— Беата, вы — символ женственности и пример для подражания — сами были счастливы в любви?
— Любовь — чудесная болезнь. На съемках все проходит быстро, интенсивно, и мы ничего при этом не теряем. В реальной жизни дублей, увы, не бывает, однако осознаешь это намного позднее. Мои романы заканчивались браком, причем я каждый раз была уверена, что это в последний раз. Первый раз я вышла замуж в 29 лет за режиссера Анджея Вайду. Нас сблизили съемки, и мы решили, что нам нужно собственное гнездышко, которым стало имение в Глухах. Я тогда и не думала о будущих главных ролях, хотя в итоге снялась в трех его фильмах. Я восхищалась Вайдой как выдающимся мастером и человеком, но в определенный момент во мне назрел какой-то внутренний протест. Возможно, я просто не знала, чего хочу от жизни, возможно, сказывалась разница в возрасте — Вайда старше меня на 12 лет. Мы прожили вместе пять лет, у нас родилась дочь Каролина, я многому научилась у Анджея... Но мы расстались. Иногда мы совершаем ошибку, которая потом меняет всю нашу жизнь. Это как раз о нашем расставании. Следующий брак был ничем не примечательным, а третье замужество с архитектором Яцеком Падлевским (у нас дочь Виктория) тоже не выдержало испытания временем. Муж работал в Марселе, был постоянно занят, и я была вынуждена искать свое место в новой жизни сама.
— Поэтому переехали в Париж?
— Я чувствовала себя не в своей тарелке, живя и с третьим мужем: роль домохозяйки меня не прельщала. В ноябре 1981-го французские друзья пригласили меня в Париж попробовать свои силы во французском кино. Почему-то они очень верили в меня. Дочери были устроены: Каролину я оставила с ее отцом, Виктория была с моей мамой в Варшаве. Казалось, все складывается идеально. Но все резко поменялось 13 декабря 1981 года. В ту ночь я беззаботно танцевала в одном из ночных клубов вместе с друзьями. Поздним утром проснулась от телефонного звонка — парижская подруга сообщила, что в Польше ввели военное положение. «Что с мамой, дочерьми, что творится в Варшаве?» — столько беспокойных мыслей разом просто парализовали меня. Из утренних новостей я узнала, что Вайду интернировали, что он в тюрьме, однако уже вечером сообщили, что его оставили под домашним арестом, значит, с Каролиной все должно быть в порядке. Позвонить домой было невозможно — телефоны не отвечали. Через несколько дней с помощью одного сотрудника итальянского посольства я сумела с дипломатической почтой послать первую весточку в Варшаву. Новости с родины ошарашивали: французские газеты писали об убитых, раненых, сотнях заключенных по всей стране... Я пыталась найти хоть какую-то возможность вернуться в Польшу, но граница была закрыта. Через три месяца мне удалось добиться разрешения от польских властей, чтобы Каролина и Виктория прилетели ко мне в Париж. Увидев своих девочек в парижском аэропорту, я вздохнула спокойно и смогла снова сосредоточиться на карьере, ведь надо было содержать семью.
— И каково это, быть актрисой во Франции?
— У меня не было языкового барьера, поскольку французский я учила с детства и неплохо им владею. Я ходила на кастинги, получала небольшие эпизодические роли, потом сыграла в четырехсерийном французском телефильме, который был очень хорошо принят. Вскоре последовало приглашение от Клода Лелуша сыграть в фильме «Эдит и Марсель» — это красивый фильм 1983 года о романтической любви Эдит Пиаф и известного боксера Марселя Сердана. После картины «Мужчина и женщина» 1966 года каждый, наверное, хотел бы сниматься у Лелуша. И хотя в этом фильме мне досталась небольшая роль матери Марго, «Эдит и Марсель» стал одним из самых моих любимых фильмов. Роль Сердана должен был сыграть известный французский актер Патрик Девар, но перед самым началом съемок он покончил жизнь самоубийством. Мы думали, что фильм будет отложен, но Лелуш не мог себе этого позволить. Он тут же доверил эту роль сыну боксера — Марселю Сердану-младшему. Когда в ходе съемок мы оказались на юге Франции в огромном центре отдыха с бассейнами, теннисными кортами, отелем и апартаментами, каждый из которых носил имя великой французской кинозвезды прошлого, огромным кинозалом с завидной фильмотекой, выяснилось, что всем этим великолепием владеет Клод Лелуш. Талант в искусстве, он оказался талантом и в менеджменте. По утрам Лелуш обязательно выходил на пробежку, а в течение дня вместо вина пил только минеральную воду: «Мы выпьем все вместе, когда закончим работу». Казалось, он никогда не уставал. И такого же отношения к работе требовал от других.
