И дальше― для Тимошенко с Хрущевым: «Вы очень сочувствуете и высоко цените т. Баграмяна. Я думаю, однако, что вы здесь ошибаетесь, как и во многом другом… Тов. Баграмян назначается начальником штаба 28 армии. Если тов. Баграмян покажет себя с хорошей стороны, то я поставлю вопрос о том, чтобы дать ему потом возможность двигаться дальше.
Понятно, что дело здесь не только в тов. Баграмяне. Речь также идет об ошибкакх всех членов Военного совета и прежде всего тов. Тимошенко и тов. Хрущева. Если бы мы сообщили стране во всей полноте об этой катастрофе, то я боюсь, что с вами поступили бы очень круто…» (М., 1996. Русский архив. Великая Отечественная. Т.5(2). С. 264).
Нет, не позволил Верховный Главнокомандующий свалить вину на убитых.
Ну, а Баграмяну, как известно, удалось в дальнейшем «показать себя с хорошей стороны» и жесткая характеристика Сталина не помешала ему в два последующие года войны стать командующим фронта, получить звание генерала армии и Золотую Звезду Героя.
Гровер Ферр пишет, что, когда в 1956 году, вскоре после «осуждения культа личности», Микоян во главе делегации КПСС приехал в Китай на VIII съезд КПК, Пэн Дэхуай, министр оборон КНР, спросил его, почему же только сейчас осудили Сталина. Микоян, говорят, ответил: «Мы не осмеливались выступить со своим мнением в то время. Поступить так означало смерть». Китайский министр возразил: «Что же это за коммунист, если он боится смерти» (Цит. соч., с.26). Микоян лгал. Есть множество свидетельств того, как люди не соглашались и спорили со Сталиным. Даже о военном времени, когда он был не только Генсеком, но и главой правительства, председателем Ставки, ГКО, наркомом обороны и Верховным Главнокомандующим, когда вся полнота власти была в его руках, а положение на фронте доходило до отчаянной остроты, ― даже о той поре маршал Жуков писал: «Стиль работы Ставки был, как правило, деловой, без нервозности, свое мнение могли высказать все. И.В. Сталин умел слушать, когда ему докладывали со знанием дела. Как я убедился за долгие годы войны, он вовсе не был таким человеком, перед которым нельзя было ставить острые вопросы, с которым нельзя было спорить и даже твердо отстаивать свою точку зрения. Если кто-нибудь утверждает обратное, прямо скажу: их утверждения неправильные». Микоян утверждал обратное. Да еще какое!..
В конце беседы редактор Востриков спрашивает генерала Микояна: «Как вы относитесь к лозунгу(!): войну мы выиграли благодаря Сталину?» Где вы, сударь, слышали такой «лозунг»? На каком митинге? На какой демонстрации? Не можете сказать. А вот я могу сказать, где и от кого слышал такой лозунг ― от Пушкина. Ну, не о Сталине, конечно, а о Кутузове:
…Народной веры глас Воззвал к святой твоей седине:
«Иди. Спасай!» Ты встал ― и спас…
Кутузов спас Россию ― да, в поэзии так можно говорить. И на митинге можно сказать, что Сталин спас Россию. Но все разумные люди понимают, что войну мы… Я не терплю тут слово «выиграли». Это не картишки и не футбол. Мы победили в войне против фашистской Германии благодаря героизму народа и его армии, которой командовали командиры- коммунисты во главе со Сталиным, благодаря силе Советской власти во главе с тем же Сталиным, благодаря организующей роли партии, во главе которой стоял все тот же Сталин, ну, и конечно, благодаря могучей советской экономике, созданной под его же руководством. Словом, роль Сталина в нашей Победе ― огромна. И все не полоумные люди это понимают.
А у генерала на устах заученный ответ мечтателя о Дворянской улице: «Категорически не согласен с этим лозунгом. Войну мы выиграли не благодаря, а вопреки Сталину!» А немецкие генералы говорят: «Мы проиграли войну не вопреки, а благодаря Гитлеру!»
И вот первый микояновский довод: «Сталин ― исключительно вредная для страны фигура. Он сделал много таких вещей, которые привели к тяжелой затяжной войне». А генералу хочется, чтобы война была легкой, как, допустим, война Германии против Дании 9 апреля 1940 года, в ходе которой немцы потеряли 2 солдата убитыми и 10 ранеными (ИВМВ. Т.З.С.71), и скоротечной, как пятидневная война с Грузией в прошлом году. Увы, тогда так не получилось. Война действительно оказалось тяжелой и долгой, но, уважаемый,― неужели не заметил? ― ведь еще и победоносной. И вот для этого Сталин действительно «сделал много вещей».
