Мы дышим – от войны и до войны,
Стряхнём с колен – и снова на колени.
Мы притерпелись в пятом поколеньи.
* * *
За калиткой – пшеничное поле,
В пять утра розовеет восток.
Колокольчик растёт – это Коля,
Ну а Вася – синь-синь василёк!
Каждый колос по имени знаю,
Потому что в былы времена,
Когда ангелом светлым была я,
Я сама им дала имена!
Я любила легко, безмятежно
Коль и Вась – полевые цветы,
И была с синевою безбрежной
И пшеничным рассветом на «ты»!
* * *
Ветку склони и снежинку тронь,
Хрупкую, как звезда…
Долго смотри, как горит огонь
И как течёт вода…
Ты словно в лифте застрял и спишь
Между двух этажей…
И наполняется смыслом жизнь,
И не спешит уже…
Не распыляйся и не ищи
Истину в суете.
Если друзья в час беды ушли –
Значит, они – не те…
Крестится бабка и спит малыш,
Дремлет уставший конь.
И, как вода, утекает жизнь
И догорит огонь.
Теги: Светлана Крылова
* * *
Из-за провалов в событиях лет
Взгляд ледяной иногда.
Что же такое растаявший след?
Воздух, земля и вода.
Мы на костях так привыкли играть,
Что и живём не дыша.
Пеших и конных, полёгшую рать,
Вспомнит ли чья-то душа?
Сивый, каурый, гнедой, вороной.
Вспышки подков в темноте.
Видимо, участи нету иной
Здесь, где-то там и нигде.
* * *
Высокие деревья -
На радость дураку
Ударит осень дверью
По млечному курку.
Земля и небо рядом.
И этим далям в лад
Я забывал ограды,
Которым был не рад.
Огонь бывает резок.
И, на стекло дыша,
Грохочет, как железо,
Над пропастью душа.
* * *
Опять луна таращится вараном,
Под звёздным небом – мавзолеи гор.
Пора проснуться, уяснить пора нам,
Что бьётся сердце нам наперекор.
Кровь из десны на колыбель в обиде.
И крысы наводняют города.
Нам видеть сны, которые не видел
Никто и не увидит никогда.
* * *
Есть у огня дорога:
Дым, уходящий вверх,
Пепел – его берлога,
Тихая, без помех[?]
Печку набью дровами,
Будет гудеть изба…
Мыслями да словами
Тешит меня судьба.
* * *
Доведут меня до скандала
До пещерного коридора
Драгоценная кладь сандала
Память моря внутри мотора
Каждый раз на крыльце высоком
По ночам я гляжу на звёзды
А бутыль с берёзовым соком
Отражает драконьи гнёзда
Хорошо примерять обновы
Хорошо быть большим и мудрым
Хорошо бы снова и снова
Вслед за вечером встретить утро
А пока снеговых немного
Низких туч над гранитной мелью
Обрывается вдруг дорога
Между лиственницей и елью
Никому неведомый – знаю,
Скоро станут колодой карты
Спит изнанка земли лесная
Под лучами лунной кокарды
* * *
Бродяге – отрада
Приветливый дом.
Душа, как пичуга, взлетает.
Колодец, ограда,
Водичка со льдом…
В ней плещется нить золотая.
В угрюмье бездомном
Погосту и тост:
Уйдём в Никуда, как в спасенье!
Пусть ночью над склоном,
Как сказочный мост,
Колышется стланик осенний.
* * *
Сорок лет проматывал наследство,
Спит душа, и сердце просит сна –
Полыхнёт, невиданная с детства,
Яркая таёжная весна.
Отрешённый от забот капелью,
Варежки бросаю на пенёк.
Матери небесной рукоделье
Синевой наполнило денёк.
Нож, топор, тяжёлая двустволка –
Вот и вся охотника семья…
Запоёт у загнанного волка
Гибнущее сердце соловья.
* * *
Ночью тепло у случайной печи.
Пламя гудит и клокочет,
Словно печник уложил кирпичи
На заполярные ночи.
Кануло в Лету моё бытиё.
В косточках выросли травы.
Воздух – колючее наше питьё
У ледяной переправы.
* * *
Осень в городе жила –
К лесу улетела.
Говорят, легка была
И собой владела.
