Балтийская трагедия: Агония - Игорь Львович Бунич

трудностями был отбуксирован в Кронштадт. Ещё несколько подобных эпизодов, в ходе которых Святов с какой-то беспощадностью приказывал добивать поврежденные минами корабли, принесло ему не менее почетное, но очень характерное новое прозвище — «Иван Топитель» (или «Топихин», как говорили некоторые). Однако никто не мог отказать ему в личной храбрости, кипучей энергии, работоспособности и в несомненном таланте командира-организатора.

Все последние дни капитан 2-го ранга Святов занимался подготовительными работами по постановке в док подорвавшегося турбоэлектрохода «Молотов» и поврежденного при его конвоировании своего любимого эсминца «Стерегущий». Затем он собирался на «попутном тральщике» вернуться в Таллинн, но тут из Таллинна пришел приказ об организации группы прикрытия прорывающихся из Таллинна кораблей.

Получив назначение командовать этой группой, капитан 2-го ранга Святов со свойственной ему энергией принялся за дело, хотя сил и средств для развёртывания в районе Гогланда специальной спасательной группы было до смешного мало. Из состава сил Кронштадтской военно-морской базы в группу Святова удалось выделить 12 тихоходных тральщиков («Краб», «Киров», «Сом», «Ляпидевский», «Орджоникидзе», «Озерный», «Безымянный», а также Т-121, Т-42, Т-43, Т-44, и Т-47), четыре переоборудованных из гражданских судов сторожевых корабля («Коралл», «Степан Разин», «Чапаев» и ЛК-1), ледокол «Тасуя», буксир «Шквал», пять торпедных катеров, восемь катеров МО, два катера типа «Рыбинец», четыре мотобота и несколько барж.

Святов ещё раз перечитал переданный ему приказ.

Как было ясно из сформированного в приказе задания, переход боевых кораблей и транспортов из Таллинна в Кронштадт мыслился командованием как прорыв с боем, в котором неизбежно будут потери. Святов вздохнул. Ему самому страстно хотелось поучаствовать в грядущем бою, стоя на мостике какого-нибудь лидера или эсминца, а не работать спасателем. Но приказ — есть приказ.

Приказав своему помощнику капитану 2-го ранга Зозуля быстро подготовить к выходу в район Гогланда выделенных ему плавсредств, Святов решил, не дожидаясь окончательного формирования своего отряда, в ближайшее время самому отправиться на Гогланд на одном из морских охотников.

Задача формирования отрядов кораблей всегда сложна и требует значительной подготовки и планирования. Необходимо было продумать условия базирования кораблей и катеров на Гогланде, определить нужное количество топлива для них, продовольствия и других предметов снабжения, а также организовать командный пункт управления вновь создаваемым соединениям. Необходимо было собрать командиров, продумать процедуры связи и сигнализации и массу других вопросов, которых требует любая операция на море. Даже спасательная.

Старпом крейсера «Киров» капитан 3-го ранга Дёгтев просматривал вахтенный журнал за 26-ое августа. Командир спустился на полчаса в каюту поужинать и отдохнуть. Дёгтев замещал его на мостике крейсера, продолжавшего маневрировать на Таллиннском рейде. «Киров» временно прекратил огонь. С берега сообщили, что после очередного огневого шквала с кораблей немцы откатились и перегруппировываются. Старший артиллерийский офицер капитан-лейтенант Шварцберг переговаривался по радио с корректировочными постами, уточняя координаты скопления немецких танков и мотопехоты.

И ни одного прямого попадания! Потрясающе!

Более того, сегодня удалось точно сбить один бомбардировщик противника. Собственно претензии на сбитые немецкие самолёты поступали чуть ли не от всех расчетов зенитных орудий и автоматов. Но подтвердить все это было трудно. Самолёт задымил и ушёл за горизонт. Поди определи, отчего он задымил и что с ним потом стало. От береговых постов и от дозорных кораблей никаких подтверждений не поступало. А сегодня на глазах у всех, прямо не выходя из пикирования, «юнкерс» вспыхнул и рухнул в море почти рядом с крейсером! Все ликовали. А комиссар Столяров решил по этому поводу даже выпустить специальный «Боевой листок» как экстренный выпуск многотиражной газеты «Кировец».

Битва крейсера с противником на рейде Таллинна явно шло в пользу «Кирова». Сколько танков и пехоты немцев они уничтожили?! Никто не мог сказать сколько, но все знали, что много.

Сколько немецких танков ушло в воду, когда снаряды «Кирова» уничтожили переправу через реку Кейла! И плюс сбитый бомбардировщик.

Командир катера МО-407 старший лейтенант Воробьёв имел приказ стоять у борта штабного судна «Пиккер» для выполнения «особых поручений» командующего флотом. Катерники ни днём, ни ночью не знали покоя. Их использовали и по прямому назначению для противолодочного патрулирования, и для конвоирования транспортов, и для боя с катерами противника, но в конкретных условиях сложившейся в Таллинне обстановки — чаще всего в качестве посыльных судов, гоняя по разным бухтам для освещения реальной ситуации штабам различных уровней.

Катера МО строились в советском флоте самыми массовыми сериями. Кто-то их даже сравнил с морским вариантом знаменитых штурмовиков «Ил-2», если не по огневой мощи, то, по крайней мере, по активности в ходе боевых действий. После войны никто даже толком не мог сказать, сколько их всего было построено и сколько погибло. В то время как крейсеры и эсминцы, не говоря уже о линкорах, стояли на базах, укрывшись непроницаемой вуалью маскировочных сетей, радуясь сталинскому приказу, запрещающему им выход в море, «мошки» не знали и секунды покоя, активно демонстрируя советскую военно-морскую мощь на всех театрах, в любую погоду и перед любым противником.

Крошечные кораблики, чьё водоизмещение варьировалось от 50 до 65 тонн, несли тем не менее весьма грозное для своего размера вооружение: два 45-миллиметровых орудия и два крупнокалиберных пулемёта, а установленные на них авиационные двигатели позволяли катерам развивать скорость до 25 узлов. Немецкие и финские торпедные и сторожевые катера, вооруженные только пулемётами, их побаивались и предпочитали не связываться.

Мин «охотники» не боялись из-за своей исключительно малой осадки и по большей части деревянных корпусов, но сами могли их ставить прямо под носом противника. Угодить в них авиабомбой было практически невозможно, а огнем своих орудий и пулемётов они могли отогнать от себя и от конвоируемых ими судов любое количество бомбардировщиков.

Они спасали людей с погибших