Так, крупные неприятности доставлял фотографам, не связанным с работой в стационарных ателье, тяжелый и громоздкий набор кассет со светочувствительными стеклянными пластинками. В России первые попытки перехода от стеклянной подложки к гибкой и легкой прозрачной ленте предпринял петербургский фотограф И.Бондарев. Менделеев консультировал изобретателя по процессу получения «смоловидной» пленки. Когда же в 80-х годах из Америки пришло известие о работах Д. Истмена и его акционерного общества «Кодак» о выпуске целлулоидной пленки, Менделеев не преминул приобрести портативный аппарат «Кодак-4» (илл. 80). С его помощью стали возможны моментальные съемки в путешествиях, домашних сцен, общественных и научных событий.
Неслучайно в 1899 году, когда Менделееву Правительством было поручено обследование уральской железорудной и металлургической промышленности, одной из главных принадлежностей аппаратуры экспедиции стал упомянутый «Кодак». По итогам экспедиции ее. руководитель издал книгу «Уральская железная промышленность», насыщенную множеством фотографий, большая часть которых сделана самим Менделеевым. Вот как описывает автор во введении к книге достоинства своего фотоаппарата. «Все мы запаслись прекрасными фотографическими камерами Истмена (Коёак 8реаа1 4), представляющими то великое удобство в путешествии, что они работают на легких гибких пластинках. В виде свертка, в каждом по 12 снимков, они удобно сменяются при полном свете и столь чувствительны, что отлично работают при моментальных съемках с рук без всякого штатива». В общей сложности в экспедиции было сделано более 200 фотографий – достижение, которое при кассетном обслуживании съемок старыми фотоаппаратами было бы делом невозможным.
О художественных достоинствах менделеевских фотографий, помещенных в книге, говорить не приходится. Но их автор и не претендует на особое внимание к своей работе. Главными для него оставались события или факты, зафиксированные на бумаге фотоспособом. Особенно много фотографировал Менделеев в Тобольске, на своей родине (илл. 81), и в поездке в знакомое с детства село Аремзянку. А при обследовании тобольской каторжной тюрьмы (илл. 82) количество подробнейших снимков камер, коридоров, часовни и мн. др. объектов было настолько значительным, что в советском переиздании книги сочли разумным, от греха подальше, текст и все фотоиллюстрации целиком исключить. Не постеснялись подредактировать великого Д.И. Менделеева...
В Тобольске Дмитрий Иванович, не обращая внимания на 65-летний возраст, поднялся по крутой лестнице колокольни кремля на второй этаж с намерением снять на пленку величественную подгорную панораму города. Об этом частном событии мне уже приходилось писать в первой книге «Окрика ...». Поскольку у меня нет уверенности, что этой книгой располагают все читатели, я не удержался от соблазна кратко повторить описание случившегося. Вид с площадки колокольни был действительно неповторимый (илл. 83). Менделеев навел объектив, нажал спуск затвора и ... «как назло, сломался фотоаппарат», – писал раздосадованный Менделеев. Хваленый «Кодак» перестал перематывать пленку. В начале сентября 1982 года в один из солнечных и теплых дней «бабьего» лета мне довелось посетить Тобольск. Погода для съемок была идеальная. Вот и мне, как когда-то Менделееву, захотелось запечатлеть панораму Тобольска с той же точки съемки на колокольне Софийского собора, где Менделеева сопровождала неудача. Поднялся на площадку, навел через оконный проем объектив своего «Зенита»-зеркалки. Нажал на спуск затвора, успев подумать, что стою там же и вижу через видоискатель то же, что и наблюдал Дмитрий Иванович (на тесной площадке колокольни трудно ошибиться местом), и ... А дальше можно дословно повторить сказанное Менделеевым: как назло сломался фотоаппарат, отказала перемотка пленки. Ну, прямо как у Менделеева, наваждение, если хотите – мистика, да и только! Хорошо еще, что удалось не засветить и сохранить кадр.
В фотоателье М. Уссаковской, наиболее популярном в Тобольске, Д.И. Менделеев закупил коллекцию художественных почтовых открыток с видами родного города (илл. 84). Одну из них, отражающую экспедиционную работу по оценке запасов тобольских лесов с видом сибирского кедра, он поместил в книгу (илл. 85, стр. 54). Кроме фотографий собственного изготовления, Менделеев, как всякий прилежный семьянин, бережно собирал и хранил в домашних альбомах снимки своих близких людей и родственников. Эта тема увлечения нашего земляка заслуживает отдельного рассмотрения. Здесь я затрону только фрагмент той ее части, которая имеет отношение к нашему краю. В частности, в одном из альбомов хранятся фотографии старшей сестры О.И. Басаргиной (илл. 86), урожденной Менделеевой, и ее супруга Н.В. Басаргина (илл. 87). Фотографии интересны прежде всего тем, что на одной из них рукою Д.И. Менделеева сделана памятная надпись: «Ольга Ивановна Басаргина, урожденная Менделеева, умерла в 1885, сперва была замужем за И.П. Медведевым». На другой – «Николай Васильевич Басаргин, бывший декабрист, умер в 1861».
Об участии этой семьи в устройстве судьбы Д.И. Менделеева, их трогательной заботе о нем свидетельствует одно из писем, отправленное из Ялуторовска 8 июля 1855 года: «Поздравляю тебя, мой друг Митенька, с блистательным окончанием твоего экзамена и ученья, мы от всей души порадовались за тебя. Прими мой искренний совет. Если тебе предложат остаться в Петербурге еще на один год с тем, чтобы потом держать экзамен на магистра и быть преподавателем в университете, пожалуйста, не отказывайся. Это может быть основанием самой прекрасной для тебя будущности. Теперь же и ты несколько привык к петербургскому климату и при некоторой осторожности и воздержанной жизни я не думаю, чтобы здоровье твое пострадало. Насчет же средств не беспокойся. К 200 рублей серебром, которые ты получишь, мы, по возможности, можем тебе уделить на этот год рублей 100 серебром, и, если будет нужно, даже и поболее. При расчетливой и скромной жизни тебе этого на год авось достанет. Впоследствии же, когда разбогатеешь, ты и сам можешь быть полезен своей семье. Когда же получишь степень магистра, то, если будет надобно, можешь выпросить себе место в Киевском, Харьковском или Казанском университетах. Одним словом там, где климат будет благоприятнее для твоего здоровья. Твой брат Н. Басаргин».
Далее в письме следует приписка сестры Ольги Ивановны: «Нам не совсем желательно, чтобы ты получил, как
