Но охлаждение к книге имеет тысячу разных причин. Люди перестали бездельничать, стали больше работать. Когда некогда, то уже не до книг. Или человек убился на работе — ему не хочется браться за толстый том. Мы забыли про наших детей, сами не читаем и их читать не учим. Хотя я лично всегда читаю своим детям на сон грядущий.
Кроме того, хороших книжек стало заметно меньше, писатели пишут хуже. И вероятность найти новый, достойный внимания текст уменьшается с каждым годом. То есть стало банально нечего читать. Когда я был моложе, у меня был куда больший выбор произведений для чтения. А теперь за целый год набирается текстов недели на две быстрого чтения. А что делать в остальное время? Не читать же всякую белиберду вроде Коэльо, Дэна Брауна и Дарьи Донцовой.
Я сам электронный библиотекарь. И лично для меня библиотека, работающая ночью, — явление абсолютно естественное и совсем не удивляет. Моя собственная библиотека работает не только ночью. Она работает круглосуточно, не прерываясь ни на час. У меня акция под названием «Ночь в библиотеке» фактически длится уже шестнадцать лет. Это не какое-то событие, не рядовой момент — это само собой разумеется. А если библиотека с бумажными книгами и живыми людьми открывается ночью — ну и что в том особенного? Одну ночь они поработают, а на следующую-то закроются, не так ли? И все снова войдет в обычный рабочий ритм. Что касается моей интернет-библиотеки, то у нее всегда открыты «двери». В Интернете ее посещают до 4 миллионов человек в месяц. У нее есть читатели не только в России, но и в странах, которые расположены на другой стороне «шарика». Там вообще в это время не ночь, а день...
Не уверен, что сам я пришел бы на это мероприятие — «Ночь в библиотеке». Если мне нужна какая-то книжка, я сажусь к компьютеру и ищу ее в Интернете. Внимать на этом «форуме» авторам, пить кофе и слушать музыку мне совершенно неинтересно. Ну зачем мне автор? Он может оказаться неприятным человеком. От писателя мне нужен только текст, мне лучше не знать, кто он такой. Хотя есть около сотни авторов, с которыми я знаком, и мне их хватает для общения. Но я хорошо понимаю устроителей мероприятия. И тоже не хочу жить в новом дивном мире, где все с тупыми глазами режутся в компьютерные игры и смотрят телевизор. Думаю, любой читающий человек втайне жаждет, чтобы все вокруг него читали. Вот и приходится ночью идти смотреть на тех, кто еще надеется на наше умение складывать слова во фразы.
С Прокофьевым на дружеской ноге / Искусство и культура / Художественный дневник / Замечено "Итогами"
С Прокофьевым на дружеской ноге
/ Искусство и культура / Художественный дневник / Замечено "Итогами"
В БЗК открылся ежегодный Пасхальный фестиваль
За несколько дней до открытия руководитель мероприятия Валерий Гергиев клятвенно обещал: «Мы сделаем все возможное, чтобы каждое исполнение стало отдельным небольшим праздником». Это намерение включало в себя и более конкретную задачу — продемонстрировать убедительное исполнение основных вещей Сергея Прокофьева, которые в этом году задают тон фестивалю.
К слову, все до одной симфонии Прокофьева даже в Москве не звучали еще никогда. И создать из них серию более или менее равноценных концертов непросто. Одно дело знаменитая Первая, названная автором «Классической». Это визитная карточка прокофьевской «прекрасной ясности». Или столь же знаменитая Пятая — военная, триумфальная, вобравшая всю радость Победы. Исполняя другие, менее знаменитые прокофьевские творения, необходимо стремиться к достижению аналогичного эффекта... Однако в день открытия на повестке стоял другой вопрос: насколько органично и слаженно оркестр Мариинского театра исполнит на этот раз именно титульные прокофьевские вещи: Симфонию № 1, Концерт № 1 для фортепиано с оркестром и Симфонию № 5. С задачей музыканты справились: мощь и сбалансированность звучания впечатляли. Особо следует сказать о солисте Данииле Трифонове. 21-летний пианист, восходящая звезда, он внушает большие надежды. У Трифонова огромный потенциал, и уже сейчас он играет блестяще. Разве что, быть может, его проникновенное исполнение становится чуть более механическим в кульминациях, где требуется «форсаж». Но и в этих случаях иногда создавалось впечатление, будто за инструментом сам Денис Мацуев. Публика приняла Трифонова восторженно, уже в конце первого отделения он с удовольствием давал Мусоргского на бис.
