Безусловно, это производит большое впечатление.
Пресс-служба Ельцин-центра и тут нашла возможность меня упрекнуть, потому что, оказывается, двух часов, которые я там провел, мало, надо проводить там как минимум восемь. Ну я не имел такой возможности, хотя должен сказать, что и этих двух часов мне хватило для того, чтобы сделать определенные выводы. Думаю, мы попробуем их сделать вместе с вами.
Сопровождали нас самые, наверное, главные сотрудники музея: это директор музея Дина Сорокина и директор архива Дмитрий Пушмин. И, вы знаете, меня удивила одна вещь: те вопросы, на которые я хотел получить ответы, они попадают как в вату, в какую-то невнятную такую неуверенность. Я думаю, что те люди, которые занимаются музейным делом и, так сказать, являются лицом музея, обязаны верить в то, что они делают, и абсолютно аргументированно защищать то, что они представляют.
Посмотрите, как строился наш разговор.
«Никита Михалков: Все, что мы видим в ролике, — это абсолютная мерзость, грязь. И только приход к власти Ельцина родил нам свободную, новую Россию. То есть века существования Руси, России, — это все несвобода.
Дмитрий Пушмин: Я могу сказать, что уважаю вашу точку зрения, хотя ее не принимаю. Дело в том, что о новой России еще Николай Михайлович Карамзин писал, что когда-то она будет. И история страны не есть история мерзости, это наше общее прошлое, в котором стремление к свободе выражено было задолго до Ельцина…
Никита Михалков: Простите, Дима, где в этом мультике, который я увидел, „не только мерзость“?
Дмитрий Пушмин: Я думаю, обобщая, что невозможно в 8 минут вписать всю историю страны…
Никита Михалков: Простите меня, ради бога, вы только что сказали, что невозможно за 8 минут рассказать всю историю страны, правильно! А за 8 минут рассказать всю мерзость истории страны вам удалось.
Дмитрий Пушмин: Никита Сергеевич, я не считаю это мерзостью.
Никита Михалков: Ну как? Ну как?.. Покажите мне, пожалуйста, в какой из этих эпох мне бы, как русскому человеку, хотелось бы жить?
Дмитрий Пушмин: „Времена не выбирают. В них живут и умирают“.
Никита Михалков: Это демагогия.
Дмитрий Пушмин: Ну, это классика.
Никита Михалков: В какой из этих эпох мне бы, как русскому человеку, хотелось бы жить?
Дмитрий Пушмин: Я думаю, что русский человек нашел бы себе применение в любой из этих эпох. Наша история хранит абсолютное количество этих прецедентов…
Никита Михалков: А где здесь эпоха, в которой жили Пушкин и Лев Николаевич Толстой? Я сейчас не говорю, что их надо показывать, я говорю о том, что ни Пушкин, ни Толстой, ни Бунин, ни Чехов, ни Мусоргский не могут родиться в той стране, которую вы мне сейчас показали. Это нереально.
Дмитрий Пушмин: Почему?
Никита Михалков: Потому.
Дмитрий Пушмин: Я с вами не согласен.
Никита Михалков: Как? Я могу найти место хоть в одной эпохе из тех, что я увидел, гениальному русскому человеку? Хотя бы одному?
Дмитрий Пушмин: Помимо того, что этот мультик создан по задумке его режиссера, авторов текста, есть еще и посетитель, который вписывает в него свой контекст, становясь таким же соучастником…
Никита Михалков: То есть вы считаете, что посетитель, который смотрит это, должен своей фантазией вписать в эти пропуски то, что было хорошего?
Дмитрий Пушмин: Свобода не пришла вместе с Ельциным. Она органично присутствовала во всей истории нашей страны. И именно об этом наш мультфильм.
Никита Михалков: Ваш мультфильм о том, что свобода присутствовала всегда в нашей стране?
Дина Сорокина: Наш мультфильм о стремлении нашего общества и нашей страны к свободе. Я не говорю, что это было достигнуто.
Никита Михалков: То есть мы стремились, но не достигли?
Дина Сорокина: Мы до сих пор, мне кажется, продолжаем стремиться к тем свободам, которые были заложены Ельциным в Конституции.
Никита Михалков: Одну секундочку. Давайте вернемся, посмотрим еще раз окончание: только с появлением Ельцина народ обрел свободу — правильно? Как нет? Ну мы только что смотрели вместе с вами. Вы, наверное, его 8 тысяч раз уже посмотрели?
Дмитрий Пушмин: Я смотрел его много раз…
Никита Михалков: То есть вы считаете, что фигура Ельцина достойна того, чтобы своим присутствием зачеркнуть всю остальную историю?
Дмитрий Пушмин: Нет.
Дина Сорокина: Разве вы увидели, что он зачеркивает?
Никита Михалков: Разве мы не видим, что они все исчезают?
Дмитрий Пушмин: Они не исчезают, не перечеркиваются, они, как и прошлое, немножко затухают перед настоящим, перед теми вызовами…
Никита Михалков: Вы считаете, что история может затухнуть перед современностью?
Дмитрий Пушмин: Я считаю, что образ современности ярче, потому что мы имеем счастье наблюдать то, что происходит.
Никита Михалков: То есть вы считаете, что история России менее ярка, чем сегодняшний день?
Дина Сорокина: Вы сами сказали: художественный образ!
Никита Михалков: Правильно. Но давайте тогда не путаться. Этот художественный прием мне, как зрителю, говорит очень просто и ясно: на сегодняшний день все, что было раньше, — омерзительно. Там нет ни Минина и Пожарского, там нет ни одной русской победы, там есть унизительные поражения наши, там есть крепостное право, глупость царей и рабство. Там есть Суворов? Гениальный русский полководец. Или нет его?
Дина Сорокина: Мы рассказывали исключительно о руководителях страны…
Никита Михалков: То есть вы считаете, что руководители страны, которым дала Россия право руководить собой, это вот тот ужас, который мы сейчас увидели? Кого из этих царей вы любите?
Дина Сорокина: Там есть и положительные…
Никита Михалков: Кто?
Дина Сорокина: Там есть положительные персонажи, там есть Сперанский, там есть Хрущев, например… я не говорю, что Сперанский руководил страной, но Сперанский…
Никита Михалков: То есть вы мне рассказываете про либерала Сперанского, я вас спрашиваю, кого из тех царей, руководителей страны вы любите? Кого вы уважаете из них?
Дина Сорокина: Я уважаю многих царей…
Никита Михалков: Но кого?
Дина Сорокина: Ну зачем называть персоналии?
Никита Михалков: Но вы же Ельцина называете?
Дина Сорокина: Потому что это музей первого президента!
Никита Михалков: Значит, вы позволяете себе не иметь никакого представления о тех, кто был раньше, и для вас — это — Музей Ельцина… Вот поймите, Дина, одну простую вещь, принципиальнейшую вещь. Вы не представляете себе, какой вред вы наносите Ельцину. Борису Николаевичу Ельцину. Потому что люди, которые это смотрят, люди, которые пережили страшные времена — разрушение заводов, продажу кораблей, голод и так далее… сейчас не будем продолжать, они хотят видеть баланс!
Убежден, что Борис Николаевич был настолько мужественным человеком, что выдержал
