Книга Норильского не просто рассказ о жизни и деятельности крупного учёного, но своего рода философский трактат, особенно актуальный сейчас в нашей стране, да и во всём мире.
Елена СЕРЁГИНА , ТУЛА
Теги: Сергей Норильский , Время и звёзды Николая Козырева
Как относиться к трансгенным и генно-модифицированным организмам? Мнения по этому поводу различны даже в высших эшелонах власти. В Госдуме разрабатывают закон об ужесточении требований к обороту ГМО, а в это время правительство решает с 1 июля полностью открыть наш рынок для их экспансии. Ожесточённо спорят о плюсах и минусах ГМ-культур и учёные ("Станет ли Россия зоной, свободной от ГМО", «ЛГ», №11). Сегодня о влиянии генно-модифицированных организмов на здоровье и экологию мы говорим с заместителем директора по науке Института физиологии растений им. К.А. Тимирязева РАН Владимиром ЦЫДЕНДАМБАЕВЫМ.
- Владимир Дылыкович, давайте начнём с того, что же такое генно-модифицированный организм, откуда он взялся и чем его появление обусловлено?
– Сама идея принадлежит, по-видимому, американской компании «Монсанто». А появились генно-модифицированные организмы (ГМО) с единственной целью, хотя целей-то, возможно, было и больше. А именно, якобы чтобы улучшить ныне существующие сорта сельскохозяйственных растений. В чём должно было состоять это улучшение? Ну прежде всего, чтобы несколько снизить издержки фермера, который будет их выращивать. Большая часть ГМО – это организмы, устойчивые к определённому гербициду. Этот гербицид, кстати, делает та же фирма, которой принадлежат и ГМ-растения. Зачем это нужно? А затем, чтобы тот, кто будет выращивать эти культуры, получил некую выгоду от того, что не надо их пропалывать. Полил гербицидом, все остальные растения погибли, а устойчивое, то есть генно-модифицированное, осталось. Кроме того, существуют ГМ-растения, которые продуцируют яды для листогрызущих насекомых. В результате получается картошка, будто бы устойчивая к колорадскому жуку, кукуруза, будто бы устойчивая к кукурузному мотыльку, и т.п.
– Вы говорите «якобы», «будто бы». Что-то пошло не так, как задумывалось?
– С течением времени появились сорняки, устойчивые к этому гербициду, и обработка им стала неэффективной. За последние 15 лет только в Америке найдены 15–16 видов суперсорняков, устойчивых к этому гербициду, раундапу. Причём параллельно они приобретают и кое-какие другие свойства. В частности, один из сорняков имеет такой прочный стебель, который не осиливают металлические агрегаты сельхозмашин – они ломаются. Как с такими суперсорняками бороться? Есть только три варианта. Использовать другой гербицид или тот же самый, но в тысячу раз большей концентрации, чем предписано по технологии. И, наконец, обычная ручная прополка.
Что касается листогрызущих, то со временем, как и в случае с суперсорняками, появляются популяции супервредителей, устойчивых к тому яду, который продуцируют выращиваемые в регионе ГМ-растения. В качестве метода борьбы с этими популяциями предлагается создавать такие растения, которые синтезировали бы не один яд, а несколько. Но со временем опять же эти популяции приобретут устойчивость и к этим ядам. То есть метод эффективен лишь поначалу. Описан и другой вариант, когда на смену одному вредителю приходит другой и наносит ущерб, может быть, даже больший, чем тот, против которого рассчитан был данный вид ГМО.
– То есть мы не получили того результата, которого ждали[?]
– Мы – это кто? Производители урожая – да. Но не производители семян.
– А верно ли, что эти семена нельзя использовать повторно?
– Фирма же должна обеспечить себя прибылью навечно. При получении ГМ-растений используются так называемые терминаторные технологии, которые предотвращают получение следующего урожая из предыдущего. И если фермер весной попытается использовать семена, полученные осенью, они просто не взойдут.
– Таким образом, крестьянин зависит от компании – производителя семян?
– Целиком и полностью.
– Пишут, что яды, которые должны убивать вредителей, убивают и полезных насекомых, например пчёл.
– Поначалу думали, что пчёлы теряют инстинкт возвращения домой, в свои ульи, и естественным образом погибают. Лет пять назад для Северной Европы и Северной Америки это был настоящий бич. До 90 процентов ульев погибли. Начали вроде бы изучать причины, но так до сих пор внятно на этот вопрос и не ответили.
