- После долгих обсуждений редакция остановилась на рисунке с длинными, вьющимися волосами, - вспоминал в недавнем разговоре со мной Валерий Красновский. - Мне же оставалось придать ему газетную форму и найти подходящее место - рядом с газетным логотипом пушкинская "марка" возникла в самый последний момент, уже на этапе вёрстки первого номера.
Тогда же, в день выпуска первого номера, на последней странице появился и список новой редакционной коллегии. В него помимо литературного начальника Георгия Маркова и редакционного начальства (Александр Чаковский, Виталий Сырокомский, Евгений Кривицкий, Артур Тертерян, Валерий Горбунов) вошли мэтры советской литературы Чингиз Айтматов и Леонид Леонов. (В конце января 1967 года состоялось первое заседание редколлегии, на котором Леонов произнёс пространную речь. Живой классик выступал красиво, но размашисто, легко перескакивая с одной темы на другую, подчас не имеющую никакого отношения к обсуждаемым проблемам. Говорят, что он вообще не хотел иметь дело с нашей газетой, а злые редакционные языки даже утверждали, что право включить Леонова в редколлегию было куплено у него за двухсотрублёвый месячный оклад.)
Жаркие сражения велись и за место на другой половине новой газеты. Наиболее острая конкуренция разворачивалась вокруг 9-й полосы - как-никак она открывала вторую тетрадку. За неё отчаянно бились общественно-политические отделы "ЛГ". Поначалу успех сопутствовал "науке", но в конце концов победил иностранный отдел, выпустивший целую страницу уникальной по тем временам информации. Её буквально по крупицам собирал Анатолий Куров, главный автор и организатор полосы "Семь дней в январе", которую он назвал в духе популярного в то время романа "Семь дней в мае".
Страстными, креативными, как бы сегодня сказали, газетчиками зарекомендовали себя в ходе вёрстки первого номера такие журналистские зубры, как Анатолий Рубинов и Александр Левиков, Соломон Смоляницкий и Ростислав Поспелов, Константин Серебряков и Владимир Михайлов. Большая нагрузка выпала и на отдел иллюстрации, в штате которого служили известные фотомастера - Михаил Трахман и Лев Нисневич. Благодаря стараниям этого отдела в первом номере напечатан рисунок Эрнста Неизвестного, ставшего впоследствии постоянным автором "ЛГ".
Особые ожидания новая газета связывала с отделом юмора. "Администрация клуба 12 стульев" - как сразу же назвали себя Виктор Веселовский и его зам Илья Суслов - в неравной борьбе с куратором отдела А.С. Тертеряном билась буквально за каждое слово, за каждую эпиграмму, за каждое объявление в стенгазете "Рога и копыта". Получив достаточно быстро постоянную "прописку" на 16-й странице, полоса юмора, как ни странно, почти не претерпела изменений в ходе декабрьских перевёрсток - статья Марка Розовского, его же "Бурный поток", рассказ Григория Горина, а также "Рога и копыта", выдержав испытание пробными номерами, благополучно дошли до читателей первого номера. Не будем сегодня забывать, какие великие имена вышли из "шинели" этого клуба в минувшие годы!
Конечно же, не одни юмористы обязаны своей славе новой "Литературке". С первых номеров 1967 года на страницах "ЛГ" засверкали такие писательские звёзды, как Леонид Жуховицкий, Евгений Добровольский, Евгений Богат, Аркадий Ваксберг, Алла Латынина.
Вспомним наконец всех, кому 45 лет назад довелось работать в тогдашней редакции на Цветном бульваре, участвовать в выпуске первого номера новой "Литературной газеты". День её выхода в свет, 4 января 1967 года, был не просто фактом их биографии - стал общественным событием в жизни огромной страны.
Юрий СИНЯКОВ, заместитель ответственного секретаря "ЛГ" в 1966-1973 гг.
Он был автором первого номера
Он был автором первого номера
В ноябре, теперь уже прошлого года, просматривая первый номер "толстой" газеты, юбилей которой мы собрались отметить, обнаружили среди, увы, немногих остающихся в строю авторов того давнего выпуска нашего сибирского собкора Илью Фонякова. Он работал в "ЛГ" и до 1967 года, в старой ещё команде, и, конечно, помнил, как проходила в газете смена направления, приоритетов, как воспринимались новые требования - в общем, всю ту атмосферу, которая сопровождала ломку привычных стереотипов. Я позвонил в Петербург (после Сибири известный поэт и публицист Фоняков многие годы работал собственным корреспондентом "ЛГ" по Ленинграду и Северо-Западу) и предложил Илье написать небольшой очерк-воспоминание в юбилейный номер. Он сказал, что предложение интересное, даже лестное, но обещать твёрдо сейчас не может, неважно себя чувствует, болеет[?]
