В VI–V вв. до Р.Х. эти места привлекли греков, которые возвели несколько городов-колоний — Ольвию на берегу Днепро-Бугского лимана, Херсонес неподалеку от нынешнего Севастополя, Тиру в устье Днестра, Пантикапей на Керченском полуострове, Танаис в устье Дона.
Естественно, скифы не могли равнодушно взирать, как чужестранцы захватывают их земли, и вся дальнейшая история греко-скифских отношений свелась к военно-торговым контактам, когда соседи то ссорились, то мирились.
Нашей экспедицией руководил доктор исторических наук Дмитрий Шелов (позднее он выпустил монографию «Древний город Танаис»). Но сам он появлялся на раскопе нечасто, и текущими делами заправлял аспирант кафедры археологии истфака МГУ Игорь (фамилию его я, к сожалению, запамятовал). Вот он и рассказал нам о короне царя Сайтафарна.
Сам царь — лицо историческое, его имя упоминается в так называемом Протогеновом декрете. Согласно этому документу, однажды Сайтафарн прибыл с военной силой в город Ольвию, бывший в то время данником скифов, и потребовал даров от жителей, каковые дары и получил — в том числе золотую корону, или тиару.
Два с половиной тысячелетия спустя вокруг этой самой короны разгорелся скандал.
Начался он с того, что в марте 1896 г. в Вене объявился некий элегантный господин по фамилии Гохман, назвавшийся торговцем древностями, и предложил антикварам Императорского музея купить у него золотую корону древнего скифского царя. Специалисты изъявили желание поближе ознакомиться с предлагаемым шедевром, а когда узрели его, пришли в восторг. И было от чего: роскошная остроконечная золотая шапка высотой 18 см и весом почти в полкило, с великолепной резьбой и надписью на древнегреческом: «Царю великому и непобедимому Сайтафарну совет и народ ольвиополитов».
Надпись разделяла фризы с изумительно выполненными изображениями сцен из «Илиады» и из жизни скифов…
Но от покупки антиквары все же отказались — Гохман заломил неслыханную цену. Вскоре он уехал, поручив двум венским антикварам — Шиманскому и Фогелю — заняться продажей короны. Так и не сумев сбыть ее в Вене, они перебрались в Париж и там предложили корону Лувру. Несколько дней ее осматривали лучшие французские антиквары и эпиграфисты, но не нашли, к чему придраться. И корона Сайтафарна стала собственностью Франции за колоссальную сумму в 250 тысяч франков (90 тысяч рублей золотом — тогдашних, не нынешних!). Шедевр поместили в витрине Лувра, и парижане толпами повалили в музей полюбоваться на сокровище.
Вскоре, однако, появились тревожные вести Московская газета «Новое время» поместила статью известного русского археолога Н. И. Веселовского, подвергшего подлинность короны сомнению. Веселовского поддержали и другие ученые, в том числе немец Фуртвенглер. Он лично освидетельствовал корону в Лувре и нашел в ее дизайне несколько ошибок, которых никак не мог допустить древний мастер.
Заключение Фуртвенглера больно ударило по профессиональному самолюбию французских экспертов, и те дружно выступили с опровержениями. Особую активность проявили хранитель Лувра Эрон де Вильфос и братья Соломон и Теодор Рейнаки, проводившие экспертизу короны. Разгоравшийся скандал удалось потушить, но ненадолго.
Семь лет спустя, 18 марта 1903 г., в парижской газете «Матэн» появилось сенсационное интервью некоего Элина, художника, арестованного французской полицией за изготовление поддельных древностей. Он признался в авторстве короны Сайтафарна и показал, что сделал ее по заказу одного антиквара, получив за работу 4500 франков. Сотрудники Лувра тут же объявили признание Элина выдумкой… и на сей раз оказались правы. Как вскоре выяснилось, художник действительно посягнул — неизвестно зачем — на чужие лавры.
Итак, сомнения в подлинности короны Сайтафарна дважды возникли и дважды отпали. Но Бог, как известно, троицу любит. Вскоре та же «Матэн» опубликовала письмо некоего русского ювелира, проживавшего в Париже. Тот не только подтвердил, что корона фальшивая, но и назвал ее автора: Израиль Рухумовский из Одессы.
Немедля кинулись проверять. Рухумовский действительно нашелся и, допрошенный одесской полицией, подтвердил свое авторство, но отмёл предположения о своей причастности к продаже подделки. Да, он изготовил корону по заказу братьев Гохманов, но не знал и не догадывался, что они используют ее для мошенничества.
Что же имеем в «сухом остатке»? Уникальный предмет старины, приобретенный Лувром за бешеные деньги, оказался изделием современного одесского ювелира! Правда, изделием первоклассным, но — поддельным. Престиж французских ученых оказался под сомнением, и они не нашли ничего лучшего, как упрямо повторять, что все это вздорные слухи и корона — подлинник.
