Закончилась моя ночная мука.
О, Боже мой, как ночь была длинна!
Как бесконечно тягостна разлука!
ПРИЗНАНИЕ ПОСЛЕ СРАЖЕНИЯ
Я закончил обед – словно выиграл битву,
И на стол, как на бранное поле, смотрю.
Не заплачет никто, не прошепчет молитву
Над поверженными в этом славном бою.
Кости грудой лежат... через стол вереницей
Капли крови... нет, это кетчупа следы.
Чёрным вороном муха зловеще кружится,
Тёплый пар над столом – словно пушечный дым.
Слава мне! Я всегда был охочим до драки,
Потому побеждал в беспощадной войне
Щи и каши, борщи, пироги, кулебяки,
Студень с хреном и прочую снедь...
Слава мне!
В час, когда полководцы оружье бросали
И сдавались на милость, пощады прося,
Я, воитель по имени Юрий Красавин,
Нож нацеливал в жареный бок порося.
Закатав рукава, безоглядно, бесстрашно,
С громким криком "Ура!" я бросался на штурм,
Чтоб решил окончательно бой рукопашный
Участь нафаршированных уток и кур.
Я в атаке был храбрым, в осаде упорным,
Постигая на вкус упоенье войны,
Батареи бутылок и крепости тортов
И шрапнель из конфет были мне не страшны.
Красота этой битвы – в величии цели.
А величье её заключается в том,
Чтоб скончаться в свой срок не голодным в постели,
А за браным столом и с тугим животом!
ПОЛЕЗНЫЕ СОВЕТЫ
Если гнёт радикулит,
Чтоб не стало хуже,
Грейся водкой изнутри,
А потом снаружи.
Не поможет – хорошо
После жаркой бани
Прыгнуть в прорубь нагишом.
Сразу легче станет.
Коль студеная купель
Средство слишком слабо,
Помогает лишь постель,
Извиняюсь, с бабой.
Повтори, чтоб не забыл:
От любой напасти
Исцеляет только пыл
Африканской страсти.
Если всё ж радикулит
Гнет и ломит сдуру,
Надо просто повторить
Эту процедуру.
ВОСКРЕШЕНИЕ
Ночь у смертного встала одра,
Пробил час... я уже умирал...
Срок мой жизненный вовсе истаял,
Но в предсмертном, томительном сне
Вдруг привиделась женщина мне,
Обнажённая... вовсе нагая.
Боже мой! Я, конечно, узнал
Этих бёдер могучий развал,
Я в волненье привстал на постели!
Но растаяла женщина та,
Наступила опять темнота,
Слышно, ангелы снова запели.
Погружённый опять в забытьё,
Я не чувствовал тело моё,
Сердце, кажется, остановилось.
Но, презрев и смущенье, и стыд,
Вся в сиянье земной красоты
Обнажённая снова явилась.
В этом шёпоте рдеющих губ,
В этом трепете ласковых рук,
Скрыта необоримая сила!
Я со смертного ложа восстал,
Прикоснулся устами к устам...
И в смущении смерть отступила.
Александр ИОНОВ ВОЗНЕСЕНЬЕ
ВОЗНЕСЕНЬЕ
А.Р.
Вольфганг Моцарт звучит у собора Премудрой Софии
Словно вновь распускается в стынущем сердце сирень,
Словно нет ни врагов, ни друзей, ни страстей, ни стихии,
Только лишь этот майский прохладный и ветреный день.
Этот шум тополей и берёз и развесистых клёнов
Так царил здесь всегда, но, пожалуй, уйти не спеша,
Здесь впервые растерян поэт Александр Ионов,
И простые и ясные звуки играет душа.
В этих звуках и ветреный день, и цветы у собора,
И соборные нищие, дьяконы, просто толпа,
Запах первого сена и ты – без косынки убора,
Только выйдя из церкви, – Софийского дочка попа.
Без тебя не слышны бы мне были ни Моцарта звуки,
Ни канон литургии, ни ветер, ни сердца слова –
Я так счастлив смотреть, как живут твои белые руки,
Как кивает кому-то пшеницей волос голова...
Как немногим в мгновения жизни быть может доволен
Человек, что вкусил хоть чуть-чуть эту радость Христа,
Что тебя и меня наполняет, как звон колоколен,
Как иконы, как дождь, как сирень, как души красота!
Вольфганг Моцарт не смолк у собора Премудрой Софии,
Снова вдруг воссияла в остынувшем сердце сирень,
Снова нет ни врагов, ни друзей, ни страстей, ни стихии,
Только лишь Вознесенья прохладный и ветреный день!
В ГЕФСИМАНСКОМ САДУ
Виноградной лозою расцветшей сирени
Снова в мир сумасшедший приходит Христос –
В мир напрасных надежд, в мир греха и борений,
В мир победного зла и невидимых слёз.
Я сорвал эту ветку в средине России,
В середине мечты, в середине пути –
В Гефсиманском саду Новгородской Софии,
И хочу теперь с нею по жизни идти!
Я её подарю изумительный запах
Всем, кто будет во мне пребывать, и я в ком, –
Пусть приидут ко мне даже звери на лапах,
Мы прославим Иисуса сердец языком!
Мы прославим Иисуса своими делами –
Да исполнятся в мире заветы его,
Да пребудет любви его истина с нами,
Как из сада – сирень божества моего!
Исраэль Шамир КРАСНЫЙ АНГЕЛ
"Вечер с бабуином" – сборник пьес Максима Кантора, изд-во ОГИ, 2007
"Иль перечти Женитьбу Фигаро" – советовал пушкинский Моцарт лекарство от хандры. Нашим современникам можно порекомендовать весёлые и озорные пьесы Максима Кантора, вошедшие в сборник "Вечер с бабуином". Их нужно ставить, и зритель побежит в театр на эту весёлую сатиру.
Максим Кантор – редкий универсал. Этот талантливый и признанный художник – не только великолепный романист и мастер большой формы, не только гуманист-мыслитель. Сейчас он показал и своё владение жанром пьесы и водевиля. Его стиль напоминает одновременно Брехта – глубиной мысли, лаконичностью выражения, – Моэма – динамичным, напряженным сюжетом, Свифта – беспощадной циничной сатирой.
"Вечер с бабуином" продолжает и развивает темы, заявленные Кантором в его замечательном романе "Учебник рисования". Эту новую книгу можно читать, как третий том (двухтомного) "Учебника", как не вошедшие в окончательную редакцию главы, как виньетки на полях масштабного романа – или как проекцию романа в другой жанр, жанр пьесы.
Как и роман, его пьесы – это жестокая и нелицеприятная атака на правящую элиту России, на вчерашних бандитов, ставших ведущими бизнесменами и государственными деятелями, на участников великого грабежа 1990-х, и в первую очередь на интеллигенцию, продавшуюся сильным мира сего и забывшую о традиции сочувствия обиженным.
Да и была ли такая традиция у интеллигентов последних советских лет? "Разве мы хотели счастья миллионам тружеников? – вопрошает бывший диссидент. – Этого хотел Карл Маркс и прочие сатрапы и палачи, а мы хотели, чтобы колбаса была, Солженицына печатали и за границу пускали".
