Хорошие, талантливые все мы,
И равные в величии своём!..
В величии?.. В безличии, конечно,
В бесцветии, в бездушии творим,
В угоду дня своим стихом поспешным
Безнравственность взахлёб благодарим.
Воссели чинно на домашних тронах,
Собой, судьбой довольные вполне,
Меня не тронь, и я тебя не трону,
Меня похвалишь — я тебя вдвойне!..
Мы славные, хорошие ребята,
Идём по жизни дружною гурьбой,
Бежим, спешим, торопимся куда-то
И пьедесталы тащим за собой.
Мякину слов рифмованных хватая,
В редакции торопимся тотчас,
В уме доход построчечный считая...
И странно убеждаться каждый раз,
И страшно констатировать подчас —
До слёз, до дыр не нас народ читает,
Не нас народ цитирует, не нас!..
Кого ж тогда? Да классиков, опять же...
Но сколько ж можно классиков зубрить?
Что нового они сегодня скажут,
Чем нынешних способны одарить?
Слова не те, и темы устарели!..
Вот разве мысли, чувства всё живут,
Да истиной, да правдой с колыбели
Нас к лучшему да к вечному зовут?..
Вот разве что... А современность где же?
Где темпы, ритмы, скорость, суета?
Где, наконец, поэзия труда?
Бегут года, — а в классиках всё те же,
А нынешних там что-то не видать.
Но мы же есть! И пишем, и рифмуем,
Отображаем и воссоздаём,
Общественное мнение куём,
На сценах монументами встаём,
Ликуем, и воркуем, и кукуем,
И крепко спим, и сладко так жуём!..
Вот потому-то, серость отметая,
В наш славный век, и год, и день, и час,
До слёз, до дыр не нас народ читает,
Не нас народ цитирует, не нас!..
И песни их поём
Мы живём и песни распеваем,
Радуемся, любим мы с тобой,
Только никогда не забываем
Тех, кому обязаны судьбой.
Нам они ровесниками были,
И у них в душе цвела весна.
Не допели и недолюбили,
Не успели — началась война.
И пошли они навстречу пулям,
И смотрели все смертям в глаза,
Навсегда в бессмертие шагнули!..
Было это много лет назад.
Не забудем их, простых и скромных,
И великих в подвиге своём.
Помним их, бесстрашных, неуёмных,
Любим их и песни им поём.
Моя молитва
Помоги мне, Господь, не болеть!
Помоги мне врагов одолеть!
Помоги мне подольше пожить,
Чтоб России подольше служить!
19.01.2010 г.
Быть хочется
Мечтал я в детстве
стать художником,
Завидовал волейболистам,
Но выбрал путь, судьбой предложенный,
И стал, друзья мои, артистом.
Но сердце вслед за музой носится,
Зовёт в поэзии упрочиться,
И авторучкой в руки просится.
И кем же быть теперь мне хочется?
Быть хочется, конечно, лириком,
И пародистом по возможности,
И, разумеется, сатириком,
В известных рамках осторожности.
Быть хочется в томах упитанным,
В тиражных тысячах расхватанным,
Быть хочется до дыр зачитанным,
Или хотя бы напечатанным!
1959 г.
Твоей любви неловкие слова
Твоей любви неловкие слова
Литература / Обозрение / Лирика
Теги: Татьяна Маругова , поэзия
Из нового поэтического сборника «Уроки бытия»
Татьяна Маругова
* * *
Гроза гремит! Гремит гроза!
Стучит по крыше дома.
Раскрыты грозные глаза
У праведного грома.
Рыдая, рдеет мой восток –
Небесная бравада!
А сквозь асфальт пробьёт росток,
Он вырастет, как надо!
Жучок спешит залезть под лист
И спрятаться на отдых.
Включает дворники таксист,
И мчатся пешеходы.
Сверкают окна, и ручьи
Бегут, подобно рекам...
…А псы бездомные – ничьи,
Скулят без человека.
Любовница
Так дерзко, гордо и так страстно
Вы предложили мне любовь...
Но как напрасно, как напрасно
Вы волновали мою кровь,
Напрасно душу теребили,
Скользя рукою по плечу.
Вы налегке не отлюбили:
Любовницей быть – не хочу.
Я не хочу быть чей-то тенью,
Антракты в жизни заполнять.
Любовница, как привиденье:
Её удел – всё время ждать.
