Павел МЫЛЬЦЕВ
В Уганде разработан законопроект о запрете производства и распространения порнографической продукции. После одобрения его парламентом лицам, занимающимся порнографией, будет грозить до 10 лет тюрьмы и штраф в размере 5 тысяч долларов. Об этом заявил, по сообщениям из Кампалы, государственный министр по вопросам этики Джеймс Нсаба Бутуро. По его словам, «ничего нет положительного в порнографии, которая разжигает низменные чувства и стимулирует преступления на сексуальной почве». Джеймс Нсаба Бутуро считается ярым борцом за чистоту нравов и неоднократно выступал против развращающих угандийцев норм поведения. Он был инициатором идеи о введении запрета на ношение мини-юбок молодыми угандийками на улицах городов, поскольку, по его мнению, это отвлекает внимание водителей от дороги и ведет к транспортным происшествиям. Государственный министр осуждает лиц с нетрадиционной сексуальной ориентацией, заявляя, что эти люди бесполезны, поскольку подрывают угандийское общество, его устои, семью. Гомосексуализм официально запрещен в Уганде.
НЕ НАДО ЕСТЬ НА НОЧЬ МНОГО ИКРЫ
Совещание у президента сегодня было не совсем обычным. На него были приглашены не только все министры, но и все их заместители. Здесь были не только руководители думских фракций во главе с председателем, но и руководители всех думских комитетов. В конце длинного стола сидели так называемые олигархи, хотя и в сильно поредевшем составе. Что поделаешь – кризис! Состояния летят к чёрту, на всём приходится экономить. Вон, говорят, Рома скоро сам на футбольное поле будет выходить в составе команды. Дожили!
В ожидании президента собравшиеся тихонько переговаривались, опасливо косясь на слегка приоткрытые двери Георгиевского зала, за которыми толпились жадные до сенсаций журналисты. Все удивлялись отсутствию премьера. Кто-то даже сказал, что он болеет. С его-то железным здоровьем!? Нет, не к добру всё, не к добру…
Двери распахнулись столь неожиданно, что даже солдаты из роты почётного караула, стоящие возле них, не успели вытянуться в струнку, дабы должным образом приветствовать главу государства.
Президент энергичной походкой подошёл к своему креслу, отодвинул его, но потом передумал садиться. Он бросил на стол папку с подготовленным референтами докладом. Не пригодится. Сегодня всё будет по-другому. Обведя тяжёлым взглядом притихшее высокое собрание, глава государства сказал: «Товарищи!…» Не веря услышанному, министр нашего здравоохранения вставила себе в ухо слуховой аппарат не нашего производства, хотя и обладала прекрасным слухом. Президент твёрдым голосом повторил: «Товарищи! Я пригласил всех вас для того, чтобы сообщить о подписанных сегодня мною указах. В связи со складывающейся крайне неблагоприятной экономической обстановкой во всём мире и особенно у нас в стране, мною были приняты следующие решения. С сегодняшнего дня правительство переходит на особый режим работы. Ваши кабинеты станут вашими квартирами до окончания особого периода. Для свидания с семьёй вам будет выписываться увольнительная раз в неделю сроком на один час. В течение ближайшей недели вы все обязаны подать декларации не только о доходах, но и о расходах. Это касается и членов ваших семей. После чего методом простого вычитания мы будем знать, кто и сколько ворует. На время проверки все ваши счета в отечественных и зарубежных банках будут заморожены. Если вы не сможете доказать того, что эти деньги заработаны честным трудом, они будут конфискованы в пользу государства и пойдут на выплату повышенных до цивилизованно-приемлемых пенсий и пособий. Ни один чиновник не сможет пересечь государственную границу без специального на то разрешения. Каждому из вас будет поручен конкретный участок работы и выделены соответствующие финансовые средства. Невыполнение поставленных задач будет караться по всей строгости особого периода. Довожу до вашего сведения, что сегодня я подписал указ о приостановлении действия моратория на смертную казнь. Контроль за выполнением поставленных перед вами задач возложен на специальные комиссии, составленные из оставшихся в наличии рабочих и представителей крестьянских и фермерских хозяйств. В случае нехватки вышеперечисленных разрешается привлекать лиц из числа мелких предпринимателей. Время не терпит. Промедление смерти подобно. Мы в огромном долгу перед нашим народом. Мы все эти долгие годы жировали-пировали за народный счёт, ничего не давая взамен. Надо прямо сказать, что всё это время мы проводили в приятном ничегонеделаньи, лишь