Не подумайте, что эти случаи единичны, хоть вас, наверное, уже утомил примерами, опишу ещё несколько для наглядности. Тогда вы точно поймёте, как опасны случайные знакомства в местах лишения свободы. Следственный изолятор трогать больше не буду — поведаю про зону.
Когда ехал туда этапом, естественно, узнал соседей. Ведь сидели с ними долго на пересылке, ехали в тесном «столыпине», чалились в одном карантине. Потом в колонии при встрече здоровались, иногда разговаривали. Но каждый жил своей жизнью.
Раз прибегает ко мне такой знакомый и, очень волнуясь, просит помочь. Дело в том, что он проигрался в карты. Сегодня день расчёта, но посылка из дома задержалась. Как имеющий вес, я могу спасти его от расправы, если скажу тем, кому он должен, чтобы они перенесли расчёт до прихода посылки. Пошёл я к игровым, говорю: «Парни, не будьте кровожадными. Ну прибьёте вы его сейчас до поноса. Попадёт он в больницу, потом в помещение личной безопасности, богаче вы от этого не станете. Подождите несколько дней. Придёт ему дачка — рассчитается». Конечно, если бы они отказали, настаивать я бы не смог. Но мужики согласились.
Через пару дней прибегает ко мне этот же знакомый и говорит: «Спасибо тебе! Получил посылку, чуть позже рассчитаюсь с долгами. Но есть одна сложность: нужны наличные, а у меня только вещи. Купи у меня куртку (зона была „махновская“, в ней барыг не было), я бы тебе её так подарил, но бабки нужны». Денег у меня в тот момент не было, но больно куртка понравилась. Очень дорогая, но в то же время скромная с виду и чёрного цвета — в зоне носить такую можно. Опять я повёлся: попросил у приятеля в долг, заплатил за вещь. Пришил бирку, надел и, очень довольный, вышел на проверку. Подходит ко мне молодой зэк и говорит, робея: «Ты извини, но это моя куртка, её вчера украли». Спросил его: «Ты ничего не попутал?» Он очевидцев позвал. Собрал я бандюков, велели «шнырям» найти и притащить того продавца. Через полчаса его волокут из клуба. Он ещё издали заорал: «Я ему ничего не продавал!» Вырвался и в штаб побежал. Он к нему ближе, чем мы, находился, не догнали. Закрылся он по безопасности. Куртку я, естественно, парню вернул. Вызвал меня опер, наезжает: «Обещай, что не тронешь его». Возражаю: «И кто я после этого буду?.. Мне пятёрку ещё сидеть. Так что, как только увижу, сразу покалечу. И если меня закроете в ШИЗО сейчас, только хуже ему сделаете. Выйдет он, когда я сижу, не один я его пинать буду, а приятели бандиты коллективно. Могут и убить ненароком». Представьте, эта мразь всё же «соскочила с прожарки». Попросил ментов, и его перевели в «обиженку». Сидеть ему оставалось ещё десять лет, так и «полоскался» с пидорами, а с них какой спрос!.. Велел я «главпетуху» обломать ему об хребтину пару дубин, да деньги себе с него снять. Всё это кидалово, как выяснилось, он затеял из-за наркотиков — очень хотел раскумариться.
Были и другие случаи, когда зэки вели себя как дауны. Опишу ещё один, заодно он проиллюстрирует, как кавказцы защищают друг друга, несмотря ни на какие понятия. У каждого осуждённого есть своя территория, проход между двух шконок. Кто-то ютится в тесноте у двери, в узкой щели между кроватями в три яруса. Другие спят в углу у окна, где шконка в один ярус, а проход — метра два. Для него заказывается специальная тумбочка, комод из ценных пород дерева с инкрустацией и резьбой. На полу — ковёр. На окнах — дорогие занавески. Здесь же — в личном пользовании — магнитофон, телевизор, светильник. Стены украшаются обоями, плакатами.
У нас считалось особым шиком, чтобы во всю стену нарисовали картину. Пригласил я лучшего художника-чеченца. Заказал копию Айвазовского. Он обещал всё сделать, как другим до этого, и, очень извиняясь, сослался на трудности с красками: попросил аванс, немаленькую сумму. Тогда я был в «куражах» после карточного выигрыша, очень уверен в себе и в том, что никуда он с подводной лодки не денется. Дал ему денег. А это быдло уехало на этап в межобластную больницу, да там и осталось работать по профессии. Выяснилось, что так же, как и меня, он кинул многих зэков, причём не последних людей в колонии (раз в угловых проходах живут), некоторых — просто отморозков.