Спустя несколько дней по Интернету я получил от него письмо:
СОНЕТ СОБСТВЕННОГО КОРРЕСПОНДЕНТА
О "Литгазета" времени расцвета!
Шесть миллионов - разовый тираж.
Свой дом в Гульрипше, собственный гараж,
Корреспонденты -в каждой части света.
В тиши редакторского кабинета
Завис над строчкой чуткий карандаш:
Редактор Чак - политик, строгий страж
Коммунистического этикета.
И всё-таки в любой статье - намёк!
Сочится будущее между строк.
Какие нестандартные подходы!
Какие безоглядные умы!
Та предсвобода, что милей свободы,
С которой всё не разберёмся мы.
90-е годы
Дорогой Володя! Несколько часов прокручивал в голове: что могу написать к 45-летнему юбилею? Ничего особенно свежего не придумал. Архив свой, включая газетные вырезки, некоторое время назад сдал в госархив литературы и искусства по их настоянию, так что мне он сейчас недоступен. Буду думать ещё. А пока - передаю стишок, о котором говорил тебе. Мне кажется, он довольно точно передаёт ситуацию. Твой Илья.
Я поблагодарил, сказал, что хорошо бы ещё получить и "прозу". Решил перед Новым годом напомнить, что сроки поджимают[?] И вдруг - в понедельник, 26 декабря, в редакцию приходит из Питера сообщение о смерти Фонякова. В спешке мы поставили в уже свёрстанную полосу некролог[?]
Вместо того что мог бы написать Илья, приходится публиковать лишь это. Ещё одного автора легендарного первого номера не стало.
Владимир БОНЧ-БРУЕВИЧ
«Драма на озере Вуокса»: сорок один год спустя
«Драма на озере Вуокса»: сорок один год спустя
Есть расхожее выражение: газета живёт один день. Применительно к еженедельнику, видимо, надо считать, что этот срок увеличивается до семи дней. Но жизнь опровергает и это.
Недавно в "ЛГ" появилась съёмочная группа программы НТВ "Следствие вели..." с Леонидом Каневским. Что же интересовало бывшего майора Томина в редакционной библиотеке? Как выяснилось, подшивка. Пожелтевшая наша подшивка за 1970 год. Точнее, очерк нашего автора Ольги Чайковской "Драма на озере Вуокса". Оказалось, что давнее исследование дела В. Томилина, которому было предъявлено обвинение в убийстве жены, не забыто. Увы, была допущена ошибка, переоценили признание обвиняемым своей вины. И через 41 год (!) телевидение вернулось к этой истории.
Заговор жрецов
КНИЖНЫЙ
РЯД
Э. Макаревич, О. Карпухин. Последний бастион . - М.: Дрофа, 2011. - 430 с. - 1000 экз .
Книгу Э. Макаревича и О. Карпухина "Последний бастион. Глобальная культура коммуникаций" мне посчастливилось прочитать во время выборов в Государственную Думу. Всем известно, чем эти выборы завершились. До сих пор наше общество находится в состоянии осознания произошедшего. Митинги и акции протеста прокатились по всей стране. И ведь это не случайность, и всему есть научное объяснение. Тем, кто действительно хотел бы разобраться в механизмах управления обществом и в других, ещё более серьёзных процессах, поможет эта книга. Ведь, как известно, любая ситуация, тем более та, которая касается судьбы твоей страны, требует изучения. Ещё Фрэнсис Бэкон говорил: "Знание - сила". Именно этой силы и не хватает нашему обществу.
Стоит отметить, что книга хоть и научно-популярная, но написана очень хорошим и понятным языком. Позиция авторов имеет большую степень свободы. Это видно уже по тому, как они понимают силу массовых коммуникаций. Эта сила в культуре. Авторы выбрали Эммануила Канта как научного авторитета для своей концепции. Этот немецкий философ актуален, как никогда, своим видением культуры, которая есть культура умений и культура воспитания человека. Сегодня культура умений - это "культура производства", "культура бизнеса", "культура войны" и много ещё чего окультуренного - превзошла культуру нравственную. Культура технологий пожирает в ХХI веке культуру духа. Ей, культуре умений, то есть технологий, помощником в этом стал рынок. Рынок ею управляет, чтобы делать деньги, чего не могла культура нравственная. И навязший в зубах постмодернизм явился прибежищем прежде всего технологий инструментального знания, где дух ничто и смысл ничто. Оказывается, на ниве постмодерна и произросло глобальное информационное массовое общество с господством в нём купли-продажи, безграничной стоимости и скорости оборачиваемости капитала.
