Слушая их рассказы про то, что чеченцы вынесли за годы ссылки, я задумывался над тем, что же явилось причиной их вынужденного переселения. Чеченцев называли «врагами народа». Я считаю, что врагом может быть один человек или группа людей. Но целый народ не может являться врагом. На чеченцев и ингушей навесили ярлык «предатели» и выслали с родной земли в чужие, далекие края. 23 февраля 1944 года стало поистине черной датой в истории чеченского народа.
«Было три часа утра, когда я проснулась от громкого лая собаки. Все спали. Дома были отец и четверо младших детишек. Я была старшей в семье, мне было тринадцать лет. Матери дома не было, она поехала проведать своих родителей в соседнее село. Боясь выйти на улицу, я стояла у окна, вглядываясь в темноту. Раздался выстрел, и собака, взвизгнув, замолчала. Было понятно, что ее пристрелили. Затем раздались голоса — что они говорили, было непонятно. Раздались удары в дверь. Еще до того, как в дверь постучали, я разбудила отца. Он подошел к двери и спросил: „Кто там?“ В ответ раздалась ругань и приказали открыть, пока не взломали дверь. Отец открыл, и в комнату ворвались солдаты с оружием в руках. Проснулись дети и, увидев чужих людей, заплакали.
Офицер сообщил нам, что нас выселяют, и если мы не будем готовы через пятнадцать минут, нас всех расстреляют.
„Вы, наверное, шутите? За что нас выселять? Мы никому ничего плохого не сделали“, — сказал отец. „Мы пришли не для того, чтобы шутить. Вы — враги советского народа. Весь ваш народ — предатели. А это тебе в доказательство, что мы не шутим“, — с этими словами офицер ударил отца прикладом винтовки в грудь. Отец упал навзничь. Я закричала и бросилась к отцу. Офицер прикрикнул на меня: „Кончай орать!“ И, обращаясь к отцу, сказал: „Если через пятнадцать минут не выйдете отсюда с узелками, всех расстреляю, а начну с твоих щенков“. Отец еле поднялся с пола. У него были сломаны ребра. С моей помощью он кое-как перевязал грудь куском простыни. Пока я одевала детей, отец собрал нашу одежду, немного продуктов и все деньги, что у нас были. Мы вышли во двор. Наши соседи, разбуженные так же бесцеремонно, как и мы, выходили из своих домов. Плач женщин, детей, лай собак, крики солдат, подгоняющих людей, — все смешалось. Мне кажется, что если я не умерла в ту страшную ночь, я буду жить вечно». По лицу нашей престарелой соседки Себилы Дадаевой текли слезы, когда она рассказывала про выселение.
Я много слышал подобных рассказов от бабушки и дедушки и от других наших соседей. Эти их бесконечные горькие воспоминания травили мне душу. Я все время думал: «Кто виноват в этой трагедии? За что обвинили целый народ?»
Зная, как меня интересует все, что связано с выселением чеченцев и ингушей, моя тетя принесла мне почитать книгу «Хайбах: Следствие продолжается». Я читал эту книгу и время от времени вытирал слезы. Я знал про Хатынь, про Лидице, читал про преследования евреев фашистами и не знал о жертвах Хайбаха. Хотя сказать, что не знал ничего, будет неправдой. Дедушка рассказывал, что в горном селении Хайбах было сожжено около 700 человек. Просто я не мог в это поверить.
Во время Великой Отечественной войны фашистские захватчики жестоко убивали советских людей. Но я был поражен, узнав, что в 1944 году, когда выслали чеченцев и ингушей в Казахстан и Среднюю Азию, оставшихся в горах людей постигла такая же участь. Умирающим от голода горцам подбрасывали отравленные продукты: соль перемешивали с мышьяком, в сухари тоже добавляли яд. На горных тропинках устраивали минные ловушки. «Ночью шел крупный мокрый снег, была слякоть. На берегу речки Гехинки, столпившись, стояли женщины села Хайбах. В эту страшную ночь под открытым небом родила своего четвертого ребенка Пайлах Батукаева. Родилась девочка, которую назвали Тоитой. Для девочки этот день стал первым и последним днем жизни. Она была сожжена вместе с матерью заживо.
