Примечательным событием, пожалуй, стало только уничтожение вертолета на аэродроме Краматорска, занятом украинскими военными. Этот транспортный Ми-8 стал первым летательным аппаратом, уничтоженным в войне на Украине. «Роковой выстрел» из гранатомета был, видимо, сделан всем известным казаком Бабаем, чья колоритная внешность создала обладателю изрядную славу.
В перерывах между боями ополченцы жили в домах местного населения, благо для многих из них это были их собственные дома. Корреспондент «Нью-Йорк Таймс» описал нехитрый полевой быт одного из отрядов: «Гараж превратился в казарму, сарай сделался арсеналом». Чистка винтовок и пулеметов могла проходить на каком-нибудь дворе в частном секторе среди сушащихся кальсон и бегающих кур.
Военный быт. Фото «Нью-Йорк Таймс»
Интересно, что ополченцы поправляли дела с оружием не только разоружением украинских милиционеров и воинских гарнизонов. Часть оружия покупалась у украинских же солдат и офицеров. Сложно понять, что двигало людьми, продающими оружие, под огнем которого легко погибнуть самому, однако сообщения о продаже вооружения оборотистыми украинскими военнослужащими были. Такое положение дел опровергает тезис о ведущей роли РФ в конфликте. В июле и августе, когда ополчение вовсю хлестало окруженные украинские войска «Градами», массированные поставки боеприпасов и оружия из России, несомненно, были, но в апреле и мае, когда в Славянске использовали в бою любой стреляющий антиквариат, а гранатометы покупали у нечистых на руку «службовцев», вполне очевидно, что обходились сугубо своими ресурсами. «Народный мэр» Пономарев в интервью «Газете. ру» охарактеризовал поддержку со стороны РФ следующим образом: «Это хорошая поддержка. Именно моральная. Потому что мы оттуда пока еще не получили ни одного ствола, ни одной копейки». На фоне сказанного тезис о том, что война в Донбасс пришла с российскими специалистами и оружием на фоне всеобщей благодати и единения вокруг украинского знамени, смотрится откровенно шатко.
«Военный мэр» Славянска Вячеслав Пономарев
К началу мая на украинской стороне решили попробовать пойти на решительный штурм. Одной из целей атаки была избрана гора Карачун неподалеку от Славянска. Карачун был важен в двояком смысле. Во-первых, на горе находилась славянская телевышка, а во-вторых — и в-главных, — эта высота нависает над Славянском и позволяет хорошо просматривать (и простреливать) город.
Командование украинской стороны приняло логичное решение разыграть один из своих главных козырей. В новом штурме должна была участвовать значительная группировка вертолетов.
Это была весьма разумная идея. Сильный удар с воздуха вполне может оказаться фатальным для иррегулярных частей. Исторические примеры разгрома даже достаточно крупных парамилитарных отрядов с вертолетами в качестве основной ударной силы имеются. Например, в 1999 году во время вторжения албанских боевиков в Македонию работа буквально нескольких ударных вертолетов (что интересно, это были Ми-24 с украинскими экипажами) привела к быстрому и бесславному разгрому наступающих отрядов «Армии освобождения Косово». Чем разумнее выглядела идея украинских генералов, тем более оглушительным оказалось ее фиаско.
2 мая в хронике украинского конфликта отметилось прежде всего массовым сожжением людей в Одессе, однако в Славянске в этот день также происходили драматические события. Пока в приморском городе украинские националисты «готовили шашлыки» (это цитата), под Славянском осаждающие пошли на очередной штурм, на сей раз при активной поддержке с воздуха. Поначалу им удалось добиться серьезного успеха: высоту Карачун удалось захватить, выбив оттуда слабый ополченский отряд. Однако после этого успеха штурм мгновенно забуксовал.
Пилоты вертолетов, не имевшие опыта борьбы против активно сопротивляющегося противника, не соблюдали даже самых очевидных мер предосторожности. В результате одна из винтокрылых машин была сбита переносным зенитно-ракетным комплексом, еще одна шла на малой высоте и была уничтожена при помощи нетипичного «средства ПВО» — противотанковой ракеты. Экипажи погибли почти целиком, уцелел только один авиатор. Его подобрали, тяжело раненного, перетянули пробитую ногу парашютом и позднее в качестве жеста доброй воли отдали украинским войскам. Попытки украинских наземных войск занять Краматорск кончились тем, что, встретив организованное сопротивление, военные откатились на исходные позиции. Решительный штурм увенчался решительным пшиком.
