Непосредственно в Славянске и Краматорске война была для людей реальностью, данной в ощущениях. В городах, находящихся на линии фронта, имелось достаточно много людей, придерживающихся как проДНРовских, так и проукраинских взглядов. Однако общим настроением быстро становилось желание какого бы то ни было мира.
Без комментариев
Вне зависимости от политических симпатий сложно обвинять таких людей в приспособляемости или поддержке «не той» стороны конфликта. Все издержки, связанные с войной, несли в первую очередь именно они. Несмотря на бессистемные обстрелы, желающих воевать оставалось значительное количество.
Сам Стрелков описал настроения в городе следующим образом: «В то, что их совсем „кинул“ ВВП, — пока никто особо не верит. Но в то, что для того, чтобы Россия вмешалась, — их родные дома, сады и огороды придется обязательно превратить в руины и пепелище, — в это верят уже многие. Не скажу, что людей данная перспектива сильно радует. Скорее наоборот. Тем не менее, у меня в резерве несколько сотен местных добровольцев, которые пока не готовы полностью встать в строй (работают и т. п.), но готовые прийти сразу, как только начнется атака. Бежать никто не собирается».
Поле боя во все времена становилось ареной для действий людей не лучших моральных качеств. Славянск страдал от всех военных язв, в том числе от мародерства. Нужно отдать должное командирам ополчения: реакция была мгновенной и свирепой. Широко известен приказ Стрелкова о расстреле двоих мародеров из числа ополчения. Виновным не помогли ни прежние заслуги, ни статус младших командиров.
Командир ополченцев не имел возможности проявлять сантименты. В условиях превосходства противника во всех материальных средствах борьбы разложение войск могло иметь катастрофические последствия. Тем более, балканский опыт Стрелкова буквально вопиял о том, как падает уровень боеспособности в утерявших дисциплину частях.
Уведомление о расстреле мародеров
В ополчении был установлен также контроль над алкоголем: пьянство пресекалось способами менее жестокими, но также без колебаний. Заодно обструкции подверглись азартные игры: назначенные отряды прочесали города и физически уничтожили «одноруких бандитов»: игровые автоматы расколачивались кувалдами. Поскольку местные власти с трудом могли выполнять свои обязанности, ополченцы постепенно подменяли полицию и даже муниципальные службы.
Из Славянска начало уезжать население. Регуляцией процесса не занимался никто: ополчение не имело возможности, а на украинской стороне об этом, похоже, просто никто не думал. Люди покидали местность стихийно, до самого конца осады из города ехали предоставленные самим себе беженцы. Эвакуация шла медленно: многие до последнего надеялись, что все обойдется и конкретно их дома не пострадают.
Корреспондент Михаил Фомичев описывал происходящее: «Шаг за шагом отсюда вытекает жизнь. Первым перестало работать электричество, перебитое укропскими вояками, потом водопровод, отключенный ими же где-то далеко за горизонтом, сейчас на подходе затопление канализационными отходами, уже бьющими через край, без возможности откачки очистных. Уезжают сильные крепкие люди, бросают жилье, с сумкой через плечо, на набитых автобусах сквозь мерзость и унижение украинских блокпостов, едут к родственникам, друзьям, а кто и просто „вникуда“. Отчаяние и ветер хозяйствуют на опустевших улицах, отдельные потерянные старики выстраиваются в многочасовые очереди за питьевой водой и хлебом. Город умирает, как брошенное тяжело раненное животное».
Местный ополченец на руинах собственного жилища
Люди бежали как в другие, не охваченные войной области Украины и ДНР, так и в Россию. Например, в конце мая партию из 175 школьников ДНРовцам удалось эвакуировать в Крым. Процесс серьезно тормозился из-за отсутствия договоренностей по поводу эвакуации с украинской стороной: отмечены случаи, когда автобусы с беженцами просто разворачивали назад. Тем не менее, людей удавалось вывозить и в этом случае.
Кольцо вокруг Славянска так и не было плотно замкнуто, и беженцев наружу, а подкрепления и оружие с разграбленных украинских складов внутрь удавалось провозить окольными путями. Водители постоянно рисковали получить снаряд, машины обстреливались, но, тем не менее, шоферы выполняли свою работу. Некоторым из беженцев серьезно не повезло попасть из огня да в полымя. Так, группа беженцев из Славянска осела в Иловайске, городке, который стал ареной чрезвычайно жестоких боев в августе.