— В конце 80-х все, наверное, ощутили ветер перемен. Чем запомнилась эта эпоха вам?
— В России я вновь стала популярной как раз в это время: «Новые амазонки», «Ва-банк 2», «Кингсайз» не сходили с экранов. Я не играла в политических фильмах, поэтому не сталкивалась с какими-либо творческими проблемами: фильмы с моим участием не снимали с экранов и не запрещали. В тот период польское общество полюбило Михаила Горбачева: мы следили за его выступлениями, обсуждали заявления, наконец просто симпатизировали как человеку. Есть такая история, как Горбачев наградил меня орденом Дружбы народов. Творческая интеллигенция тогда встречалась с Горби и Эдуардом Шеварднадзе в Королевском замке в Варшаве. Кто-то из друзей дал мне сборник статей Горбачева и попросил взять у автора автограф. Он сидел за небольшим столиком, а рядом стоял, вытянувшись в струнку, генерал Войцех Ярузельский. «Это наша известная киноактриса», — представил меня генерал. Горбачев уверенно парировал: «А мы думаем, что наша», — и рассмеялся, довольный собой.
— По многим вашим ролям можно предположить, что вы — просто образец волевой дамы, умеющей преодолевать трудности.
— Да нет же, актерство — это просто такое занятие. Не думайте, что я такая сильная. Просто всегда ставила себе планку очень высоко, пытаясь доказать, что я это смогу. Мне очень везло, что съемки проходили в чудесных местах, открывая какой-то совершенно иной мир, в котором я чувствовала себя как дома. Я играла в лучших дворцах Европы. На экране у меня были романы с Наполеоном, Бальзаком, героями мировой классики... Можно посетить дом Бальзака туристом, а я там крутилась на кухне в роли Эвелины Ганской, польской жены писателя. Какая чудесная у нас профессия: переноситься в разные эпохи, проживая такие разные жизни и еще получая за это гонорар! Я написала книгу «Не все на продажу», которая очень быстро разошлась, готовлю колонки в журналах, меня приглашают участвовать в дискуссиях уже скорее не как актрису, а просто женщину, у которой обо всем есть свое мнение. Скажем, я заработала на рекламе или будучи в жюри польской телепрограммы «Танцы со звездами» супергонорар, но эти деньги не меняют мою жизнь, по магазинам я не побегу. Я потрачу их, только если это будет действительно необходимо, потому что считаю, что всего у нас и так слишком много. Дочери мне говорят: «Мама, мы тебе так завидуем. Для тебя каждая мелочь в жизни была радостью». Я же теперь просто не знаю, какой подарок сделать дочери — у нее все есть.
— О чем думаете, просыпаясь по утрам?
— О своей жизни, об организации дня, обязанностях, которые я сама себе придумала. Каждый день у меня удачный, ведь это зависит только от меня. Живу нормальной жизнью, как и все мои соотечественницы: хожу по магазинам, езжу на рынок, готовлю Каролине обед, хотя дочери уже 45 лет, но мне хочется, чтобы она нормально питалась. Многие наверняка думают, что я у плиты никогда не стояла... Я спокойно отношусь к возрасту и не боюсь прошлого. Может, я не всегда им горжусь, может, не всегда принимала правильные решения, как и любой другой человек. Мы учимся на своих ошибках.
Варшава
Наша Masha
/ Спорт
Мария Шарапова: «Во мне заложен талант, который потерять невозможно»
Она пока не выиграла Олимпиаду, она даже не стала ее призером, но именно ей, Марии Шараповой, недавней первой ракетке мира и обладательнице всех важнейших теннисных титулов, доверено нести российский триколор на церемонии открытия летних Олимпийских игр в Лондоне. Вообще-то это важное и тяжелое (в прямом смысле слова) дело обычно доверяют дюжим атлетам. «Итоги» спросили у Марии, не испугалась ли она столь нелегкой ноши.
— Когда я получила SMS, то должна была прочесть его раз пять, причем не только себе, но и близким, чтобы поверить, что это правда. SMS пришло утром после моего третьего матча на «Ролан Гарросе», и я была просто счастлива принять эту почетную роль. Флаги я никогда не носила и надеюсь, что знамя нашей сборной не будет очень тяжелым (смеется).
