«Для того чтобы печать по требованию заработала в полную силу, этот сервис должен предоставляться либо максимально близко к конечному потребителю (оптимально — в соседнем книжном магазине), либо же доставка должна быть максимально быстрой и дешевой — как это происходит в Америке, где почта стоит копейки и работает как часы», — полагает Владимир Харитонов. К сожалению, в России ни одно из этих требований пока не соблюдается: цифровых типографий мало, и они располагаются преимущественно в крупных городах, так что для жителей глубинки — тех самых, которые сильнее всего страдают от нехватки книг — печать по требованию оказывается либо запредельно дорогой, либо физически недоступной.
Еще один важный недостаток цифровой печати — невозможность качественного воспроизведения цветных иллюстраций. «95 процентов книг, которые мы выпускаем сегодня, — это простые текстовые книги, — рассказывает Александр Казанский. — В принципе техническая возможность печатать в цвете у нас тоже есть, но на практике это редко кому требуется. Во-первых, это довольно сложно технически — для полноцветной печати станок необходимо определенным образом настраивать, так что печать занимает существенно больше времени. А во-вторых, цветная печать пока обходится крайне дорого — страница стоит более трех рублей». Конечно же, это ограничение отсекает один из самых перспективных сегментов — детские книги. По мнению Казанского, многие выходцы из России, живущие в других странах, были бы рады заказать своему ребенку книги на русском, но пока их невозможно получить в нормальном качестве и за приемлемые деньги.
И наконец последняя проблема — это обложки. В российской книгоиздательской практике еще с советских времен в качестве основных закрепились твердые переплеты, а при цифровой печати стандартным вариантом остается мягкая обложка — с точки зрения читателя более дешевая и менее престижная. Да и сам дизайн порой оставляет желать лучшего. «Если книга приходит к нам от издателя вместе с обложкой, мы, разумеется, ее используем, — говорит Александр Казанский. — Если же по каким-то причинам книга попадает к нам в виде текстового блока — а так случается чаще всего, — мы вынуждены клеить на нее стандартную, унифицированную обложку. При этом нередки проколы — например, были случаи, когда серьезные научные книги оказывались «упакованы» в обложки с легкомысленными цветочками или бабочками».
Словом, пока цифровая печать по требованию никак не может претендовать на то, чтобы полностью вытеснить с рынка традиционные книгоиздательские технологии. Скорее речь идет о том, чтобы сделать отношение к печати более гибким, осмысленным и индивидуальным. «Издатели привыкли механически и бездумно штамповать сначала бумажную книгу и только после нее — электронную. Однако в такой стратегии заключен существенный риск, — убежден Джеймс Макферлейн. — Гораздо проще и эффективнее действовать в обратном порядке: начать с самой дешевой книги — электронной; затем в случае успеха можно выпустить небольшой пробный тираж на бумаге в формате печати по требованию. И только после этого в зависимости от динамики продаж принимать решение о самом серьезном и ответственном шаге — заказе большого тиража в традиционной типографии. Уверен, что за таким подходом будущее».
Слова Макферлейна и в самом деле звучат весьма оптимистично. Выгода от такой политики очевидна: на фоне общего падения книжных тиражей она позволит сохранить неизменным количество наименований. А значит, нам не грозит в ближайшее время стать обитателями скучного и предсказуемого мира, где «в бумаге» будут доступны лишь раскрученные бестселлеры, а поиск, эксперимент и новые имена окажутся полностью вытеснены на электронную периферию. И это не говоря о бесспорной и очевидной экологической пользе: если бы елки и энергоносители в нашем обществе имели право голоса, они наверняка высказались бы в пользу печати по требованию.
Долой снобизм! / Искусство и культура / Художественный дневник / Балет
Долой снобизм!
/ Искусство и культура / Художественный дневник / Балет
Завершился XI Международный фестиваль балета Dance Open
Фестиваль Dance Open уже при рождении имел основания вырасти большим: его придумали сами балетные люди, по сей день рулит процессом одноклассница Ульяны Лопаткиной — Екатерина Галанова. Им не надо объяснять, что основой эфемерного искусства танца остается балетный класс, а русский балетный класс остается конвертируемым. Когда в Петербург стали регулярно слетаться со всего мира страждущие, возник фестиваль. Его финальная фаза состоит из трехдневного марафона: спецсобытия, гала-концерта в честь кумиров прошлого и финального гранд-гала с собранием самых известных балетных звезд. Именно так и строился Dance Open 2012. И так же, как в прошлые годы, финальное вручение премий — хрустальных реплик со слепка стопы Анны Павловой — собрало отечественный бомонд.
