— Однако от поста президента ФИДЕ не стали отказываться. Такая борьба развернулась между вами и Карповым. Кстати, в каких вы сейчас отношениях?
— Все нормально. Я ему предложил пост вице-президента. Он подумал, но сразу же отказался — слишком много ездить нужно. Сейчас он посол ФИДЕ в международных организациях, мы часто с ним участвуем в разных мероприятиях.
— Трудно с шахматистами общий язык найти?
— Да, сложно. Шахматисты — люди эгоцентричные. Я заметил интересную закономерность: как только у них рейтинг заходит за 2700 (коэффициент Эло, международная классификация. — «Итоги»), они начинают считать себя самыми умными не только за шахматной доской. В этом проблема Каспарова: он создает свою парадигму и уверен, что она самая лучшая. Сложно с ними и в ФИДЕ: как соберутся, так начинаются споры по любому поводу. Например, выдвинуто предложение: играть не час, а полтора. Немедленно разворачивается дискуссия: почему полтора часа, а не 1 час 35 минут? И могут целый день это обсуждать. А надо ведь серьезные решения принимать.
— Одна из ваших серьезных миссий в ФИДЕ — объединительный матч между Топаловым и Крамником. Многим он запомнился туалетным скандалом, когда Топалов обвинил Крамника в том, что тот слишком часто отлучается в туалет и, наверное, получает там компьютерные подсказки. В какой-то момент матч был под угрозой срыва. Как вам удалось убедить игроков продолжать?
— Это было в сентябре 2006 года, тогда проходил экономический форум в Сочи. Владимир Владимирович Путин, когда подошел к стенду, на котором размещались инвестиционные проекты Калмыкии, у меня поинтересовался: «Кирсан, что у тебя там? Говорят, два умных и великих туалет не поделили». Я говорю: «Ну что делать — слишком умные». Двое суток ситуация накалялась, переговоры в тупик зашли. Все началось с того, что поражение засчитали Крамнику. Он сказал: «Пока не отмените поражение, играть не буду». А Топалов в ответ: «Отмените поражение, я играть не буду». Президент Болгарии послал за Топаловым в Элисту самолет. Я разговаривал с каждым, объяснял: «Надо играть, миллионы людей следят за матчем!» Кстати, спасибо туалетному скандалу: за неделю на сайте чемпионата мира было около 500 миллионов посещений. Мне друг позвонил из США: «Кирсан, я думал, скандал из-за того, что в Элисте деревянные туалеты». Журналистов запустил в этот туалет. Хороший турецкий кафель, сантехника красивая... В результате как-то уговорил их продолжить игру.
— Как вам удалось привлечь в шахматы спонсоров, ведь раньше не было таких призовых фондов, как в последние годы...
— Да, когда я в 1995-м пришел, мы почти два года не могли найти денег, чтобы провести матч Карпов — Гата Камский. В календаре ФИДЕ числилось всего четыре официальных турнира, и денег на их проведение не было. А сейчас в календаре ФИДЕ более 10 тысяч официальных турниров и около ста тысяч неофициальных. Первое, что отпугивало спонсоров, — количество разногласий и нестабильность в шахматном мире. Стабильность я обеспечил: после 13 лет двоевластия, когда существовало две версии чемпионата мира, сейчас осталась одна. За 4 года до матча Топалов — Крамник между ведущими шахматистами мира и ФИДЕ было подписано соглашение, что ФИДЕ — единственная федерация, которая выражает интересы шахматистов в Олимпийском комитете и международных спортивных и других организациях. Чемпионат мира 2012 года провели в Москве, в Третьяковской галерее, предприниматель Андрей Филатов был главным спонсором, дал два миллиона долларов. Он увлекается живописью, вот и предложил — давайте организуем турнир в Третьяковской галерее. Моих личных средств на шахматы ушло более 60 миллионов долларов, но зато я объединил шахматный мир, так что, считаю, деньги не зря потратил.
— Как вы стали миллионером? И вообще как оказались в бизнесе, вам же после МГИМО была прямая дорога в дипломаты...
