Елена ИСАЕВА, драматург, на фестивале «ДА» – зритель:
– Для меня всегда было загадкой сетование театральных режиссёров и продюсеров на отсутствие пьес, интересных массовому зрителю. Даже навскидку: «Двое поменьше» Екатерины Нарши (прекрасная пьеса о первой любви), «Яблочный вор» Ксении Драгунской, «Экспонаты» Вячеслава Дурненкова, «Истребитель класса «Медея» Максима Курочкина, «Диалоги о животных» Александра Железцова, совсем недавно написанная «Матрёшки на округлости земли» – той же Нарши (абсолютно современная и по содержанию, и по форме, и по языку пьеса, на которой – если хорошо поставить – будут аншлаги). Список можно продолжить[?] Это я пока говорю о наиболее легко воспринимаемых вещах. Причём все эти пьесы разнятся по жанру – тут вам и драма, и мелодрама, и социальная сатира, и фантастическая утопия, и философская притча (при этом в совершенно доступной любому зрителю обёртке). Изящные, глубокие, талантливые пьесы! Как при наличии хотя бы этих текстов, высокохудожественно написанных и в то же время общедоступных в смысле восприятия (которые почему-то не идут пожаром по стране), можно говорить об отсутствии современной массово-кассовой драмы? Может быть, продюсеры и режиссёры их просто не читали? Может быть, их просто напугали матерные слова в новодрамовских текстах, и они вовсе перестали читать современную драматургию? Или читают, но ничего не видят, что страшнее? Естественно, у этих же авторов есть пьесы и посложнее, которые потребуют от режиссёров большого труда. Я уверена, что в хорошей режиссёрской интерпретации к массовому зрителю могут прийти и Ольга Михайлова, и Михаил Угаров, и Елена Гремина, и Ольга Мухина, и Юлия Яковлева, и Вадим Леванов, и Наталья Мошина, и Наталья Ворожбит. Палитра авторов – налицо! Пожалуйста – осваивайте, доносите до зрителя! Конечно, это нелегко, но (цитирую свою же статью), «как бы ни было это обидно театру, он всегда будет вторым. Он никогда не сделает шаг в своём развитии, пока не сделает шаг вперёд современная драматургия. Новый театр всегда начинался с новой драматургии… У нас в запасе вечность. Не поставят сейчас, поставят через пятьдесят лет, а вот театр от нежелания искать у драматургов новые формы буксует на месте».
Александр ЖЕЛЕЗЦОВ, драматург, член жюри фестиваля «ДА»:
– Исчез из жизни «репертуарный драматург» – тот, кто писал новую пьесу к каждому сезону, эту пьесу ждали и ставили. Драматург писал для любимого режиссёра и любимых актёров. И, что немаловажно, драматург с этого жил. Новая пьеса – раз в год, как огурец с грядки, как раз к открытию сезона. Таких драматургов театр для себя должен находить. Ведь сегодня живые драматурги представляются такой нерасчленённой массой, из которой доносятся матерные выкрики и фонтаном бьёт кровь. На самом деле нынешние драматурги разные. Практически каждый театр, прояви он интерес, может найти среди них «своего». Есть, например, Вячеслав Дурненков, пишущий прекрасные пьесы для большой сцены. Есть совсем другая, но тоже замечательная Ксения Драгунская. А Екатерина Нарши – её пьесы разве не для большой сцены? Этот список можно продолжать. Но это дело театров.
В преддверии фестиваля «ДА» о месте современной драматургии на большой сцене мы попросили ответить независимых продюсеров, чей бизнес напрямую зависит от зрительского интереса.
Екатерина ГОРДИЕНКО, арт-директор автономной некоммерческой организации «Театральный марафон»:
– Мы делаем спектакли по пьесам, которые нравятся нам самим. Вы можете увидеть по афишам, что у нас много классики, русской и зарубежной. Все эти пьесы – прекрасные. Заметьте, это не только комедии. Вы говорите про публику. То, что мы на неё ориентируемся, работаем под запрос, – это не совсем верно. Ни для кого не секрет, что на антрепризные спектакли зрители приходят, ориентируясь на имена артистов. В этом нет ничего зазорного. Однозначно определить предпочтения нашей публики сложно. Они хотят получить удовольствие от встречи с любимыми артистами. Мы делаем спектакли, давая возможность артистам раскрыться с новой для них стороны, сыграть роль, о которой они, возможно, давно мечтали. Да, такую возможность чаще всего нам предоставляют классические произведения, где есть яркие, отлично выписанные образы, где есть замечательный текст. Мы как раз ставим современных авторов. В нашем репертуаре шли пьесы Елены Исаевой, Юрия Юрченко, Алексея Пояркова. Всё это примеры замечательной драматургии, глубокой, тонкой, умной. Зрители реагировали на них прекрасно!
