В. ПОЗНЕР: А как это может закончиться? Совершенно очевидно, что люди разделены. И это слышно по речам. Я не очень понимаю, что должно произойти, чтобы это взаимное неприятие, агрессивность, враждебность прошли. У вас есть какие-то идеи на сей счет?
Т. КАНДЕЛАКИ: У меня нет моих личных идей. Я вчера очень долго разговаривала со своим товарищем Никитой Белых. Никита — губернатор Кировской области, и на выборах, о которых мы сегодня так много говорим, он показал тринадцатое место в стране, 34,9 % у него показала «Единая Россия». Он сказал, что эти цифры подтверждаются и заксобранием — такие же были результаты. Будучи человеком, пользующимся большим уважением в среде людей, находившихся на Болотной, Никита говорит, что возможность легко зарегистрировать партию — собрать 500 человек, пройти процедуру регистрации и заниматься политической деятельностью — во многом способна изменить ситуацию, потому что люди найдут себе применение. Сегодня таких много. Они активны, они имеют свое представление о России, у них собственная эстетическая картина, я бы даже сказала, и они тоже хотят менять страну. Не учитывать это, как я понимаю, теперь никто уже не собирается. И как только у людей появится возможность иметь свою партию, я думаю, ситуация начнет изменяться. Она станет более эффективной. То есть все люди, которые находятся в политическом противостоянии друг с другом, найдут себе применение, как мне кажется. Насколько я знаю, в Америке еще в прошлом веке была третья партия — федералистов, если я не путаю?
В. ПОЗНЕР: Была, но не в прошлом, а в позапрошлом веке.
Т. КАНДЕЛАКИ: Да. Но согласитесь, даже там при наличии огромного количества партий и политических течений все равно люди в итоге приходят к двум партиям. Потому что очень сложно выбирать, углубляться. При этом людям хочется выбирать. И митинги показали то же самое: люди выбирали, кто-то шел туда, а кто-то — сюда. И говорить, мол, сюда все пошли, потому что хотели, а сюда всех заставили, — несправедливо… Можно я свою маленькую историю расскажу? Я позвонила знакомой учительнице, спросила: «Скажи честно — вас заставляли?» Мой пример не является ответом на все вопросы, но она сказала: «Из профсоюза к нам обратились в мягкой форме, никто не заставлял. Поинтересовались: «Вы пойдете?» Мы ответили: «Нет, у нас дела». И мы не пошли». Я перезвонила ей сегодня и спросила: «Какие-то санкции были?» Она говорит: «Нет, конечно». Маленькие чиновники на местах в России всегда хотели выслужиться, оказывая тем самым власти медвежью услугу. И это продолжается.
В. ПОЗНЕР: Вы не так давно говорили, что на парламентских выборах голосовали за «Единую Россию», объясняли почему. Но при этом добавили, что вы не только не являетесь членом этой партии — она вас вообще не устраивает (это ваши слова). Если партия вас не устраивает, то этого нельзя сказать о руководителях — я имею в виду и Путина, и Медведева, — о которых вы и отзываетесь, в общем, положительно. Так вот, поясните, как можно отделить людей, которые, по сути дела, являются руководителями партии, от самой партии? Разве они не в ответе за то, какая сегодня это партия, которая не устраивает вас и многих других (это уже видно). Тут получается что-то странное, нет?
Т. КАНДЕЛАКИ: Вы, безусловно, правы. «Если тебя не устраивает партия, то как тебя могут устраивать лидеры этой партии?» — спрашиваете вы. Отвечаю: если бы лидеры этой партии говорили, что их она устраивает и к ней у них никаких вопросов нет, то ваш вопрос по крайней мере заставил бы меня замолчать. Но они же тоже это понимают. Что было сказано людям, которые вошли в большое правительство? «Давайте менять. У вас есть предложения, у вас есть возможность — Президент перед вами находится на расстоянии трех метров». Вот сейчас идет встреча большого правительства с Дмитрием Анатольевичем Медведевым. Я принесла свои извинения и сказала, что дала вам слово и приду к вам, потому что держу свое слово. Когда у тебя есть возможность общаться с Президентом на расстоянии трех метров, ты можешь многое ему сказать. Да, люди недовольны, есть такие, кто недоволен сегодняшними результатами «Единой России». Но вы скажите, что вы хотите изменить? Почему я не член «Единой России»? Потому что я пока ничего не могу предложить по модернизации этой партии. Мне, конечно, гораздо ближе была бы другая партия, возможно, с другими лидерами. Но сегодня таковой нет. Вы внимательно читали мой блог, поэтому я не буду объяснять свой выбор между коммунистами и «Единой Россией». Я жила при коммунизме и не хочу туда возвращаться, мне не нравится то, что предлагает Коммунистическая партия. Я против национализации, против возвращения к тому, от чего мы бежали сломя голову и не оглядываясь. Я надеюсь, что появится другая партия.