В этом году памятной персоной фестиваля стала легендарная Наталья Дудинская, любимица Агриппины Вагановой, народная артистка СССР и маленькая железная леди долгой золотой эпохи ленинградского балета, умершая почти десять лет назад. Компактно срежиссированный гала воспроизводил ее любимые концертные номера или отрывки из балетов в исполнении новых героев, а завершился всеобщим подношением цветов к фото Дудинской на сцене — безотказным штампом балетных гала in memoriam. Как ни крути, а лауреат четырех Сталинских премий успела стать педагогом как минимум десятка из появившихся на сцене артистов.
На финальном гала неподражаемо стильные французы из «Гранд-опера» Изабель Сьяравола — Матье Ганьо, рационально нежничая и раскованно целуясь, плели романтические дуэты. Чеканили упругую «Тарантеллу» Баланчина лучшие в мире специалисты по этому делу Эшли Баудер — Дэниэл Ульбрихт (New York City Ballet, приз Dance Open 2012). Команда из Большого театра угощала популярными па-де-де и «Вальсом» Мошковского, возрождающим особую атмосферу советского парка отдыха, а в любимцы публики сразу же вырвались виртуозы Йона Акоста (English National Ballet) и беглец из Большого в Михайловский Иван Васильев, добавивший своим нереальным прыжкам классической огранки. Сюрпризом для тех, кто понимает, стал дуэт братьев-славян Отто и Иржи Бубеничеков: иконы интеллектуального балета последних лет пятнадцати впервые выступали в России вдвоем.
Но при всем блеске программы бомбой стали не они. Dance Open 2012 здорово рискнул, назначив спецгостями американскую шоу-команду Bad Boys of Dance под водительством Томаса Расты, и скандал получился отличный. BBD не новички, дают по 150 шоу в год, хвастают участием в общих концертах с Элтоном Джоном и успехом в «Карнеги-холле», но... Сначала все шло в рамках хорошо обдуманного культурного шока, и слегка снобская петербургская публика, как завороженная, внимала летающим парням с балетной подготовкой, голыми торсами и кошачьей пластикой. А потом плохие мальчишки вытащили резиновых кукол и станцевали бодрые дуэты, повергшие зал в ступор. Получилось, что за три вечера Санкт-Петербург припомнил старые балетные мифы и примерился к новым: воображаемый дворец классического танца от этого не пострадал, зато снобизма у зрителей поубавилось.
Коллекции частных амбиций / Искусство и культура / Художественный дневник / Музей
Коллекции частных амбиций
/ Искусство и культура / Художественный дневник / Музей
Открылась выставочная программа к 100-летию Музея изобразительных искусств имени Пушкина
Выставкой «Портреты коллекционеров. Западноевропейское и русское искусство из частных собраний Москвы» стартовала юбилейная программа ГМИИ имени А. С. Пушкина. На этой неделе ожидаются еще два вернисажа. 28 апреля — экспозиция, знакомящая с историей музея. В тот же день — выставка «Воображаемый музей», великое посольство лучших музеев Европы в Москву.
Экспозиция «Портреты коллекционеров» включает около 300 произведений русского и западноевропейского искусства разных эпох из двадцати пяти коллекций. Большинство коллекций — молодые. Их возраст отсчитывается с начала — середины 90-х годов XX века.
Сама экспозиция организована не по исторической хронологии, а именно как презентация собраний. Среди старейшин — собрание народного художника СССР Ильи Глазунова с иконами и парадными портретами русских императоров, заслуженного изобретателя СССР Юрия Игнатьева с акварелями Александра Бенуа. Эти собрания начали формироваться в 60—70-е годы прошлого века. Вещам из этих коллекций веришь как-то очень искренне. Прекрасное качество определяет произведения старого и нового западного искусства из более молодых собраний предпринимателей, людей бизнеса, антикваров Михаила Перченко, Василия Горященко, Максима Кочерова, Константина Григоришина, Александра Чистякова, Максима Боксера, Инны Баженовой. В случаях с этими собраниями мы знакомимся с произведениями тех мастеров, чьи имена в отечественных музеях не представлены. Отдельная глава — зубры коллекционного дела в России, которым отведены целые залы: бизнесмены и меценаты Владимир Царенков, Петр Авен, Виктор Бондаренко. Они уже создали фонды, равноценные хорошим музеям. Виктор Бондаренко — русской иконописи, Петр Авен — отечественной живописи от символизма до раннего авангарда, Владимир Царенков — искусства времени Екатерины II и передвижников. Очень тонко подобраны собрания тех, кто имеет высшее искусствоведческое образование: Валерия Дудакова и Марины Кашуро (показаны художники-символисты начала прошлого столетия), Иветы и Томаза Манашеровых (ранний русский и грузинский авангард и модный сегодня стиль ар-деко 1920—1930-х), Сергея и Татьяны Подстаницких (тончайшие миниатюрные и акварельные портреты цвета русского дворянства пушкинской поры).