Внести окончательную ясность мог лишь сам Рухумовский — что он и сделал, прибыв в Париж в марте 1903-го по приглашению Лувра. В беседе с профессором Клермон-Ганно, уполномоченным провести расследование дела, одесский мастер предъявил собственноручные эскизы некоторых фрагментов короны, назвал срок, за который она была изготовлена, — 8 месяцев — и полученную им сумму вознаграждения — 1800 рублей.
Рухумовский указал также источники, использованные им в работе: «Русские древности в памятниках искусства» Толстого и Кондакова и «Атлас в картинках к всемирной истории» Вейсера. В обеих книгах имелись некоторые графические неточности — они автоматически перекочевали на фризы, украшавшие корону.
Окончательно доказала авторство Рухумовского экспертиза: ему предложили изготовить фрагмент короны, с чем он без труда справился.
Таким образом, всякие сомнения в авторстве Рухумовского исчезли даже у сотрудников Лувра. Оставалось решить лишь один вопрос: что делать с короной.
Решением комиссии во главе с Клермон Ганно ее оставили в Лувре, но уже в фонде подделок — где она хранится и поныне.
Напоследок несколько слов о мастере Израиле Рухумовском. Родом он из белорусского города Мозыря. Родители мечтали видеть его раввином. Вместо этого он поступил учиться в киевские граверные мастерские. Но его талант от природы оказался столь велик, что наставников ему не нашлось. Всю жизнь Рухумовский прожил художником-самородком — ювелиром, гравером и чеканщиком в одном лице. «Корона Сайтафарна» — несомненно, одно из лучших его творений (недаром французские эксперты не смогли обнаружить подделку!), но сам Рухумовский шедевром ее не считал. Его гордостью был «Саркофаг со скелетом», над которым мастер трудился целых 9 лет. В золотом миниатюрном саркофаге, украшенном сценками, символизирующими разные этапы человеческой жизни, помещался скелет длиной около 10 см, состоявший из 167 золотых костей, в точности имитирующих натуральный человеческий скелет! Эта работа Рухумовского удостоилась золотой медали на выставке Салона французских художников.
Израиль Рухумовский так и остался жить в Париже. Талант не принёс ему богатства — он умер в бедности в 1936 г.
15 апреля 1996 г. в Московском музее изобразительных искусств им. А. С. Пушкина автор данного очерка присутствовал на открытии выставки, где экспонировалась одна из замечательнейших мировых коллекций, известная под разными названиями — «сокровища Приама», «клад Приама», «золото Трои», «коллекция Шлимана». В ней были представлены 259 предметов, найденных знаменитым Генрихом Шлиманом при раскопках турецкого холма Гиссарлык, где, как полагают, находилась древняя Троя.
Факт знаменательнейший! В самом деле: вряд ли найдется хоть один образованный человек, который не слышал бы о знаменитом «золоте Трои» и его открывателе немецком археологе Генрихе Шлимане; но с такой же уверенностью можно сказать, что абсолютное большинство граждан России ничего не знали о местонахождении коллекции. Во всяком случае, никто не думал обнаружить ее в Москве! Но, как оказалось, именно первопрестольная и стала тем местом, где обрели свое пристанище (последнее ли?) золотые предметы трехтысячелетней давности, найденные Шлиманом при раскопках турецкого холма Гиссарык. Объявление об этом последовало, когда Б. Н. Ельцин официально признал, что «золото Трои» находится в запасниках Пушкинского музея. О том, какие неожиданности в этой связи нам, может быть, придется пережить в будущем, мы поговорим ниже, а пока, чтобы читателям стали ясны и понятны проблемы, связанные с «коллекцией Шлимана», расскажем вкратце о событиях ее истории.
Три имени тотчас всплывают в памяти, когда речь заходит об археологии и ее открытиях, — Гротефенд, Шамполион, Шлиман. Первый дешифровал глиняные клинописные таблички, найденные в междуречье Тигра и Евфрата, второй прочитал египетские иероглифы, а третий открыл миру гомеровскую Трою (так, во всяком случае, принято думать). Называя эти три имени, мы ни в коем случае не умаляем заслуги других выдающихся археологов, посвятивших любимому занятию всю свою жизнь и создавших капитальные научные труды, однако достижения Гротефенда, Шамполиона и Шлимана глобальны по своему значению. Расшифровав клинопись Двуречья, Гротефенд открыл человечеству неизвестный до того мир — великую цивилизацию Месопотамии, чья культура стала основой мировоззрения последующих поколений (доказано, например, что многие библейские мифы и предания есть поздний пересказ мифов Месопотамии); то же относится и к Шамполиону: «озвучив», казалось бы, мертвые иероглифы, он оживил картины загадочной жизни Древнего Египта — государства, где правили живые «боги» — фараоны, где занимались науками жрецы и где работали, не разгибая спины, сотни тысяч разноплеменных рабов; поверив письменному источнику — гомеровской «Илиаде» — Шлиман раскопал Трою, доказав многочисленным скептикам, что в основе событий, считающимися народными мифами и легендами, нередко лежат исторические факты.