– А если вам попадётся пьеса хорошая, но, как говорится, сырая, вы захотите поработать с автором? Возможен такой вариант? Вот пьеса, в ней отличная идея, но, например, какой-то неубедительный финал, или персонаж, который вам кажется очень интересным, и вы видите актёра, который может с блеском сыграть эту роль, то можете попросить автора доработать пьесу, дописать роль, переделать финал?
– Если автор согласится это сделать, то почему нет? Сейчас есть запрос на хорошую современную драматургию, именно для большой сцены. Публика, хоть и идёт на актёра, но мы же слышим зал – когда люди узнают ситуацию, реалии своей страны, видят узнаваемых персонажей, они отзываются очень живо. И пьесы хорошие, конечно же, есть. Вот узнать о них не всегда получается достаточно оперативно.
– Авторы их не приносят?
– Приносят обычно не самые лучшие авторы, не самые лучшие пьесы. Хорошие авторы уверены, что мы должны знать про их пьесы, и в чём-то они правы. Мы стараемся следить за тем, что происходит в современном театре, замечаем интересных драматургов, строим планы.
Александр ГОРДИЕНКО, художественный руководитель автономной некоммерческой организации «Театральный марафон»:
– Вы говорили с Екатериной про то, что понравившуюся пьесу продюсер и режиссёр могут попросить автора доработать, что-то изменить в ней. Так вот, этот процесс может быть комфортен обеим сторона, если будет работать агентство. Между автором и продюсером (директором театра, иногда и режиссёром) должен быть посредник. Согласитесь, что человек, написавший текст, дорожащий в нём каждым словом, может очень нервно среагировать на замечания от продюсера. И продюсеру или режиссёру не совсем удобно высказывать претензии самому автору. Гораздо проще разговаривать с агентом. И агент, зная требования продюсеров, уже может в адекватной форме, комфортной для автора, донести просьбы заказчика. И в этом нет ничего особенного. Это нормально. Автор также лучше воспримет информацию от своего агента. Понимаете, в творческой среде это очень важно. Люди должны уметь договариваться, и в этом им помогают посредники всегда и везде.
И сейчас именно театральные агентства, а не государственные театры со старой системой администрирования готовы оперативно решать вопросы творческих людей начиная с идеи спектакля, получения прав, подписания грамотных контрактов.
Лейла КУРАШИНОВА, театровед, продюсер, театральное агентство «Лекур»:
– Какой должна быть пьеса, чтобы её сразу захотелось взять, поставить, начать работу? Как вы оцениваете, выбираете пьесы для постановки? Ведь известно, что независимые театральные постановки не имеют права на неуспех.
– Знаете, это как в интервью. Важно начало и очень важен финал разговора. Тогда читатель сначала заинтересовывается, а потом с удовлетворением заканчивает читать. Так и в пьесе. Исключительно на своём опыте – если автор не смог сразу заинтересовать меня: сюжетом, стилем письма, юмором, я предполагаю, что и зрителя тоже не заинтересует. Хотя, наверное, из каждого правила есть исключения. Но я всегда с такой мукой приступаю к чтению пьес. Надо ведь полностью погрузиться, сосредоточиться, а это очень трудно даётся в том ритме, в котором мы живём.
– Хороших пьес мало?
– Любого качественного продукта не может быть много. Прошу прощения за слово «продукт». Конечно, драматургу, как и любому творческому человеку, наверное, есть что сказать сегодня миру. То есть его должна разрывать внутри тема, проблема, если хотите. Но беда нашей современной драматургии в том, что утрачено ремесло. Можно придумать захватывающий сюжет, интересных героев, а вот сделать так, чтобы схема пьесы была плотно наполнена и эта плотность была интересна и режиссёру, и зрителю, удаётся немногим.
– А это – не задача режиссёра?
– Режиссёр вряд ли что-то захочет делать с вялым текстом и слабой схемой. Первоначально ритм, биение мысли всё-таки заложены в пьесе. Режиссёр может вытащить смысл, уточнить, родить форму. Но должен же быть материал такого качества, с которым интересно было бы работать.