изредка отвлекаясь на обделывание личных дел. Так дальше жить нельзя! Надо возвращать долги. Надо возрождать сельское хозяйство, надо поднимать промышленность. Надо нам наконец-то заняться реальными делами на благо Родины! Я понимаю, дело для вас новое, неосвоенное. Поэтому, по окончании этого совещания, мои помощники раздадут каждому из вас по полному собранию сочинений работ т. Сталина. Там есть чему поучиться и есть что перенять. Ну вот, пожалуй, и всё. Но перед тем, как я начну выслушивать ваши предложения и возражения по озвученному мной плану по возрождению страны, хочу сказать последнее. Вы, наверное, обратили внимание на отсутствие здесь председателя правительства. Так вот, он в служебной командировке, в Восточной Сибири, присматривает места для развёртывания трудовых лагерей. Товарищи, мы решили проложить второе полотно Байкало-Амурской магистрали, продолжить, так сказать, великую стройку. Президент усмехнулся: «Надо же нам куда-то девать несогласных». А теперь, я готов вас выслушать. В зале повисла гнетущая тишина. Каждый из присутствующих занимался своим, одному ему понятным делом. Один из заместителей премьера тыкал пальцем в клавиатуру своего ноутбука, пытаясь перевести морские мили в морские же узлы, но на экране монитора раз за разом появлялась одна и та же фраза, сплошь состоящая из нецензурных слов. Внезапно взмокший донельзя министр обороны достал из кармана носовой платок и, стряхнув с него мебельную стружку, хотел вытереть пот с лица. Но вместо этого вдруг запел: «Вставай, страна огромная, вставай на смертный бой….» Правда, дальше слов он не знал и поэтому просто открывал беззвучно рот, хватая им воздух, и напоминал рыбу, выброшенную на берег. Министр образования начал склонять про себя глагол «работать». «Он работает, ты работаешь, они работают» – получалось хорошо, а вот «я работаю» – никак не выходило. Министр культуры вдруг совершенно некультурно высморкался в два пальца, а главный санитарный врач, бросив рассеянный взгляд на совершенно округлившуюся физиономию бывшего (теперь уже в далёком прошлом) премьера, почему-то вдруг подумал: «Надо бы его на свиной грипп проверить». Из прострации всех вывел министр транспорта. Он вдруг поднялся из-за стола, надув щёки, загудел и отчаянно задвигав согнутыми в локтях руками, стал по-детски изображать паровоз. Это было так на него не похоже, что даже любимая собака премьера, до того спокойно дремавшая в специально отведённом для неё кресле, испуганно вскочила и, посмотрев на президента по-собачьи умными глазами, вдруг прошептала: «Дорогой…»
Президент открыл глаза. Ещё ничего толком не поняв, он увидел склонившуюся над ним жену. «Дорогой, ты так стонал во сне, что я проснулась. Что случилось? Вот говорила тебе – не ешь на ночь много икры, а ты – полезно очень».
«Так это был сон. Приснится же такое, не приведи, Господи! Кстати о Боге. Надо бы у Патриарха при случае спросить – к чему бы это. Хотя у него на всё один ответ – мол, от лукавого всё! Мол – искушает».
Президент встал с кровати, надел халат и подошёл к окну. Постояв бесцельно некоторое время, президент стал пристально вглядываться в предрассветное московское небо…
А в это время по пустынным московским улицам в роскошном лимузине мчалась скандально известная теледива. Она возвращалась с ночных съёмок нового телепроекта «Изба-666», спеша в новый, недавно открывшийся ночной клуб «Содом и Гоморра».Там её с нетерпеньем ожидали уже нанюхавшиеся кокаина братья и сестры по разуму. И, хотя сейчас они больше всего напоминали стаю взбесившихся бандерлогов, в кармане каждого из них лежал вполне качественно сделанный документ, в котором утверждалось, что предъявитель сей бумаги принадлежит к роду человеческому. Кто первым придумал сделать себе подобный документ, неизвестно, но «золотая» молодёжь выдумку оценила.
А где-то над Сибирью очередной высокопоставленный чиновник летел на вертолёте на очередную охоту в очередной заповедник.
В центре Лондона в шикарном особняке на шикарной кровати никак не могла заснуть молодая жена немолодого уже российского олигарха. Она всё думала об обещаньи мужа купить ей очередной бриллиант. Неожиданно её мысли перескочили на потрясающего брюнета, которого она сразу приметила, когда ужинала с мужем в ресторане. От одного взгляда этого мачо по всему телу разливалась приятная истома. Она с отвращеньем посмотрела на заплывшее тело спящего рядом мужа. «Опять купит какую-нибудь мелочь, карат на тридцать. Куда я с ним? Засмеют! Сволочь жадная!»