— После того как меня восстановили в институте, я получил диплом и стал думать: куда идти работать? После всех мытарств и хождений по коридорам власти мне стало очевидно: старая государственная система прогнила. Желания работать на нее у меня не было. На дворе был 1989-й, и чувствовалось, что будущее — за нарождающимся в стране новым классом. Меня потянуло в мир настоящего дела, в мир бизнеса. В сентябре 89-го советско-японская фирма «Лико-Радуга» объявила конкурс на замещение вакантной должности управляющего. Условия: высшее образование, знание английского и японского. Это был шанс. Набралось 24 претендента, мы сдавали экзамены на английском и русском, проходили собеседования и многочисленные тесты — на психологическую совместимость, реакцию, скрытые возможности. И я прошел. Запомнилась встреча с руководителем «Лико-Радуги» господином Саватари. Всего несколько минут, но я чувствовал, что он оценил меня и остался удовлетворен впечатлением. С этой минуты моя жизнь круто изменилась. Зарплата — 5000 долларов в месяц, плюс еще некая сумма в рублях, плюс процент от каждой совершенной сделки. Фирма выделила мне двухкомнатную квартиру и машину. Компания занималась продажей легковых машин, переработкой сельскохозяйственной продукции, организацией выставок-продаж картин, ресторанным бизнесом и прочим. Встречи, постоянные перелеты, переговоры, конкурентная борьба. Но я был счастлив: все, чему я учился долгие годы, оказалось востребовано — шахматная логика и память, дисциплина, способность спать по 3—4 часа, сила воли. Я заключал миллионные контракты и перестал бояться цифр с шестью-семью нулями. Быстро набирался опыта, и вскоре мне вдвое повысили оклад, подняли проценты с каждого реализованного договора. Впрочем, через некоторое время в «Лико-Радуге» мне стало тесновато: компания не шла на слишком рискованные операции, предпочитая гарантированные сделки. Я же чувствовал, что способен на большее. У меня уже имелись личные сбережения, я стал заниматься банковскими и биржевыми операциями. Интуиция меня не обманула — пришли очень большие деньги. Конечно, я много раз был на грани разорения, как же без этого. Но воспринимал это как опыт. Бизнес ведь очень увлекательная игра. Причем чем дальше, тем выше азарт — идеи переполняют, уже просто не хватает времени, чтобы их реализовать. Через год после окончания института я купил дом в Лос-Анджелесе, «Роллс-Ройс». А потом мне стало скучно: зарабатываешь, зарабатываешь, а что дальше? Пошел в депутаты. В 27 лет стал самым молодым депутатом Верховного Совета. Потом направил стопы в исполнительную власть — надо же законы претворять в жизнь, а то все куда-то в корзину идет. В 31 год стал президентом республики. Интересно же! Вот поэтому бизнесмены и идут в политику.
— Какие вы сейчас ставите перед собой цели?
— В мире неспокойно — финансовый кризис, войны. Почему это происходит? Не из-за того, что на планете недостаточно ресурсов — и угля, и нефти, и газа хватит надолго. Циолковский говорил, что Земля может спокойно прокормить 50—60 миллиардов человек.
Чего и кого сегодня не хватает? Думающих людей. У меня есть мечта — увеличить их количество до миллиарда. Арифметика простая: на планете живут 7 миллиардов людей, в шахматы играют 600 миллионов. Лев Толстой писал о положительном влиянии шахмат на развитие человеческого интеллекта, а Ленин считал, что шахматы — это гимнастика для ума. Как-то журналист Би-би-си спросил Альберта Эйнштейна: «Зачем вам шахматы?» Тот ответил: «Молодой человек, почему вы считаете, что нужно тренировать мышцы рук, ног, а мышцы головы — не нужно? Единственный способ тренировать мышцы головы — это игра в шахматы». Если один миллиард будет играть в шахматы, значит, совокупный IQ человечества повысится. Значит, велика вероятность, что из этого миллиарда в политику, в правительства попадет больше умных людей. Значит, количество неправильных решений будет уменьшаться. Следовательно, будет меньше войн и меньше кризисов. Как это сделать? Знаете, как детей в калмыцких школах учили играть в шахматы? Садись, руки под попу клади. Хочешь конем пойти? Сначала подумай, а потом руку протягивай. И этот простой прием заставляет ребенка задумываться над тем, что он делает. Одна из программ, которой я сейчас активно занимаюсь: вводить шахматы как предмет в школах, езжу по странам с этой идеей. Мне кажется, это хорошее дело.
На разрыв / Искусство и культура / Художественный дневник / Кино
На разрыв
/ Искусство и культура / Художественный дневник / Кино
В прокате «Конвой» Алексея Мизгирева
Алексей Мизгирев — один из лидеров так называемой «новой волны» отечественной режиссуры, при этом держится в стороне от любых братаний. В каком-то смысле он напоминает Алексея Балабанова — и неприсоединением к сообществам, и социальной тематикой фильмов, и тем, что не жалеет зрителя, не подделывается под него и не боится очень больно задеть. «Конвоем» он завершил трилогию о тех, кому на Руси жить нехорошо. В «Кремне» юный дембель завоевывал Москву, постепенно превращаясь в «оборотня в погонах». В «Бубне, барабане» нищая провинциальная библиотекарша торговала ворованными книгами так, как проститутки торгуют собой. В «Конвое» армейский капитан не способен чувствовать физическую боль, потому что измучен невыносимой душевной.