В конце мая ополчение ДНР постиг тяжелый удар. 26 числа при попытке захвата аэропорта в Донецке была уничтожена штурмовая группа из нескольких десятков человек. Украинская пропаганда постаралась выжать из этой ситуации максимум дивидендов. Во-первых, для украинских войск этот успех оказался крупнейшим за все время, прошедшее с начала конфликта. После унизительной сдачи Крыма, где украинские солдаты тысячами перебегали на сторону русских, и спокойного перехода значительной территории двух областей под контроль повстанцев для вооруженных сил Украины Донецкий аэропорт оказался очень значимым в психологическом плане успехом. Более того, по уровню психологического воздействия на собственную аудиторию и российскую сторону этот бой до сих пор остается наиболее ярким успехом украинских военных. Грузовик, набитый трупами, оказался эффектным зрительным образом, а тот факт, что среди погибших было много волонтеров из России, дал лишний повод говорить о вовлеченности Российской Федерации в конфликт. Для гарнизона Славянска этот бой имел свое значение: из города была отряжена значительная группа ополченцев в помощь Донецку. Постепенно отряды, державшиеся в Славянске, Краматорске, Красном Лимане становились элитой повстанцев: опытные солдаты с командирами, чья квалификация и нервы выдержали проверку боями, требовались повсюду.
Осажденная крепость нанесла ощутимый ответный удар уже 29 мая, всего через три дня после кошмарного боя в Донецке. Возле Червоного Молочара, юго-восточного пригорода Славянска, был сбит транспортный вертолет с солдатами национальной гвардии. Машина разгрузилась на Карачуне, куда доставляла провиант, воду и экипировку, забрала сменяемых по ротации солдат и взлетела снова, но вскоре была подбита из ПЗРК. Пилоты попытались вернуться на Карачун, но быстро потеряли управление горящей машиной. «Вертушка» рухнула под злорадные комментарии жителей, снимающих падение на видео.
Среди тринадцати погибших оказался генерал-майор Сергей Кульчицкий, начальник управления боевой подготовки нацгвардии Украины. Кульчицкий стал первым и на данный момент единственным генералом украинских вооруженных сил, убитым в бою.
До распада СССР Кульчицкий строил обычную карьеру советского офицера, служил в морской пехоте Северного флота и едва ли мог бы себе представить, что финалом его карьеры станет подавление восстания против независимой Украины на руинах страны, которой он присягал, а убьют его бывшие сослуживцы по Советской Армии. В вооруженных силах независимой Украины бывший морпех успешно двигался по служебной лестнице и получил генеральский чин в 2013 году, менее чем за год до смерти.
Горящий вертолет ген. Кульчицкого
Интересно, что покойный перед смертью успел приобрести скандальную известность, несмотря на то, что его фамилия стала достоянием широкой общественности только после гибели. В интервью российской журналистке Марине Ахмедовой Кульчицкий (для печати его имя было опущено) сделал ряд сильных заявлений: «Трудно сказать, какую тактику мы выберем. На войне любая хороша. Лишь бы наши солдаты оставались живы, а ваши погибали. На дуэли мы драться точно не собираемся, но мы будем мочить вас в сортирах. И на вашей территории тоже. В ход будут пущены все средства. Будут рваться ваши вокзалы. А что вы на меня так смотрите? Не надо на меня так смотреть. А вы зачем к нам пришли? Путин эту войну не выиграет, и он это поймет, как только начнет вести военные действия. И мне все равно будет, кого из вас убивать: мирное население, немирное. Почему я должен вас жалеть? А вы не хотите маму мою пожалеть? (…) Я военный человек, — говорит офицер. — И если завтра надо будет воевать, я буду воевать. Если вы думаете, что русский сапог будет ходить по Украине, то… он не будет ходить. Если вы вдруг посчитаете Крым российским, я не исключаю, что там начнется подпольная террористическая деятельность. Я не верю в то, что нас будут спасать Америка, Европа или Англия, — они, напротив, сделают все, чтобы мы между собой воевали. Просто я не понимаю Путина… Почему он такой баран? Почему вместо того, чтобы укреплять отношения с Украиной, он пытается поставить нас на роль меньшего брата? Он считает, что, унизив украинский народ, он может стать великим самодержцем… скажите своему Путину, пусть выстраивает с нами дружеские отношения.
