Все вместе источит свободный дух,
Покроются стихи густым нагаром,
И вот поэт бьет, как портняжка, мух,
Но все же семерых одним ударом.
МУЖИК И КРЕЩЕНИЕ
Крещение на Русь грядет,
Не спи, мужик, не спи.
Ты Родину проспал и род,
Как мы Москву и СМИ.
Смотри, Божественная длань
Простерлась над страной,
Нащупывают тучи даль
Поземкой и пургой.
И ты о низменном забудь,
О злате и жратве,
Вонзится свет небесный в грудь,
Чтоб вспыхнуть в голове.
Обрящешь истину и путь,
К тебе примкнут умы,
Не сможешь в этот миг заснуть,
И мы с тобой, и мы.
***
У Бога дней не решето,
Живи да не тужи.
Не помни, сколько прожито,
Храни огонь души.
Нахрапом старость мир берет,
Тускнеет свет в окне,
Теряет зубы смелый рот,
Хоть кровь кипит в огне.
Но тлена нету у души,
Ей слышать вечный зов,
Ты все запомни шалаши,
Где бился за любовь.
Хоть ты еще покуда свой
Для девичьих сердец,
Пой "со святыми упокой",
Кому пришел конец.
Его расплохом смерть взяла,
Рассыпал смерч веков.
На Бога он не держит зла —
Любой мужик таков.
У Бога дней не решето,
Живи да не тужи.
А где, когда, куда и кто?..
Решает Царь души.
РОБОТ
Ходят киборги по свету,
Из ушей течет мазут,
Прилетели на планету,
Или смастерили тут?
Что едят, что пьют, не знаю,
Справок тех не наводил,
То завою, то залаю.
— Что с тобой? — спросил дебил
Или электронный гений,
Сей науки свет очей,
Козырь-фишка академий,
Вроде наш он и ничей.
Может под водой работать,
Годы в космосе торчать
И солдат голодных роту
На войне обозначать.
С ним возиться любят дети,
Феминистки просто спать,
Чтоб будил их на рассвете
Матом ни мужик, ни мать.
Кофе сварит он на кухне,
Выйдет, не одет, не наг...
Если лампочка потухнет
И окислится контакт?
Станет грудою металла
Новый чародей и маг,
Нам его не доставало,
Что ж он поступает так?
С планетарным-то размахом,
С человеческим умом,
Недоделанный, однако.
Гаснет солнце — CD-ROM.
Валентина Коростелева: “Есть еще спасение душе...” (Поздравляем поэтесcу с юбилеем. Творческих удач и успехов!)
ЭТИ ГОДЫ
Нет, новоявленные князи
Не принесли душе уют.
Эпохой варварства и грязи
Все эти годы назовут.
О, сколько можно быть разиней,
Чтоб собирать не хлеб, а стыд?
И снова мается Россия
На гребне боли и обид.
Опять весна.
Но солнце редко,
Застрял желанный караван...
Из тряпок старых шьёт соседка
