начнется. Потом, когда уже эта встреча закончилась – я поехал в Госдеп. Меня там завели в кабинет, и специальный человек показал мне уже ряд фактов, которые... ДГ: Карты? ДК: Не карты, а точки. То есть: ""Вот аэродромы, на этих аэродромах стоят такие-то грузовые самолеты, они уже полностью как бы готовы к взлету..."" Это был такой момент, когда сквозь меня прошел такой разряд молнии. Я доложил тут же президенту, выйдя оттуда... ДГ: Ну вы президента сразу же проинформировали о встрече с Байденом. Что он сказал? ДК: Ну, к нему же стекалась информация самая разная. От военных, от разведчиков, от дипломатов. Поэтому я передал эту информацию. Президент на тот момент уже условно не спал, не ел – он постоянно жил в этом процессе. Он сказал: ""Хорошо, это тоже учитываем в общей картинке"". 3. Информацию о дате и времени нападения Путина Кулеба получил не от Байдена 22 февраля, а из общедоступных новостей и сообщений социальных сетей в ночь с 23 на 24 февраля находясь в Нью-Йорке, или, с учетом разницы во времени между Киевом и Нью-Йорком, – около 7 часов утра 24 февраля, то есть уже после начала самого нападения. ДК: ...вечером, в ночь с 23-го на 24-е, я должен был лететь из Нью-Йорка в Стамбул, а из Стамбула – в Киев. И садясь в самолет, я уже начал получать информацию о том, что ""сегодня ночью"". ДГ: Будет. ДК: Да. Это уже было около полуночи. ... ДК: Я сидел в самолете ""Нью-Йорк – Стамбул"", заплатил, подключился к вайфаю. Пришла новость, что какой-то борт в ""Борисполе"" уже шел на взлет, и его с рулежки завернули назад, припарковали, потому что закрыто было небо: россияне закрыли... ДГ: Это ночь с 23-го? ДК: С 23-го на 24-е. Так сложилась судьба. То есть я 23-го числа заканчиваю командировку в Соединенные Штаты, куда я поехал по поручению президента, сажусь в самолет – и тут новость... Ну, там же соцсети все этим бурлят. И тут я вижу новость, что в ""Борисполе"" самолет шел на взлетку – его развернули и назад припарковали. И я все понял. И написал... Я написал сразу сообщение помощнику, что нужно перебивать билеты ""Стамбул – Киев"" на ""Стамбул – Варшава"". 4. Может ли президент США «разводить»? ДГ: Вы знаете, несколько человек из высшего руководства Украины за месяца полтора до начала войны и дальше, и дальше – вплоть до начала войны – говорили мне: ""Да не обращай внимания. Да это все разводки. Да это Путин с Байденом нас хороводят, нас используют, а на самом деле они повышают ставки. Никакой войны не будет"". Была такая точка зрения в руководстве Украины? ДК: Была такая точка зрения у некоторых людей, имеющих доступ к руководству Украины... еще раз отмечу, что ни президент, ни Ермак, ни Шмыгаль, ни я – мы не считали, что речь идет о каком-то разводняке. Дело в том, что конспирология всегда самая привлекательная. ДГ: Да и как президент США может разводить? Это же вообще исключено. Правда? ДК: Ну, теоретически это возможно. Мы знаем, что Соединенные Штаты Америки тоже в разные годы в своей внешней политике не всегда принимали правильные решения. Помните скандал с ""Кольчугой""? ...Которую не нашли. Америка всех убеждала и весь мир на уши подняла, что Украина продала ""Кольчугу"" в Ирак. Ядерное оружие в Ираке, которое так и не нашли. Хотя министр обороны США... ...Он сидел уже пробирку показывал: ""Вот, мы достали из Ирака"". Нет, смотрите: при всем уважении к Соединенным Штатам, при всей симпатии, при всей эмпатии, но надо сохранять трезвость ума.... Поэтому на веру... Очень легко оказаться пешкой в чужой игре. 5. «Каждое заявление США вело к просадке курса валюты и ухудшению положения». ДК: ...мы могли оказаться в куда более худшем положении еще до начала войны, а не через несколько месяцев после ее начала. Каждое заявление Соединенных Штатов Америки о неизбежности войны, когда вечером в газете, а утром в памфлете... ...Так и тут. Вечером заявление – утром курс просел. 6. Администрация Байдена рекомендовала украинскому руководству действия, способные спровоцировать Путина на нападение. ДК: России же что было важно? России было важно, чтобы мы каким-либо образом их спровоцировали. Вот логика, которую они вели: спровоцировали их непосредственно вдоль границы или спровоцировали их в трехсторонней контактной группе. И тогда, например, Андрею Ермаку, который отвечал за нормандский формат, я несколько раз говорил: ""Слушай, я реально не понимаю, как ты все это терпишь: эти бесконечные переговоры с [замглавы администрации президента РФ, российским переговорщиком в нормандском формате Дмитрием] Козаком"". Потому что сознательно буквально... Было видно, что он толкает, провоцирует. ДГ: Козак? ДК: Козак, конечно. Андрей тогда проявлял без преувеличения просто величайшую мудрость, выдержку для того, чтобы держать эту линию. То есть, с одной стороны, ты понимаешь, что сейчас разыгрывается комбинация, в которой тебя попытаются обвинить в том, что ты спровоцировал. И те же самые партнеры с сентября говорили: ""Но только вы их не провоцируйте. Не давайте им никакого повода"". А с другой стороны, те говорят: ""Копай траншеи"". И ты должен принимать решения. 7. Прогнозы о падении Украины через 72 часа, традиционно приписываемые Путину, на самом деле исходили не из Кремля, а от НАТО, администрации Байдена, западных аналитиков. ДК: А у нас на руках на тот момент было много кусочков другой информации. Например, у меня была информация о том, что в НАТО между государствами-членами состоялось обсуждение перспектив Украины в случае полномасштабной войны – не локальной. И, в принципе, все сошлись на мнении, что 72 часа – и конец Украине... ДК: Да. То есть тебе говорит президент Байден ""мы с вами будем до конца"", а ты понимаешь, что там уже где-то люди сели умные и посчитали... ДГ: Конец близок. ДК: Что до конца 72 часа, да... ДК: ...если бы, не дай бог, прогнозы великих аналитиков западных оправдались и через 72 часа Киев пал... 8. На совещании у Байдена 22 февраля по Украине обсуждались вопросы не защиты жертвы агрессии, и не помощи ей, а ее похорон. ДК: Оксане позвонили из Белого дома – и говорят: ""Приезжайте, сделаем встречу министра с советником Байдена по национальной безопасности Джейком Салливаном"". Мы приехали, и действительно, нас повели в крыло, где кабинет Салливана. Но кабинет Салливана недалеко от кабинета Байдена. И нас попросили подождать в комнате. И я вам искренне говорю:
