Но такие заявления не мешают научному познанию Григория Семёновича. Ведь существует понятие "допустимая погрешность". Он мечтает о признании в математических кругах. Поэтому печатает научные хвалебные статьи о тех, кто имеет вес и влияние, может замолвить словцо.
А соседство с такими именами на страницах альманаха приятно тем ворам в законе, аферистам и мошенникам, кто выступает "спонсорами" альманаха. Братки, купившие дипломы, за ними — кандидатские диссертации, считают, что на равных соседствуют на страницах математического издания с нобелевскими лауреатами и академиками.
Григорием Семёновичем была написана книга "Первые позиции в математической науке как общее свойство лидеров". На эти страницы он свёл выдающихся математиков на букву "А", среди которых оказался один нобелевский лауреат, два лауреата Госпремии, четыре — Ленинской премии, три Героя соцтруда, два вора в законе с купленными дипломами и кандидатскими диссертациями, три губернатора c тем же послужным списком, что и "законники".
В книге привел закономерную особенность: фамилии на первую букву алфавита действуют на сознание и подсознание, обладатель такой фамилии стремится к лидерству и выходит в итоге в лидеры. Чему пример — столь достойная компания математиков. Воры в законе и губернаторы и не сомневались в своих одарённостях. А в книге, которую они оплатили, получили тому научное подтверждение.
Когда Г. С. писал о выдающихся математиках на букву "Б", среди которых тоже нашлись и лауреаты, и паханы — спонсоры, то оказалось, что вторая позиция в азбуке подстёгивает обладателей фамилии, у которых нет форы обладателей буквы А, им приходится быть напористее. И они за счёт этого добиваются высот в математике. Как, например, не имевший в тоталитарные годы даже шансов закончить среднюю школу, вор в законе по кликухе "Рыло". Правда, среди перечисленных званий этого математика: академик академии простых чисел, почётный председатель общества практикующихся арифметистов, этого его звания не фигурировало. Хотя как Рыло он был куда как более известен и авторитетен, чем как академик и председатель общества. В нынешние годы свобод и расцвета возможностей тот защитил кандидатскую, за ней докторскую. Математическую научную работу он сочетает с развитием сети казино, где сплошные математика и цифры.
…Мечта Григория Семёновича — получить престижную математическую премию Абеля. На премию Филдса он по возрасту не может претендовать, а вот Абеля… Почему бы и нет? Вон он как плодотворно работает!
Анастасия и Борис Белокуровы ФУТБОЛ, КИНО И ФАНТАЗИЯ
Странное дело, но юбилейный фест прошёл практически незамеченным. Казалось бы, важное событие, казалось бы, и программы в кои-то веки составлены интересно, но озверевшие от футбола люди предпочитали отслеживать безумный полёт мяча. В пресс-центре в ответ на закономерный вопрос одного критика другому: "Что удалось посмотреть?" чаще всего звучал горький и безнадёжный ответ: "Чемпионат!" Тем же из зрителей, кто усилием воли избежал искушения спортивной лудоманией, организаторы и на сей раз изготовили множество проблем, хронологически наложив все мало-мальски интересные фильмы друг на друга. Проблема выбора изводила синефилов, вызывала в них дрожь. В конце концов, они отправлялись домой, а там на них уже жадно скалился ящик с гишпанскими бомбардирами внутри. Торжественное мероприятие шло своим чередом.
Несложный рекламный ход составителей программы состоял в том, чтобы открыть её… голливудским блокбастером (Подобный случай вышел один лишь только раз, однако, как бы мы не относились к Тарантино, "Убить Билла" всё же есть волеизъявление автора, а не ширпотреб). "Хэнкок" (2008) Питера Берга, пусть и повествует о пьющем маргинале-сверхчеловеке, ни в коем случае не является элитным продуктом: место ему в прокате, среди сонма боевиков, равно обречённых на просмотр и забвение. Цель здесь ясна: выманить из берлог Беверли-Хиллз суперзвёзд Уилла Смита и Шарлиз Терон и показать москвичам, как они переставляют ножки на красной дорожке. И музы из последних сил забренькали на арфах. Зато теперь у нас точно фестиваль класса "А". Детский сад какой-то, вроде цирка.
