2. Потребовать от вице-президента Г. И. Янаева немедленной отмены его указов и основанных на них постановлений о чрезвычайном положении как юридически недействительных с момента их подписания.
Внести на рассмотрение внеочередной сессии Верховного Совета СССР положение о создании депутатской комиссии для осуществления контроля за ходом расследования действий должностных лиц, нарушивших Конституцию СССР».
Одновременно в стране была развязана беспрецедентная антикоммунистическая истерия с тем, чтобы голословно обвинить КПСС если не в организации заговора, то в причастности к нему. Так, в блиц-интервью АиФ на вопрос: «Что ждет Гидаспова? (секретаря Ленинградского обкома КПСС)» Собчак ответил: «Он вызван к следователю. Возбуждено уголовное дело… Я ему сказал: «Вы могильщики своей партии. Если бы вы действительно думали о судьбе своей партии, вы и все члены обкома выбежали бы на улицу и кричали, что к этому перевороту не имеете никакого отношения». Но они этого не сделали».
Удобная формула. А если бы они «выбежали» на улицу, то тогда еще в большей мере можно было бы утверждать о причастности КПСС к «заговору» по принципу: на воре шапка горит. Волчья логика, известная из басни Крылова «Волк и ягненок»: последний оказался виновным потому, что волк хотел есть.
* * *
Не хватило трезвости в оценке опереточного фарса и Комитету конституционного надзора СССР, который в своем заявлении назвал его антиконституционным государственным переворотом.
«Выступление гэкачепистов, — пишет Г. Шахназаров, — получило официальное наименование «государственный переворот». Как его назвать в конце концов, не самое важное. Хотя от этого в немалой степени зависят последующие оценки. Так вот, определение неверно. Не могут быть названы переворотом действия, не приведшие к смене власти. Переворот по смыслу понятия может быть только успешным, в отличие от мятежа, который, как сказал английский поэт «не может кончиться удачей, в противном случае его зовут иначе».
Это высказывание нуждается в уточнении. Заговор — тайное соглашение о совместных действиях против кого-нибудь в политических и других целях. В случае с ГКЧП не было тех действий, которые свидетельствовали бы о желании совершить государственный переворот. Обратимся вновь к Г. Шахназарову: «Если бы введенные в Москву танки открыли огонь по баррикадам и были поддержаны атакой с воздуха, почти мгновенно все было бы кончено. Покорились бы и республики, о чем свидетельствует их осторожная реакция, явно рассчитывая на то, чтобы выиграть время, посмотреть, как будут развиваться события в столице Союза… Главная причина провала августовского заговора в том, что у него не было признанного вождя, готового пойти до конца, взять на себя ответственность за кровопролитие. Ни один заговор никогда еще не увенчался успехом, если не находился человек, без колебаний отдающий приказ: пли!».
Никто не отдал такого приказа, так как это не входило в планы заговорщиков, разыгравших этот фарс. Он был нужен прежде всего Горбачеву, чтобы скрыть свою причастность к ликвидации Союза ССР. Такой вывод можно сделать из многочисленных утверждений Горбачева о том, что августовский путч сорвал процесс формулирования новых союзных отношений между суверенными государствами, осложнил, подстегнул дезинтеграцию — уже не только государства, но и общества; августовский путч довел общий кризис до предельной черты. Самое губительное в этом кризисе, говорил Горбачев, — «расход государственности»; путч в августе 1991 года прервал перестройку, после него многое развивалось уже по совсем иным правилам и с другими направлениями; была возможность сохранить страну, если бы не путч…
Да, все это шло в русле завершения ликвидации союзной государственности. Однако это было не началом конца, а продолжением процесса ликвидации Союза ССР. В этом плане так называемый заговор был задуман и исполнен как один из шагов на пути к окончательному оформлению развала союзного государства.
Достаточно объективным представляется суждение, что было бы серьезной ошибкой считать, что развал Советского Союза является результатом путча. Совершенно очевидно, что отказ руководителей ряда союзных республик подписать союзный договор со ссылкой на то, что путч сделал это нереальным или невозможным, является неоправданным… Видимо, даже если бы 20 августа начался процесс подписания договора, он не завершился бы присоединением многих республик, что само по себе делало союзный договор нереальным. Уточним: предлагаемый договор по своему содержанию не имел целью сохранение Союза ССР.