В. ПОЗНЕР: Я все-таки считаю, что вы не ответили мне. Я спрашиваю, не кажется ли вам, что и Путин, и Медведев в ответе за то, какая у них партия? Или партия сама по себе, а они сами по себе?
Т. КАНДЕЛАКИ: Это очень сложный для меня вопрос, потому что мне, конечно, гораздо легче сказать: «Да, они в ответе» — и вопрос будет снят, правда же?
В. ПОЗНЕР: Или: «Нет, они не в ответе» — и вопрос тоже будет снят.
Т. КАНДЕЛАКИ: Я попробую объяснить природу своих ответов. Я всегда, наверное, ставлю себя на место любого руководителя, потому что сама руководитель. Когда у меня что-то не получается, я виню себя. И когда я работала у кого-то в подчинении, я также винила себя, если что-то не получалось, а не своего руководителя. Я привыкла брать на себя слишком много ответственности, в этом моя проблема. Безусловно, они могли бы сделать лучше. Вы когда-нибудь видели руководителей какой-либо партии или лидеров власти, которым можно было бы сказать: «Ребята, все настолько отлично, вы так классно все сделали, никаких вопросов к вам нет»? Однако они построили эту партию. Она показывает разные результаты в разных регионах, к ней много вопросов. Сегодня я читаю огромное количество материалов, публикаций, в том числе и статьи, публикуемые Владимиром Владимировичем Путиным, в которых только и говорится о том, как мы все будем менять. Не верить? Да, к этой партии много вопросов. Но в ней состоят люди, способные изменить страну быстрее тех, кто в нее не входит. Я это говорила в своем блоге, перечисляя конкретные имена и фамилии очень успешных в нашей стране людей, которые, в отличие от меня, являются членами партии «Единая Россия».
В. ПОЗНЕР: По поводу этих статей, написанных Путиным, вы однажды довольно интересно сказали — мол, все они призваны ответить на вопрос, устарел ли Путин. И как — устарел?
Т. КАНДЕЛАКИ: Судя по тому, что он пишет, нет. Меня поразило: в первой статье Путин сказал об образовательной революции. И для меня это реально было сигналом. Не потому, что я хочу понравиться Путину и что-то ищу для себя. Да нет же!..
В. ПОЗНЕР: Вы хотите понравиться Путину?
Т. КАНДЕЛАКИ: Нравиться Владимиру Владимировичу Путину — на мой взгляд, очень странное желание для женщины, я же не просто женщина, я общественный деятель. И всегда мое женское начало будет приплюсовываться к моей общественной деятельности. Поэтому мне важнее, чтобы те инициативы, которые я впоследствии буду выдвигать, были поняты, чем то, понравлюсь я как женщина или нет.
В. ПОЗНЕР: Но вы понимаете, что из ваших слов (прочитанных мною) очевидно, что вы поддерживаете власть? Да, вы говорите: тут надо исправить, там надо. Но в принципе вы поддерживаете власть?
Т. КАНДЕЛАКИ: Можно я приведу вам конкретный пример? Мы потом вернемся к образовательной революции, потому что это самое главное, на мой взгляд… Как я начала работать в Общественной палате? Про это ходят легенды. Я занималась программой «Самый умный», она выходит восемь лет. Большое количество детей, талантливых, способных, в этой программе росло. У них появлялись проблемы, они поступали в институты, возникало множество вопросов, к которым я в той или иной степени старалась иметь отношение, потому что все это происходило вокруг меня. Я выступала с какими-то инициативами, просьбами, мне надо было у кого-то что-то просить. И таким образом меня заметили. Президент предложил войти в Общественную палату. Что дала Общественная палата? Войдя в нее, я поняла, что Министерство образования, при тех инициативах, которые оно выдвигает, при тех реформах, которые оно делает, не особо хорошо слышит людей, которые являются его критиками, оппонентами. Я предложила: «Давайте поговорим. Может быть, в этой оппозициии что-то и появится содержательное». Таков пример Сергея Волкова, написавшего письмо против стандартов — это письмо подписали 22 тысячи человек, и стандарты остановили. Я говорю: «Давайте это сделаем». Мне отвечают: «Вы понимаете, сейчас тут…» Я говорю: «Хорошо, я сделаю это сама». Я беру и провожу форум «Умная школа» — сама, на свои деньги, без какой-либо власти. Сейчас, слава богу, почты вскрываются, разговоры выкладываются, и все про всех всё знают. Я за свои инициативы всегда несла ответственность. Вы спросите: «Зачем? Чтобы понравиться власти?» Нет! Вокруг меня были люди, за которых я брала ответственность, я хотела принести этим людям пользу. Может быть, это звучит странно. Может быть, к этому не совсем привыкли. Может быть, я из того поколения, в котором критиковать принято и модно. Сегодня же в нашем с вами обществе не модно говорить, что вам нравится Путин, — это же правда? Давайте вещи своими именами называть. Вы ведь не можете зайти в дорогой московский ресторан и сказать: «Мне нравится Владимир Владимирович Путин».