Не забыли и немощных интеллектуалов. Чтобы потешить их, золотую цепь председателя (речь идёт о жюри) временно надели на актрису Лив Ульман, музу Бергмана. Старые люди помнят, что когда-то она немало сделала для киноискусства, но это было очень давно. Слова г-жи Ульман про то, что она отдаст "Золотого Георгия" (приз с постоянно меняющимся дизайном — Венеции и Берлину есть чему поучиться) фильму, который тронет её душу и вызовет улыбку, прозвучали в контексте европейского менталитета и сразу вызвали обоснованную тревогу. Которая впоследствии оправдалась: гран-при достался "тронувшей душу" персидской картине "Проще простого". Нельзя не процитировать буклет: "Один день из жизни обычной иранской женщины, любящей жены и матери, хорошей хозяйки дома и идеальной соседки. Фильм демонстрирует внутренние терзания героини". Как сказал французский классик: "Не надо нам ко сну рассказов старожила о том, что в Пуату или в Ксентонже было!" Что же касается темы освобождённой женщины Востока, то она была гораздо сильнее заявлена в старом фильме корифея советского истерна Али Хамраева "Без страха" (1970), вошедшего в одну из значимых ретроспектив фестиваля — "Социалистический авангардизм".
Женщиной же не освобождённой, но, напротив, вполне нормальной, явилась гостья фестиваля, живая Милен Демонжо, памятная всем, кто в детстве по сто раз бегал на "Трёх мушкетёров" и "Фантомаса". Русская по происхождению, Милен провела познавательную и потрясающую пресс-конференцию, за 10 минут ухитрившись раскрыть секреты писательского ремесла и рассказать о том, как японцы поклоняются Алену Делону. Браво, Милен: филфак и "Клуб кинопутешествий" одновременно!
Уделом сознательных оставались тематические программы. Впервые в нашей стране была продемонстрирована неплохая подборка фильмов практически неизвестного у нас Джона Кассаветиса — режиссёра, который усилием воли возвёл независимость от крупных студий в абсолют. Классические фильмы, из тех, на которых нам скучается. На удивление внятно было представлено жестокое отечественное кино тоталитарной эпохи. Не сходили с экрана и фильмы с участием ещё одной фестивальной гостьи, именитой актрисы Изабель Юппер. Вполне сознавая, что их мнение крайне субъективно, авторы предлагают вам восемь фестивальных фильмов, с их точки зрения наиболее любопытных: здесь и новинки, о которых скоро станут говорить все, и те фильмы, которые — увы! — могут невольно затеряться в потоке времени, и "уникальные редкости и красоты", извлечённые из пыльных архивов. Это гораздо интереснее, чем быть энтомологами традиционно слабой конкурсной программы или, что ещё скучнее, рассказывать о лауреатах лишённого логики смотра.
Украинское кинополотно "Райские птицы" (2008), режиссёр — Роман Балаян. Помните одноимённую песню военных лётчиков? "Nothing is real, all disguise — said the birds of paradise". Всё, дескать, неправда, кругом сплошная дезориентация и обман. Мудрые птичьи слова вполне можно отнести и к новому фильму Балаяна. В эпоху Брежнева он считался певцом рефлексирующей интеллигенции, которую и вверг в окончательную апатию своей унылой работой "Полёты во сне и наяву" (1982); в те годы картину невесть с чего считали прогрессивной. Тема полёта как бегства от режима не даёт ему покоя и по сей день. Уже давно и режима-то никакого нет, но летающий Янковский присутствует и в новейшей ленте странного автора. И если в тех давних "Полётах" Янковский летал метафизически, в крайнем случае, посредством тарзанки, то сегодня немолодой артист парит над тоталитарным обществом в прямом смысле слова; что называется, "наяву". И глядя на этот левитационный ужас, невольно хочется прошептать название другого знаменитого фильма Балаяна: "Храни меня, мой талисман!"
В те далёкие времена, когда Янковский ещё только учился летать, Золотой приз" 5-го ММКФ был отдан отличному аргентинско-перуанскому фильму Роблеса Годоя "В сельве нет звёзд" (1967). Ныне он снова на экране, в программе "Счастливая дюжина", посвящённой лауреатам прошлых лет. Не стоит забывать, что в свои лучшие времена Московский Фестиваль открывал миру таких кинематографистов, как Кшиштоф Кесьлёвский и Аки Каурисмяки. Кино же Латинской Америки у устроителей тогда и подавно пользовалось особым почётом. И пусть перуанец Армандо Роблес Годой не стал тем властителем дум, которого знает каждый. У себя на родине он известен как ведущий продюсер и режиссёр. Его "Сельва" возводит тему жажды наживы, "золотой лихорадки", на уровень простой до прямолинейности притчи: стремишься к богатству — оно тебя и изведёт. И критерием истины, высшим судом здесь выступает природа, показанная с убедительностью, попросту невозможной для фильмов Европы. Экваториальный лес не знает не только звёзд, но и жалости к белому человеку. Он обнажает все пороки цивилизации — те, от которых в муравейнике мегаполиса легко отмахнуться. Можно вынести тяжесть рюкзака с краденным золотом, но как пережить муки совести, которые пробуждает всепоглощающая сельва Роблеса Годоя?