Руководители операции велели тем жителям, кто не мог идти в силу болезни, старости и по другим причинам без посторонней помощи выехать, собраться в конюшне для последующей отправки их транспортом. Для их сопровождения с ними оставались и здоровые. Ожидавшие гужевой транспорт люди расположились на отдых на разостланном в конюшне сене. Вдруг по команде начальника они были заперты на засов, после чего строение обложили сеном и подожгли. Предчувствуя смерть от огня, в последний момент люди выбили ворота. Но солдаты стали расстреливать их в упор из автоматов. Завал из трупов помешал выйти остальным. Объятая огнем конюшня рухнула. Все, кто был в ней, оказались погребенными под свалившейся крышей»[94].
Это описание расправы над беззащитными женщинами, детьми и стариками. Генерал Гвишиани[95] лично руководил этой операцией.
Очень много чеченцев сражалось с немецкими захватчиками. Они свято верили, что умирают за свободу всего советского народа, за свободу своей Родины. В то же время их немощных родителей, малолетних братьев и сестер убивали, травили и сжигали заживо, назвав врагами того самого народа, который они защищали от фашистов. Произошедшее в Хайбахе в конце зимы 1944 года стало символом геноцида вайнахов.
И сегодня ощущаются последствия прошлого. Тому примером являются две военные чеченские кампании. Все знают, что одним из страшнейших изуверств фашистов справедливо считается сожжение заживо в сарае жителей белорусского села Хатынь. В Хатыни заживо сожжено и расстреляно 149 человек гражданского населения. В Хайбахе — сожжено заживо и расстреляно около 700 человек мирных жителей. В первом случае преступление совершили иноземцы, фашисты во враждебной стране. Во втором случае преступление совершили чекисты — в собственной стране, над собственным населением. И если преступления фашистов в Хатыни справедливо считаются беспримерными по жестокости и не подлежащими забвению и прощению, то насколько же бесчеловечнее и подлее преступления чекистов в Хайбахе! Про Хатынь знает весь мир, про Хайбах знают только чеченцы.
Моя Чечня! Сколько слез и крови впитала твоя земля! Свидетели тех страшных преступлений постепенно уходят в небытие. Но после них остаются их рассказы и свидетельства геноцида над чеченским народом. И сегодня, спустя 60 лет после этой трагедии, неизвестны причины, побудившие власть депортировать целый народ. А может быть, они известны, но их не предают огласке? Мне кажется, что задача любого честного человека — добиваться того, чтобы была сказана вся правда[96].
«Уроки, которые ничему не учат…»
Русские — чеченцы. Почему мы не можем жить мирно?
Евгения Миронова, Кемеровская область, г. Ленинск-Кузнецкий, школа № 8, 10-й класс
Цель моей работы не в том, чтобы показать свое отношение, навязать свои мысли или выписать из некой энциклопедии цифры и даты войн между русскими и чеченцами. Да это и невозможно! Нет у нее начала и, наверное, долго не будет конца. Я просто хочу понять, за что у нас такая нелюбовь друг к другу? Не от того ли, что при слове «чеченец» у русских перед глазами встает картина разрушенных домов, убитых солдат, заплаканные лица людей, потерявших свой дом, своих родных и близких? Я не чеченка, поэтому трудно представить мне картину, возникающую у чеченцев при слове «русский», но верно, она не менее болезненная, иначе зачем столько зла? Я хочу понять, есть ли путь к примирению и согласию?
Основой для моей исследовательской работы служат интервью, взятые у восьми человек, разных по своему социальному положению, вероисповеданию и национальности. Это интервью и с чеченцами, и с русскими солдатами, вернувшимися из Чечни, и с женой чеченца, русской по национальности, и с простыми людьми из толпы. Задавая им одни и те же вопросы, я получала то весьма неординарные, то почти схожие ответы. Это помогло сделать мне некоторые выводы, понять наши ошибки. Но бессмысленно будет делать выводы, основываясь лишь на мнениях современных людей. Обязательно нужно разобраться в прошлом наших народов, в их отношениях.
Хочу сказать, что теперешнее противоборство наших народов — уже третий этап их противостояния.
Я считаю, что под тем, что мы называем Кавказской войной, стоит и феодальная революция на Кавказе, и колониальный захват Россией, и столкновение двух вер, одним словом — война. Именно Кавказская война, подразумевающая и завоевание, и колонизацию, и гражданскую войну, но колонизацию прежде всего. Но какие бы доводы мы ни приводили, как бы мы это ни называли, все равно, те семьдесят семь тысяч человек, что потеряла Россия на Кавказских войнах, не вернуть словами и гипотезами. Нам остается только искать ответ на вопрос: почему? за что? и зачем?
Вторым этапом в формировании враждебных отношений между нашими народами стала депортация Сталиным чеченского народа.