Многие обозреватели отмечают совершенно неожиданное, никак не мотивированное и никем не объясненное прекращение путча. Никакой военной угрозы «демократы» для путчистов не представляли и наступления на них не вели. Никаких переговоров, на которых путчисты под давлением постепенно сдавали бы свои позиции, не было.
В акцию ГКЧП не были вовлечены никакие организованные политические силы. Высший оперативный орган Политбюро никакой деятельности в этот период не вел и документов не принимал. 20 августа в Москве находилось примерно 2/3 членов ЦК, однако Секретариат от проведения пленума отказался. Даже дела, возбужденные после августа против областных организаций КПСС, а также против ряда членов Политбюро и секретарей ЦК КПСС, были прекращены ввиду полной непричастности этих организаций и лиц к событиям в Москве.
Не было и никаких массовых выступлений против ГКЧП в Москве; несмотря на призыв Б.Н. Ельцина и мэра Г.Х. Попова, не забастовало ни одно предприятие, кроме товарно-сырьевой биржи.
В сущности, августовские события показали, кому и для чего нужен был так называемый путч, помогли с новой силой высветить контрреволюционную сущность проводившихся в стране перестройки и реформ, их конечные цели.
* * *
Сразу после «путча», 22 августа, вышло постановление Верховного Совета РСФСР о признании национальным флагом Российской Федерации исторического флага России — полотнище из горизонтальных белой, лазоревой, алой полос.
23 августа вышел Указ президента СССР «О прекращении деятельности политических партий и движений в войсках МВД СССР и других правоохранительных органах и всех иных военных формированиях». Было опечатано здание ЦК КПСС. 24 августа последовал Указ Президента СССР «Об имуществе Коммунистической партии Советского Союза», которым поручалось Советом народных депутатов взять под охрану это имущество, чем все органы партии лишались материальной основы своего существования без каких-либо законных оснований. Одновременно М. С. Горбачев слагает полномочия Генерального секретаря ЦК КПСС и обращается к членам ЦК КПСС с призывом о самороспуске.
24 августа маршал Ахромеев повесился в своем кремлевском кабинете. Он оставил записку, в которой говорилось: «Все, над чем я работал, разрушается». Позднее о смерти Ахромеева распространялись различные слухи, отчасти потому, что для советских генералов более обычным было стреляться. Правые оппозиционеры высказали предположение, что либо он был убит, либо предупрежден, что если не покончит с собой, то пострадает его семья. Этот последний слух основывался на загадочной строчке в записке, адресованной его семье: «Я всегда ставил интересы государства выше ваших, но теперь я поступаю наоборот».
24 и 25 августа — Украина и Белоруссия провозгласили независимость, 26 августа — провозглашена независимость Молдавии.
Тут же Б. Ельцин подписал указ о признании независимости Эстонии. Не обретшая еще сама в полной мере государственности Россия первая признала Эстонскую Республику.
В конце августа поверенный в делах США Дж. Коллинз встретился с помощником М. Горбачева А.С. Черняевым и передал ему письмо Буша для передачи Горбачеву, одновременно спросив Черняева: «Как с Прибалтикой?» Черняев ответил: «Горбачев исходит из того, что Прибалтика отделяется, но оформить это может только Съезд народных депутатов, открывающийся 2 сентября».
30 августа вышло постановление Верховного Совета СССР «О первоочередных мерах по предотвращению попыток государственного переворота». Утверждалось, что «осуществление государственного переворота стало возможным из-за сохранения основ командно-административной системы управления государством и народным хозяйством, отсутствия необходимых сдержек и противовесов исполнительным властям со стороны законодательной и судебной властей, традиционного монополизма органов государственной безопасности, а также в связи с несовершенством законодательства, недостаточной регламентаций деятельности высших органов государственной власти и управления…
Провал попытки реакционных сил остановить развитие общества создал новую ситуацию, в которой стало возможным ускоренное продвижение по пути перемен и которая вызывает необходимость пересмотра республиками проекта договора об обновлении Союза…»