Через пару месяцев за «косяки» этого художника отправили из больницы обратно в зону. Прибыл он этапом, мы очень обрадовались. Чечен знал, что от нашего праведного гнева в ШИЗО не спрячешься. Когда пострадал такой коллектив, ночью наедут на прапорщика, и тот откроет камеру…
Поднялся художник в зону, в карантин. Мы решили подождать с разборками до вечера. Тем более, сразу покалечить его днём опасно: предстоят проверки, сразу ЧП всплывёт. После последнего построения стали его искать — пропал. Прятался до ночи. Уже в полной темноте возвращаюсь в отряд — выскакивает он из-за туалета. В руках — молоток на длинной ручке и нож. Решил меня убить, тогда из-за происшествия вызовут всё начальство и его спрячут в ШИЗО, так что бандиты не смогут до него добраться. А потом увезут в следственный изолятор на раскрутку, получит срок, и его переведут в другое учреждение. Сразу он не напал, прыгает на месте, как павиан, себя раздраконивает. Вывел его окончательно из себя, сказав спокойно: «Какой ты молодец, что эти предметы принёс. Давай их сюда, я тебе их в задницу засуну». Прыгнул он, ударил. Уйдя с линии атаки и оказавшись от него сбоку, когда он провалился на выпаде, дал ему в голову. Это был даже не нокаут, а целая контузия. Позвал «шнырей», велел тащить его в отряд. Собрались бандюки решать, что с ним делать. Надумали сбросить с лестницы вниз головой: типа, поскользнулся и умер. Тут пришёл Мага. Не люблю «чехов», но Мага — настоящий мужик. На воле и в зоне стоящий очень хорошо. Сам смелый, честный, справедливый. Никак не ожидали, но он стал просить за этого гоблина, всё ещё пребывающего в отключке: «Парни, я ничего не знал про его косяки. Только сейчас мне рассказали. Будь кто другой, сам бы удавил. Прошу вас — не убивайте. Эта погань не просто мой земляк, дело не в этом. Мы — горцы, он из знатного тейпа. У него там очень крутые родственники. Брат — полевой командир. Он наказал мне смотреть за ним, иначе пострадает моя родня. Если его убьёте, убейте сначала меня, так как, защищая его, я защищаю свой род. Парни, пожалуйста, я верну его долги!» Только из уважения к Маге сказал за всех: «По жизни это неправильно, но пусть живёт. Деньги сам отдаст или картины нарисует, раз обещал».
Оклемался этот говнюк постепенно, хотя «кукушку» я встряхнул ему основательно — он даже воробьям улыбаться начал.
Среди бандюков тоже встречались подонки. Саша жил прекрасно, был в авторитете. В одни день обошёл всех знакомых в зоне, попросил шикарных шмоток на свидание сходить, занял крупные суммы денег. Мы все в разных отрядах жили, ничего не знали. А он после велел «шнырю» отнести два своих баула с чужими дорогими вещами к штабу, сам туда налегке прошёл и уехал на этап. Папа ему обещал сделать перевод на «рабочку» в хозобслугу в СИЗО. Так и кинул всех.
Ещё помните, что многие взрослые мужики задержались в своём развитии в детстве, или атавизм виноват. Но когда собирается много самцов, кто-то хочет себя поставить лидером, доказать, что он сильнее. Ссора и драка могут возникнуть на ровном месте. Причём удивляешься: даже когда ты прочно в авторитете, когда самые сильные бойцы тебя опасаются, — всё равно случаются редкие попытки проверить тебя на прочность. Это, наверное, точно как у зверей в стае: самцы иногда дерутся с вожаком, пробуя, а вдруг тот проиграет. Зэки ещё и психически ненормальные — отсюда и многие конфликты. Пьяные случаи брать не буду, там и «рахит» может на огромного чемпиона прыгать.
Неожиданные стычки часто возникают в умывальнике, в телевизионке. Самый банальный спор может спровоцировать драку. К примеру, сидим в камере, один рассказывает что-то типа: «Стало холодать, температура повышается». Другой зэк его культурно поправляет: «При холоде температура понижается». С визгом «Что, самый умный?!» рассказчик начинает дико его избивать. Только коллективными усилиями, дав придурку по башке, с трудом утихомирили. Или другая распространённая ситуация. Некоторые люди очень шумные, а когда просишь такого вести себя тише, он начинает нагло в лицо орать, что как хочет, так себя и ведёт, в тюрьме все равны, и никто не имеет права делать ему замечания. Правда, после пары коротких оплеух становится образцом этикета. Но ведь не каждый сразу с быдлом справится, вот вам и драка.
Причём не думайте, что такие бросаются только на слабых: психам всё равно. Вот взять хоть нашу зону. В силу особого положения менты закрыли глаза на то, что я делаю, — лишь бы жалобы не писал да зэков на протест не подбивал. В спортзале я преподавал бокс, сам тренировался до одури, устраивал жёсткие спарринги. Зэки в ужасе смотрели, как мы работаем в полный контакт с профессиональными боксёрами, каратистами, рукопашниками. В учениках у меня ходили огромные парни — бывшие штангисты, борцы, культуристы. Казалось, не было человека, кто рискнёт броситься на меня в драку. Тем более что сам я всегда веду себя культурно.