Семь прокофьевских симфоний и пять концертов — хороший подарок меломану к Светлой Седмице. Особенно с учетом того, что в России нет (пока?) настоящего прокофьевского фестиваля, хотя, по словам Валерия Гергиева, «любая страна в мире, если бы могла назвать себя страной Прокофьева, непременно создала бы большой фестиваль...»
А впереди, согласно программе фестиваля, будет еще немало сюрпризов.
Например, Третий прокофьевский концерт с Денисом Мацуевым, чье исполнение этой вещи собрало аншлаг в Лондоне. А еще — симфоническая сюита «Египетские ночи» с участием Чулпан Хаматовой и Евгения Миронова. Наконец, на открытии хоровой программы прозвучала кантата Stabat Mater — новое сочинение ныне здравствующего митрополита Илариона (Алфеева). Ее премьера состоялась в январе на Рождественском фестивале в исполнении НФОР Владимира Спивакова. Ну а те, для кого фестиваль наполнен особым сакральным смыслом, могли насладиться чарующим звучанием Звонильной недели. На то ведь он и Пасхальный.
На войне не как на войне / Политика и экономика / Exclusive
На войне не как на войне
/ Политика и экономика / Exclusive
Американцам выгоднее заплатить миллион долларов военачальнику врага, чем воевать против него. Мало? Дадут 100 миллионов! Все равно это будет дешевле, чем жертвовать жизнями своих солдат и дорогой военной техникой
То, что происходит в последние годы в разных странах мира: Югославии, Ираке, Ливии, Сирии, одни называют прорывом к демократии, другие — «оранжевыми» сценариями Запада. А среди военных специалистов принято говорить о сетецентрических войнах. Эта концепция родилась в США и уже два десятка лет успешно применяется американцами. О специфических методах ведения «тихой войны» «Итогам» рассказал Игорь Попов, полковник запаса, участник боевых действий в Эфиопии (1977—1978) и Афганистане (1985), кандидат исторических наук.
— Игорь Михайлович, поясните, как вы, кадровый российский военный, оказались в курсе того, как работает американская военная машина?
— В середине 90-х годов я проходил обучение в Университете национальной обороны США — самом авторитетном высшем военно-учебном заведении страны. Это обычная практика, ведь в современной жизни есть множество ситуаций, в которых военные разных стран рассматривают друг друга не как потенциальных противников, а в качестве партнеров по решению общих задач. Скажем, противодействие терроризму — это глобальная проблема, справиться с которой можно только совместными усилиями на международном уровне. В этих целях взаимодействуют и военные ведомства разных стран, и МЧС, и МВД: наши военнослужащие учатся в США, других странах НАТО, их офицеры — в наших военно-учебных заведениях.
Как раз в тот период начался расцвет военной мысли в США, появлялись новые интересные концепции и идеи. Запомнилась, например, лекция адмирала Уильяма Оуэнса, занимавшего в те годы пост заместителя председателя Объединенного комитета начальников штабов — фактически второе лицо в американской военной иерархии. Он рассказывал о беспилотных летательных аппаратах тактического звена — небольших, размером с детский игрушечный самолетик, которые в будущем должны были поступить на вооружение каждого солдата. «Игрушку» запускают, и она улетает по заданному маршруту в сторону противника, высматривая, что происходит вон за тем камнем, что укрыто за той высотой, что творится во дворе того дома. А солдат сидит в укромном месте, и все это видит на экране своего переносного компьютера. Ему не нужно сильно раздумывать, где укрылся противник, каковы его намерения и что он делает в эту секунду. Это и стало основой того, что через несколько лет оформилось в концепцию сетецентрической войны.
