Пожалуй, настоящего Тарасова мог бы сыграть Михаил Жаров, если бы совместил ухватки Меньшикова, Анискина, крестьянина Гаврилы Русова и Малюты Скуратова. Впрочем, и Олег Меньшиков хорош, а победителей не судят. У него получился сильный собирательный образ – здесь собрана в кулак вся советская тренерская страсть, а хлопоты о портретном сходстве с Тарасовым – дело второстепенное.
Дальше всего от исторической реальности фантазия увела сценаристов в эпизоде с Брежневым. Во-первых, никакого скандального матча «Спартака» со сборной СССР не было. Конфликт случился не в товарищеской, а в решающей встрече чемпионата СССР. За десять минут до конца третьего периода «Спартак» выигрывал 2:1. В те времена в середине третьего периода команды менялись воротами. Армеец Петров забил шайбу, но судьи сочли, что это произошло после свистка, когда десятиминутка уже истекла. Тарасов в знак протеста увёл команду в раздевалку. 35 минут Брежнев тосковал в буфете, а 14 тысяч зрителей на трибунах и миллионы болельщиков у телевизоров пытались держать себя в руках. «Спартак» тогда победил, а с Тарасова на несколько месяцев сняли звание заслуженного тренера СССР. Тогда, в 1969 году, Брежнев был энергичен и обаятелен, а нам почему-то показали зловещую куклу – как в американском фильме времён холодной войны.
И вообще до сих пор ходят споры – какую команду предпочитал Брежнев. Многие вспоминают, что на хоккее он болел всё-таки за ЦСКА и подтрунивал над страстными «спартачами» Черненко и Гришиным. И никто не «тянул» «Спартак» в угоду генсеку: вспомним, что именно при Брежневе футбольный «Спартак» вообще вылетал из высшей лиги. Видимо, авторы фильма недолюбливают «народную команду»: потому и остался в тени главный герой суперсерии 1972 года – Александр Якушев. Но... В фильме главный герой затмевает всех – и это вполне честный сценарный ход, за такое не удаляют на скамейку штрафников.
Теги: Валерий Харламов , Анатолий Тарасов
На Первом канале в программе "Достояние республики" представляли лучшие песни из репертуара Марка Бернеса. И среди них прозвучала «На безымянной высоте», одна из лучших песен поэта Матусовского и композитора Баснера. Увы, в передаче не прозвучал даже отрывок этой песни в исполнении Бернеса, потому что... Марк Наумович не пел «На безымянной высоте». Существуют записи Барашкова, Хиля, Штоколова, неизбежного Кобзона, но не Бернеса. Просто, как это часто бывает, кто-то ошибся в интернете, в титрах самодеятельного клипа на эту песню написали: «Исполняет Марк Бернес». А поёт-то Лев Барашков! Если редакторы «Достояния республики» располагают записью Бернеса - пускай не жадничают, а мы послушаем. Но если всё-таки допущена ошибка, надеемся, Первый канал объявит об этом в передаче, посвящённой песенному наследию Барашкова.
Евгений ТРОСТИН
Теги: Марк Бернес , Лев Барашков
В один день в моей жизни сошлись два события. Утром пришло письмо от старого знакомого Павла Дмитриева , главы Красноуральского сельсовета Курганской области, а вечером случился сосудистый криз у моей матери, который чуть не свёл её в могилу.
Павел Дмитриев писал, что зарплату муниципальным работникам курганские власти переложили на плечи самого сельсовета. Оттого многие главы поселений, говорилось в письме, вынуждены снимать с себя полномочия. А надо бы, наоборот, бюджеты-то увеличивать. Да выделить каждому сельскому поселению по колёсному трактору с прицепом, чтобы можно было оказывать населению транспортные услуги, помогать малому бизнесу. Кроме того, ввести в штаты должности тракториста и электрика. Пусть хотя бы по одному на несколько поселений. Но вместо этого в верхах опять заговорили об укрупнении, а это приведёт лишь к дальнейшему оттоку населения и вымиранию последних оставшихся деревень, к обезлюдению территории.
Это утром.
А вечером скорая помощь, вызванная мной по случаю сосудистого криза престарелого человека, пришла неукомплектованной ни персоналом, ни лекарствами. Лекарств не хватает, устало объясняла доктор, а врачи частью уволились, частью болеют, а иные и умерли, ведь самим медикам некогда заняться собственным здоровьем. По всему выходило, что должную профессиональную помощь больному оказать невозможно, но и в больницу его нельзя забрать, потому как все они переполнены. " Население в Москве увеличилось, а больничные площади остались прежними , - грустно говорила она. – Инсультников и инфарктников класть некуда".
Эти два события, вроде бы никак друг с другом не связанные, вдруг завязались в тугой узел, когда я наложил их на кальку так называемой стратегии географического переустройства России, которая давно разработана и подготовлена к реализации.