– А ещё пишут, что насекомые теряют способность к размножению.
– По поводу пчёл у меня нет данных. А вот если кормить ГМО теплокровных, то да. У крыс, мышей в ряде случаев даже третьего поколения не получалось. У всех нарушалась работа печени, почек, изменялся состав крови, работа примерно 4,5 тысячи генов, и у всех поголовно падала продуктивность. Самая последняя работа была опубликована в 2013 году в Австралии. Исследовали свиней. И результаты были примерно те же самые, что и у крыс, – падение поголовья, утрата способности к воспроизводству. Меняется и распределение полов в потомстве – рождается гораздо больше самок. В одной из работ, которую провела в нашей стране И.В. Ермакова ( доктор биологических наук, член женской экологической Ассамблеи при ООН. – А.К. ), зафиксированы даже поведенческие нарушения. У подопытных животных возрастает агрессивность, теряется материнский инстинкт, они поедают свой приплод.
– Да, я читал. «Употребление трансгенных продуктов родителями наносит огромный вред их потомству, – пишет она. – В моих опытах более половины крысят умирали, потому что были нежизнеспособными. А сорок процентов выживших были недоразвитыми, то есть намного меньше своих сверстников по размеру и весу. И все выжившие были бесплодными. А в одной из последних серий я добавляла трансгенный соевый шрот в корм и самок, и самцов – и у меня уже не было нормального даже первого поколения: 85 процентов самок не дали потомства».
– Беда в том, что эти работы никто не финансирует. Более того, на Западе существует мощнейшее лобби, которое подобные исследования пытается либо предотвратить, либо охаять, а авторов ошельмовать.
– Что же получается: выращиваем продукцию – эффект, обратный ожидаемому. Кормим этим продуктом скот – такой же эффект.
– Никто добровольно-то ГМО не выращивает. Идёт выкручивание рук. «Монсанто» активно борется за то, чтобы тот, кто ещё держится, стал бы их выращивать. Борется всеми методами, включая судебные. В Индии, договорившись с чиновниками, «Монсанто» вынудила фермеров выращивать только генно-модифицированный хлопчатник. Под иной банки просто не давали кредитов. Дело дошло до того, что индийские фермеры стали массово разоряться и добровольно уходить из жизни.
Да, вот ещё что. Считается, что раундап, тот самый гербицид, который выпускают американцы, очень быстро разлагается в природных условиях. Так вот, выясняется, что это не так. Где-то разлагается, где-то нет, а если разлагается, то не до конца и смотря на что. И эти продукты разложения могут оказаться ничуть не лучше, чем сам раундап. Они накапливаются в корнеплодах, если это сахарная свёкла, или семенах – в хлопчатнике. Да, ни мы, ни американцы хлопковое масло не едим, но вся Средняя Азия, Индия, другие страны – едят. Почему-то в наших СМИ это нигде не описано.
– Получается какая-то агрессия…
– Я бы сказал, экспансия. Подавляющее большинство производителей семян имеет штаб-квартиры в США. Понятно, что продовольственная безопасность той или иной страны определяется тем, насколько эта страна сама себя может обеспечить пищей. А если не будет семян? То есть устроить искусственный голод – не проблема.
– Вот вы сейчас коснулись влияния ГМО только на растения, насекомых, животных. На людей это так же влияет?
– А кто ж его знает. Известно лишь одно исследование в Великобритании, проведённое, кстати, на деньги английского правительства. Изучали, а что, собственно, произойдёт, если человека кормить – ну не целиком генно-модифицированной пищей, а продуктами, которые содержали бы в себе компоненты ГМ-растений. Изучали на людях, которые лежали в больнице. И те, кто получал генно-модифицированную сою, выздоравливал гораздо медленнее тех, кто её не получал.
– Так реагировала иммунная система?
– В том числе и иммунная система.
– Ирина Владимировна Ермакова пишет ещё, что трансгенные организмы приводят к онкологии, аллергии, бесплодию, патологии внутренних органов.
– Так оно и есть.
– Но вот я – человек, далёкий от науки, – прихожу в магазин, и мне страшно: что я покупаю? Какие продукты в России разрешены к продаже?