«Любовница» – так неуютно
В моей ложится голове.
Нам никогда не встретить утро
Законным кофе на столе
И говорить всегда негромко
Слова о пламенной любви.
Для Вас останусь незнакомкой.
Прощайте же, мой визави..
* * *
Тоской удушливой гонима,
Я забрела в старинный храм,
Где горний мир необозримый
Моим представился глазам.
Свечей приятное мерцанье
И запах ладана густой...
И я – как будто на свиданье,
С моей бессмертною душой.
Мне не сдержать её молений
И слёз горючих золотых,
В миру – ей нужно наслаждений,
Здесь – отрекается от них...
* * *
Как не предать тебя мне, правда?
Как чистой душу пронести?
Пошли, Господь, мне, как награду,
Прямые, верные пути.
«Обаче милостью...» – Ты помнишь,
Как псалмопевец говорил.
Я в этом мире – прах всего лишь
Из праха чьих-нибудь могил...
Я – опыт поколений верный,
Где войны, страсти, стыд, мольба...
И я молю: «Из них же первый...»
Спаси меня!
Твоя раба...
* * *
Потерял ты меня, черноокую,
Чернобровую – потерял...
Буду я без тебя одинокою,
Без меня беззащитным ты стал
Перед горестью, перед болезнями,
Перед завистью, перед судьбой.
Потерял ты свою полезную,
Недоласканную тобой,
Недолюбленную, недопитую –
Не испитую чашу до дна...
Словно птицу, в небе убитую, –
Не ищи теперь, где она...
* * *
«Любимый» – я чужому говорила,
«Желанный» – не тому, кого ждала.
Я верной быть хотела до могилы,
Кому хотела – больше не жена.
Свободна, словно птица в небе синем,
Пьяна шумящей вешнею грозой,
Люблю того, о ком я не просила,
Того, кто никогда не будет мой.
Пишу скупые строчки ночью тёмной.
Так холодна предательски постель.
…Куда же подевалась моя скромность?
Я в кружевах и шёлковом «Эстель».
* * *
Всё время дождь… И серость небо кроет,
И тёмных крыл касается листва.
И снова мою душу беспокоят
Твоей любви неловкие слова.
И что бы нам ни обещало время,
Всё смоет дождь из памяти моей.
Мы проживём с тобой одно мгновенье,
Что будет целой вечности длинней.
* * *
Устоять я была бы не в силах
И не в силах была б не любить...
На руках меня волны носили,
Когда сил моих не было плыть.
Мне кричали: «Погибнешь, опомнись!
И его ты погубишь сама...»
Только ветер с грозой познакомясь,
Неминуемо сходят с ума.
Есть минуты такого бессилья,
Когда, руки ломая, молчу...
Что за боль моё сердце пронзила?
За какие грехи я плачу?
Письма и газеты найдут адресата
Письма и газеты найдут адресата
Общество / Обозрение / На своём месте
Барыкин Константин
Фото: Фёдор Евгеньев
Маша-Машенька, Мария, а сейчас уже Мария Арсентьевна… По авторитетному словарю Даля – «почталион, присяжный почтовый служитель для провожания, отвоза почты и разноски писем». Всё-то вроде правильно, и всякий раз подходит к тому, что делает день за днём вот уже 41 год Мария Арсентьевна Косоротова.
Но недостаёт определений – заботливый, доброжелательный, очень пунктуальный человек. Не было случая – по крайней мере я не припомню, – чтобы произошёл какой-то сбой в работе по недосмотру Марии Арсентьевны. Думаю, не ошибусь, полагая, что в нашем московском восьмиэтажном доме на пять подъездов её знают многие, хотя состав живущих менялся не раз. Люди приезжают и уезжают, но пока они здесь, о них заботится Мария Арсентьевна. Если по какой-то причине не пришла на почту та или иная газета, непременно позвонит, объяснит, растолкует.
А ещё мне нравится, что когда её спросишь, как работается, она не ворчит, не жалуется на непростую, но недооценённую многими очень ответственную службу. И всегда найдёт доброе слово, когда говорит о своих коллегах: «Да в нашем 85-м отделении все такие. У нас по-другому не принято».
А в заключение цитата уже из интернета: «Почтальон – самый важный работник в почтовой системе. Он не только доставщик писем, газет и пенсий, но и представитель государства, социальный работник в одном лице». И это также полностью относится к Марии Арсентьевне.