Жизнь проходит невзначай –
Первая? Вторая?
Заварю зелёный чай
И умру – играя.
Пусть кому-то не везёт,
Взгляд недаром брошен –
Нечеты сменяет чёт
Золотом горошин.
* * *
Для чего здесь была дорога
От реки до скалистых гряд?
Нынче – в ветках трещит сорока,
Рядом – рысьи глаза горят.
Где дожди размывали в глине
Отпечатки людских шагов –
Серебристая лень полыни,
Облепиховый свет жарков.
Жили дружно, хоть небогато –
На дороге один стою.
Так глуха тишины громада,
Что я слышу лишь кровь свою.
* * *
Разлетелись листья, словно дети.
В завтрашнем дожде не счесть каратов.
По стволам ружья гуляет ветер.
Годы – волчьи шкуры на оградах.
Дни – забытый запах каравая.
Жизнь – тоска осенняя по вёснам.
Ночь – уход со службы в звон трамвая.
Словно край земли под небом звёздным.
* * *
У ночного костра среди леса
Меж лопаток заныла спина –
Освещённых деревьев стена
Вдруг лишилась привычного веса.
Ни еды, ни питья – только воздух
И возможность дышать и глядеть.
Слишком рано, чтоб птицей лететь,
Чтобы зверем ползти – слишком поздно.
* * *
Низкий берег – вода высока.
Холодны в той воде облака.
Им не нужен ни дом, ни очаг.
Словно рыбы в сплетеньях корчаг
Бьют они снеговыми хвостами.
Я прощаюсь с родными местами.
Нету жизни на этой земле,
В каждом доме, как флаг на скале,
Зеркала, зеркала, зеркала…
Всё уносят по глади стола.
Через тысячи лет я найду
Неуютную злую звезду.
На огне почернел котелок:
Как ты жил это время, милок?
Что ты думал, пока говорил,
Когда кашу голодным варил?
Я не думал. Вода высока.
Холодны в той воде облака.
Теги: Василий Костромин
Медсестра
И оно превращается в золото,
если "чёрная касса" пуста.
Кислородная маска проколота,
а на старте считают до ста.
Метеоры в свободном горении -
космонавты на крыльях погон,
мы любви добиваемся трением
и проходим сквозь этот огонь.
Наши волосы пачкает сепия –
хоть с последнего фото слезай.
В аквапарке медуз милосердия
ты – моя Марсельеза, в слезах.
Разбери злой будильник на винтики,
в телефоне звонок отключи.
Под наркозом зимы и политики
ты – моя электричка в ночи.
А пока эти звуки заветные
закатает эпоха в цемент,
не греми, в головах инструментами –
испугается твой пациент.
После прочтения сжечь
Исчерпано дыхание – клюв в клюв,
теперь, на виражах теряя перья,
щебечешь, по ошибке заглянув:
простите, я ушиблась этой дверью.
А то остришь, так пальцы режет нить,
и невдомёк – откуда эта злоба.
Тебе я постараюсь уступить,
но мы тогда не правы будем оба.
Хоть облака, как слизни на стекле,
расслаблены над нами и пологи,
давно в пернатой жизни не секрет,
как ближнего обуть и – сделать ноги.
С улыбкой заиграешься в Гюго,
пока на серпантине в Карло-Монте
водитель не пристёгнут, а его
автомобиль нуждается в Вермонте.
В эпоху электронных сигарет
надеемся, по-разному невинны,
любить зубную пасту «фторчермет»
и отбивную в форме Украины.
Вопилка
Оглохший, подкрадёшься к ноутбуку:
на крыше под дождём который день
танцуют греки пьяные сепуку,
а может быть, сиртаки – та же хрень.
Прикинешь, как отделаться от штрафа:
повестка в суп, узнаёшь, кто ест кто[?]
А за окном подъёмная жирафа
довязывает блочное пальто.
Опять «Билайн» попасть не может в соты –
такой туман сгустился впереди.
Гудят, чтоб не столкнуться, пароходы –
и ты пустой бутылкой погуди.
Накурено, висит в кольце атолла
топор, как верный признак, что грядёт
пора, когда неправильные пчёлы
отнимут у людей последний мёд.
Намаз на хлеб
Мама, что там у нас на Тибет?
