думаю, калужский вариант нас мог бы очень существенно дополнить. При всем при том, что у нас на заводе уже сделано, да еще калужский вариант — это было бы вообще очень сильно! И я этим делом обязательно займусь. Мы с вами еще встретимся по этому поводу [2].
Потрясение очевидцев
Со всех сторон калужских турбинистов бомбардировали письмами, телеграммами, запросами. Дня не проходило, чтобы не звонили из проходной: «Прибыли из Подольска (Ленинабада, Барнаула, Тулы и т. д.), просим принять, показать». Северин, Потулова, Берюлина — неутомимый экипаж ББФОТ — понимали, что это клещи, из них не очень-то вырвешься. И показывали, и устраивали встречи приезжих с бригадирами, и с кровью вырывали у заводских знакомых последние остатки документации, которые вся эта прожорливая саранча командировочных поедала мгновенно.
«С сожалением констатирую, Александр Ильич, что собрать весь материал для желающих я не смогу. Увы, многие просто опоздали. А некомплектная информация может только повредить делу. И я замолк...»
«А. И.! Устал... Устал писать, отвечать. Со всех сторон идут запросы на литературу. Тут уж я — пас. Нет ее у меня. Все архивы раздал, а запросы идут и идут. Как быть?»
«Шлю вам выдержки из книжки отзывов, которую завел. Уже пухленькая...»
«Опыт КТЗ заслуживает внедрения на предприятиях страны» — выписываю из книги отзывов мнение делегации Кировского машиностроительного завода.
«Да, я читал много о различных системах, но, не боясь громких фраз, могу сказать: посетив Калужский турбинный завод, убедился, что это в принципе революция в организации труда, так как впервые столь просто, ясно и четко увязаны интересы каждого рабочего и производства в целом» — ученый из Новосибирска.
«По нашему общему мнению, бригадная организация труда на КТЗ более прогрессивна и совершенна, чем все, что пока известно. Главное преимущество ее — полное самоуправление на закрепленном производственном участке, стремление к общей цели» — делегация из Саранска.
Можно было бы еще продолжать и продолжать — недостатков в таких мнениях нет. Я вижу во всем этом не просто человеческое любопытство, а жажду истинного, «непоказушного», обретение оптимизма, желание самим стать чище. Молодцы турбинисты! Не уверен, что каждый из широко рекламируемых у нас починов выдержал бы такую проверку.
Из Кривого Рога: «Потрясен объемом проделанной вами работы. Все познается в сравнении».
Из Брянска: «Впечатление, произведенное на нас увиденным на вашем заводе, огромно».
Из Кургана: «Работа вашего коллектива вызывает удивление и восхищение. Ваш опыт без преувеличения может быть назван социальным экспериментом с большим будущим».
Глава четвертая. Неведомое с позиций знакомого (1)
Все на свете сравнения условны. Но, допустим, вы жизнь прожили в Заполярье, на берегу холодного моря, а вам рассказывают о волнах теплых, песках золотых и пальмах. Разницу вы ощутите, догадаетесь, что на жарком юге не носят меховых унтов, не ездят по снегу на собаках.
При нынешней миграции и текучести кадров рабочий знает не только свой цех. Ситуация на производстве, в общем-то, везде одинаковая. Поэтому, слыша и читая о необычном, человек сравнивает, сопоставляет, примеряет на себя, оценивает неведомое с позиций знакомого. Тем более когда речь идет о людях, желающих и умеющих думать. Таких, например, как те, с которых «Известия» в связи с документальным фильмом «Хочу сказать» [3] писали: «Они предстают перед нами людьми незаурядными, со своими неповторимыми характерами...»
Одного из них газета назвала «вдумчивым Солипатровым», другого — «темпераментным Даниловым». Из героев нашей кинокартины именно Данилова и Солипатрова пригласил я к разговору, затеянному в этой книге.
Мне хочется, чтобы вы лучше узнали людей, мнение которых не раз будет встречаться на этих страницах. Поэтому вначале я воспользуюсь фонограммой фильма, интервью, сделанными в процессе съемок. Представляю вам «вдумчивого Солипатрова» и «темпераментного Данилова».
Исповедь у микрофона
Анатолий Гаврилович Солипатров — слесарь высшей квалификации. Работает в Центральном научно-исследовательском институте судовой электротехники и технологии в Ленинграде, куда пришел с «Полиграфмаша». Беспартийный. Заметных общественных постов не занимал. Образование (формально) восемь классов, учиться помешала война. Философский склад ума, способность к аналитическому мышлению, понимание человеческой психологии — качества эти, крепнущие год от года, принесли Солипатрову известность рабочего-социолога, с мнением которого считаются писатели и ученые. Автор публикаций в центральных газетах, журналах. Солипатрову, когда мы снимали о нем фильм, было сорок девять лет. Высокий, сутулый, худой — на лошади напоминал бы Дон-Кихота. Супруга — заводская работница, дочь окончила техникум...
Борис Федорович Данилов по возрасту гораздо старше Солипатрова, ему за шестьдесят, но по-прежнему работает токарем-лекальщиком, квалификация — высшая. Правда, теперь это лишь одна из его профессий. Другая — изобретательство, он обладатель многих авторских свидетельств. Есть и третья — публицистика, он член Союза журналистов СССР. Обаятелен. При мягкой улыбке — характер бойца. Защищая права изобретателей, устно и печатно стегает волокитчиков, консерваторов, не оглядываясь на чины. Был председателем Московского городского совета новаторов. Автор нескольких книг и многих статей в центральной прессе. Сейчас живет в Москве, неподалеку от ипподрома, вместе с женой и сыном-переводчиком, побывавшим во многих странах. Сам он тоже бывал за границей, но чаще перемещается по СССР: заводы охотно приглашают его к себе, просят показать изобретения, новые инструменты для обработки металла. Заядлый рыбак...
Мы задавали им вопросы, самые разные. Некоторые ответы я воспроизведу.
— Что вам больше всего нравится в людях?
Солипатров. Доброжелательность, открытая улыбка, что ли, навстречу входящему или протянутая рука для пожатия.
Данилов. Умение работать, делать дело — это самое главное. Если ты будешь ласковый, хороший товарищ, но дела не знаешь, работать не можешь или лентяй — грош тебе цена. Я так сужу.
— Что вы не приемлете?
Данилов. Подхалимство, трусость, боязнь говорить правду в глаза любому начальству.
Солипатров. Грубость... Она ранит до глубины души, независимо к кому направлена, ко мне или другому.
— Принято говорить о призвании художника, педагога, ученого. А «призвание рабочего»? Выражение встречается в печати. Оно правомерно?
Данилов. Поверите ли, когда токарным делом увлекся, ездил я на работу, как на праздник, готов был работать по две смены, так было интересно. К учителю своему, выдающемуся мастеру токарного искусства Павлу Шведову, привязался, как к родному отцу, и дома рассказывал о нем самыми восторженными словами. На несколько месяцев забросил спорт, театр, кино, своих друзей и знакомых. Впервые узнал, как работают «запоем». Жил только работой и чувствовал, что «распухаю» от новых знаний. Мне, конечно, здорово повезло: на опытном заводе института рядом со мной