Идея не нова. Ещё в бытность министром экономического развития Эльвиры Набиуллиной прозвучала мысль, что многие малые города бесперспективны в силу их низкой конкурентоспособности по сравнению с мегаполисами и в ближайшие 20 лет их покинут почти 20 миллионов жителей, а всё население сосредоточится вокруг двух-трёх десятков агломераций с населением миллион и более человек. Называется это так – ускоренное сжатие обжитого пространства.
По этой идее выходит, что вымирание провинции не опасность и наступление «дикого поля» на обжитое пространство – не угроза. Это лишь одно из условий дальнейшего развития страны. В словаре этих стратегов появились даже такие дикие, на взгляд нормального человека, термины, как пятнистая Россия и пустилище пространства . Причём расти будут только шесть городских агломераций: московская, петербургская, новосибирская, нижегородская, екатеринбургская и Самара–Тольятти – в основном европейская часть России.
Ситуация более чем реальная. К примеру, власти одного из городов Тверской области пришли к выводу, что через 25 лет их города не станет. Причём не потребуется никакого принудительного его закрытия, а на переселение жителей даже не надо будет тратить средства из федерального бюджета. Город исчезнет сам, как мираж в пустыне. Молодёжь уедет искать лучшей доли в иные места, а старики вымрут. На месте старинного города останутся лишь обезлюдевшие улицы с нежилыми домами, разрушенной инфраструктурой и зарастающими травой дорогами. И чтобы заново колонизовать эту территорию, в будущем понадобится неизмеримо больше времени, сил и средств, нежели теперь. И таких городов в России не счесть.
– Главная головная боль местной власти – где взять деньги на реализацию хотя бы тех полномочий, которые определены 131-м законом «Об общих принципах организации местного самоуправления», – говорит Елена Шумилова , более шести лет возглавляющая городское поселение «Новомичуринское» Рязанской области. – Местный бюджет пополняется в основном за счёт налога на землю. Главный налогоплательщик у нас – Рязанская ГРЭС, которая, в свою очередь, любыми путями пытается уменьшить это налоговое бремя. Мы прошли уже через 37 судов. Было всё: штрафы, судебные приставы. Руководство станции просто издевается над муниципалитетом. Но ведь мы не себе деньги требуем. Надо ремонтировать дороги, жильё. Та же Рязанская ГРЭС в 2002 году, освобождаясь от непрофильных активов, передала нам свой жилой фонд без денежного сопровождения и без капитального ремонта. В то же время тарифы на воду и тепло, которые ГРЭС поставляет жителям и за которые мы почему-то платим круглый год – и в отопительный сезон, и в неотопительный, – неоправданно высоки. В оплату включаются все потери, которые происходят в сетях по пути от ГРЭС к городу.
– Сейчас так происходит: чем лучше работаешь, тем у тебя больше забирают – это мнение Алексея Шмелёва , первого заместителя главы администрации города Октябрьский Республики Башкирия. – То есть нет стимула к развитию региона. К примеру, основу нашего бюджета составляет налог на доход физических лиц. По нормативу нам остаётся лишь 20 процентов от того, что мы собрали. Остальное идёт в регион. Там могут добавить, а могут и забрать. Так вот, чем лучше ты работаешь, тем меньше этот норматив становится. В результате тех денег, которые нам оставляют, не хватает на реализацию полномочий, не говоря уже о фонде развития.
– А есть реальная опасность потерять провинцию?
– Наш город рождён на нефти, которая сейчас уже на поздней стадии разработки. Около нефтяных скважин построили несколько машиностроительных заводов. Есть технологии разработки старых скважин. Но за счёт бюджетных средств эти технологии не вытащишь.
– Можно ли развиваться городу при существующих бюджетно-административных отношениях? Наверное, можно, но до определённого периода, – соглашается с коллегой Владимир Синицын , бывший глава города Нововоронеж Воронежской области. – Когда региональные или федеральные власти увидят, что ваш бюджет растёт, они мгновенно отрегулируют его не в вашу пользу. Мой опыт говорит, что как только налоги начинают собираться, их тут же реквизируют в пользу регионального или федерального центров. Если же глава муниципалитета не выполняет некие принятые правила, его приносят в жертву. С другой стороны, эти правила непостоянны. Как и полномочия. Их то забирают, то возвращают. Только наладили, допустим, что-то с социалкой, у тебя завтра заберут её в область, а то и дальше. Мы у себя когда-то сделали внутренний профилакторий для пенсионеров и детей из неполных семей. Только наладили работу, как его тут же отобрала область, сделав из него элементарную контору по предоставлению услуг социального назначения для населения. На сегодняшний день муниципальное образование – это довольно хаотичная структура, в которой трудно выжить. Поэтому многие и не выживают. Кроме того, происходит укрупнение муниципальных округов. Из малых городов и посёлков человеческие и финансовые ресурсы переводятся в более крупные. Фактически мы оставляем огромную территорию без контроля. Сегодня её контролирует сеть малых городов. Убери их, и получим Дикое поле . Ходи по нему, кто хочешь, делай, что хочешь[?]