Сбитый украинский вертолетчик перед отправкой в больницу
Нужно сделать ремарку. Вертолетный парк Украины не избежал всех тех проблем, что были характерны для ее вооруженных сил в целом. Низкий уровень выучки летчиков сочетался с безобразным состоянием материальной части. Выполнять боевые задачи к началу борьбы за Славянск могло не более двух или трех десятков ударных машин, состояние парка транспортных вертолетов было немногим лучше. О качестве взаимодействия с наземными силами трудно говорить, оставаясь в рамках приличий. Результатом этих обстоятельств и стал провал штурма Славянска в начале мая.
Впрочем, украинским военным удалось получить в свои руки очень ценную позицию: гору Карачун. В последующие дни гора станет настоящей головной болью осажденных. На горе начали разворачивать артиллерийские позиции, готовясь к правильной осаде.
Стороны постепенно избавлялись от сантиментов. Если еще пару недель назад толпа взбешенных обывателей могла заставить военных отказаться от активных действий и даже бросить технику, теперь такие толпы просто разгонялись. Обе стороны понюхали пороха и крови и уже без особых колебаний пускали в ход оружие.
Четвертого и пятого числа продолжались спорадические атаки, после чего штурм окончательно был признан неудавшимся. Под занавес штурма ополченцы сбили еще один вертолет: очередной Ми-24 пал жертвой пулеметного обстрела.
На подступах к Славянску установилось хрупкое равновесие. Украинские войска не могли прорвать фронт обороны в силу крайне низкого уровня подготовки солдат, проблем с организацией и боевым духом. Осадный корпус состоял из сборной солянки, включавшей армейские части, разнообразные спецназы, национальную гвардию. Все эти силы едва могли скоординированно действовать. С другой стороны, ополченцы не могли нанести им поражения ввиду своей малочисленности и почти полного отсутствия тяжелого вооружения.
Бой на баррикаде
Линия Красный Лиман — Славянск — Краматорск-Дружковка-Константиновка превращалась в серьезную проблему для украинской армии в Донбассе. Обойти ее было трудно, поскольку эта позиция перехватывала дороги к другим крупным городам восставших республик, а прорыв грубой силой не удавался. Донецк, Луганск и прочие города непризнанных республик получили возможность создавать свои вооруженные формирования, пока основные силы украинской армии бились о стены Славянска. Для осаждающих, в свою очередь, оставался старый как мир путь к успеху: осада, изматывающие ополченцев бомбардировки и постепенное удушение блокадой.
Листовка, отпечатанная украинской стороной для Славянска и Краматорска.
Осажденные не собирались пассивно ожидать своей участи. Артиллерия, способная вести полноценную контрбатарейную борьбу, у них, как ни странно, имелась. Правда, артиллерийский кулак Стрелкова составляла 1 (одна) пушка — самоходная установка типа «Нона». Полезный агрегат был захвачен во время разоружения десантников в Краматорске и вынужденно использовался на износ. Регулярные обстрелы «кочующей самоходки» во всяком случае не позволяли украинской артиллерии на Карачуне роскошествовать и держали в напряжении осаждающих на передовой. С другой стороны, украинцы приступили к систематическим обстрелам Славянска и окрестных городов, так что для ополченцев настало время своего рода позиционной войны. Периметр обороны постоянно обрастал линиями траншей и путей сообщения. Осажденные города так и не были полностью блокированы, поэтому в Славянск продолжали поступать снабжение и добровольцы извне. Связь с «большой землей», поставка оружия и подкреплений позволяли не закапываться в глухую оборону, но самим действовать активно.
Самоходка «Нона», при помощи которой ополченцы делали артиллерийский расстрел хотя бы похожим на артиллерийскую дуэль
Периодически из Славянска отряжались разведывательные группы для рейдерства на коммуникациях противника. Повстанцы устраивали засады достаточно далеко за пределами Славянска. Действительный уровень потерь украинских войск установить трудно, поскольку ополченцы склонны завышать результаты своей работы, склонность же украинских силовиков к сокрытию потерь стала притчей во языцех. Однако стороны сходятся на том, что эта деятельность создавала ощутимые трудности украинским военным, продолжающим бесплодную осаду.