Но Микоян упрям: «Мы совершенно не были готовы ни к какой войне!» Ну, как это ни к какой? Были же у нас и Наркомат обороны, и Генеральный штаб, и войска в двенадцати округах, и военная техника… И если бы на нас вероломно напала та же кровожадная Дания, мы разнесли бы ее в пух, может быть, даже с еще меньшими потерями, чем немцы.
А он опять: «Около 60 тысяч командиров репрессированы, из них только 9 % вернулись». Любезный, надо говорить внятно, четко. Это инвалиду Гражданской войны Радзинскому простительно невнятно брехать что вздумается, а вы же генерал, Герой, да и годы почти уже мафусаиловы. Что значить репрессированы ― расстреляны, посажены, сосланы? Ведь при желании и отставку, и увольнение можно отнести к репрессиям, что и делают ваши единомышленники.
Вот сейчас в стране 8 миллионов безработных. Разве это не жертвы путинских репрессий? И ведь какой масштаб! И дело доходит до самоубийств. О молодой стюардессе, по причине увольнения выбросившейся в окно, слышали? А потом ― ее мать… Как же не жертвы репрессий! Или нужны еще примеры?
Сиял на заре новой жизни, кто помнит, некто Волкого- нов, замначальника ПУРа. Так вот был он великим мыслителем, трижды доктором наук, генерал-полковником, а все-таки не позволял себе так врать, называл лишь 36 тысяч репрессированных, а тут всего-то генерал-майор, а хватил аж 60 тысяч. Не по чину брешешь, милостивый государь. На самом деле арестовано было тогда лишь около 8 тысяч. Это следует из давно известного доклада от 5 мая 1940 года начальника Главного управления кадров Красной Армии генерал-лейтенанта Е.А.Щаденко. Так вот, 8 и 60. Коэффициент вранья 7,5. Ну, генерал…
Но он неутомим, как истинный сын своего отца: «Сталин не принимал меры по подготовке отпора агрессору». А кто еще в 1931 году, за десять лет до войны, предупредил народ: «Мы отстали от передовых стран на 50―100 лет…» Прервемся: почему отстали? А потому именно, что веками страной правили вот эти самые дворяне, их благородия и величества, о которых вы вдруг так затосковали на исходе девятого десятка. Дальше: «Мы должны пробежать это расстояние в десять лет― иначе нас сомнут». И все было сделано, чтобы пробежать, и пробежали ― опять же под руководством тирана, погонявшего нас бичом.
Но вот интересные факты, имеющие прямое отношение к вопросу о «непринятии мер». Вы сами пишете, тов. Микоян, что нарком ВМФ адмирал Н.Г.Кузнецов приказом от 21 июня привел все флоты и флотилии в состояние боевой готовности, в результате чего в первый день войны наш флот встретил врага во всеоружии и не понес никаких потерь. Дальше вы пишете, что и «командующий Одесским военным округом генерал-полковник Я.Т.Черевиченко, не дожидаясь приказа из Москвы привел в полную боевую готовность все войска около 23 часов 21 июня». Тоже верно, только командующим был не Черевиченко (он командовал 9-й армией этого округа), а генерал-лейтенант Н.Е.Чибисов, впоследствии генерал- полковник, Герой Советского Союза. И тут результат был на лицо: немцам и румынам удалось захватить Бельцы только 7 июля, Кишинев ― 1б-го, Измаил ―19-го, Аккерман ― 28-го, а Тирасполь и вовсе ― лишь 8 августа, т. е. через полтора месяца после вторжения.
А вот что имело место в соседнем Киевском округе, как писал Маршал Советского Союза И.Х.Баграмян, тогда ― полковник, начальник Оперативного отдела штаба этого военного округа (вскоре ― Юго-Западного фронта) в книге «Так начиналась война» (М,1984): «Командующим армиями был отдан приказ занять небольшими подразделениями войск полевые позиции, подготовленные в предполье» (с.68). Примечательно и то, что писал генерал-полковник Л.М.Сандалов, в начале войны― полковник, начштаба 4-й армии Белорусского округа (вскоре ― Западного фронта) в книге «Пережитое» (М., 1966): «С мая 1941 года все стрелковые полки дивизий первого эшелона стали выделять по одному батальону, которые посменно 1–2 недели неотлучно находились на отведенном полку рубеже в полном боевом составе и занимались усовершенствованием оборонительных позиций» (с.71). С мая!.. А еще и генерал-полковник Н.М.Хлебников, тогда полковник, начальник артиллерии 27-й армии Прибалтийского военного округа (вскоре ― Северо-Западного фронта) в книге «Под грохот сотен батарей»: «Оборонительные сооружения близ границы, предназначенные для дивизий первого эшелона, были заняты небольшими дежурными подразделениями… К 20 июня полки бригады Полянского заняли и полностью оборудовали назначенные им районы обороны. По фронту участок каждого полка достигал 8 километров. Оборона строилась в два эшелона. Да и на других участках артиллерия была заранее выведена на огневые позиции» (с.116).
