В результате создается самодостаточная система, работающая по принципу замкнутого круга: формула товар-деньги-товар, помноженная на спрос, многократно превышающий предложение.
Мы хотим знать все обо всех. Нас больше не надо к этому подталкивать. И не важно, кто мы: брутальные ковбои, хрупкие леди или перспективные подростки. Жирную точку в вопросе доступности информации поставил его величество интернет. Фейсбук, инстаграм, одноклассники и вконтакте с нашего же позволения докладывают всему миру о каждом нашем шаге, сообщая меню вчерашнего банкета с точностью до калории, марку платья, сумму счета за аренду виллы и расписание на следующую неделю.
К тому же ни для кого не секрет, что любое действие владельцев тех же айфонов мгновенно протоколируется и ретранслируется на серверы яблочной компании в США. Только вдумайтесь: заграничная частная фирма владеет информацией, которую в нашей стране те же правоохранители могут получить только по решению суда. Считаете, андроид более милостив к своим пользователям? Ошибаетесь! Воспользовавшись хоть одиножды самым популярным сервисом – картами – вы тут же позволяете гуглу творить с вашим смартфоном все, что угодно: от копирования книги контактов и смс до управления папками, файлами и паролями, в том числе от кредитных карт. Облачные хранилища, в которых теперь только ленивый не хранит свою информацию, также не церемонится с правами на чужой контент. Не верите? Почитайте условия пользования любым подобным сервисом, прежде чем ставить галочку в графе «согласен».
Сегодня, приобретая практически любой товар или услугу, мы имеем риски, что сведения о наших доходах, предпочтениях, сбережениях, фактическом месте жительства и наличии близких родственников станут предметом торга или обмена между заинтересованными в них лицами. И этот интерес будет явно не бескорыстным.
Хотите оформить абонемент в фитнес-клуб «Зебра»? Не вопрос, но подпишите в четырех местах согласие на обработку персональных данных, включая их передачу неограниченному кругу третьих лиц. Просите исключить из договора незаконное требование? С вами просто не заключат договор.
Вам повезло, и появилась возможность приобрести новенький автомобиль Порше? Но именитого немецкого автопроизводителя просто так ваши миллионы не интересуют! Только в комплекте с персональными данными, причем, не в том количестве, которое необходимо и достаточно для заключения и исполнения договора (как того требует закон), а в значительно большем объеме. В противном случае не видать вам Порше как своих ушей!
В мебельном центре на Киевском шоссе мне отказались продавать книжную полку, если я не предоставлю для ксерокопирования свой паспорт и не заполню анкету покупателя.
Зато за месяц до окончания срока страхования автомобиля начинают звонить представители страховых компаний, наперебой предлагая значительно более комфортные условия, чем те, что я имею сегодня. При этом никто не просит назвать текущий размер страховых премий или мои персональные данные. Страховые агенты волшебным образом знают это значительно лучше меня.
Уже становится закономерным, что если вы прекрасно выглядите, достигли в жизни и в бизнесе несколько больше идущих рядом коллег, самореализовались и самоутвердились, то ваши фото, имя, должности и званья станут предметом чужих публикаций, реклам и самореклам значительно чаще, чем это покажется допустимым.
Стоит ли удивляться, что устав от повышенного внимания и решив, наконец, не просто отдохнуть, но и расслабиться, так сказать, душой и телом, некоторые категории наших сограждан не могут этого позволить ни в Сочи, ни в Ницце.
Звезды, у которых публичность, в том числе в сфере личной жизни, является частью их же звездного имиджа, страдают от этого в первую очередь.
Неутомимый борец с папарацци Валерий Меладзе ведет многолетнюю войну с фото– и видеолетописцами. В результате судебные разбирательства, сожженные нервы и перманентные конфликты. Зато тиражи бульварной прессы растут, рейтинги взлетают.
Филипп Киркоров, единожды набедокуривший с розовой кофточкой, годами позже стал звездой скандала с участием некоего второго режиссера. Сегодня, по прошествии времени, мы видим, что та история, по всей видимости, была больше пугалкой, чем реальностью. Но бедному Филиппу пришлось со страху прятаться в психиатрической больнице в Израиле. Сколько заработали на этом журналисты, одному Б-гу известно.
Читая сплетни о жизни знаменитостей, вороша чужое белье, стоит задуматься, что у тебя в жизни есть хотя бы несколько человек, для которых ты куда более бесспорная звезда, чем Пугачева, Киркоров и Меладзе вместе взятые. И потому достойное отношение к себе, к своей личной жизни можно требовать только в том случае, если ты сам с уважением относишься к другим.
Как говаривал незабвенный профессор Преображенский: «Господа, не читайте перед обедом советской прессы»!
Долгих три столетия Америка шла к тому, чтобы избрать президентом афроамериканца. При этом еще каких-то 50 лет назад не то что общественные туалеты, но и раздельные автобусные остановки для черных и белых там считались нормой.
Что ж, американцы смирились.
Североафриканские и ближневосточные арабы после второй мировой эшелонами и пароходами прибывали в прибитую недавними пожарами Европу в качестве дешевой рабочей силы. Никто и не догадывался, что они могут остаться там навсегда да еще потребовать равные с местными аборигенами права.
Когда европейцы спохватились и поняли, что мириться с таким соседством они больше не хотят, было уже поздно. Издержки толерантности тяжкой ношей легли на их терпеливые шеи.
И даже мы, дорогие россияне, вдруг по высочайшему указанию ставшие считать ближайших друзей и соседей заклятыми врагами, без каких-либо причин отказались от собственного мнения в угоду непонятному народному единению.
Так устроен мир, что даже разброд и шатание из броуновского движения под действием всепроникающих информационных потоков превращаются в стройную систему ценностей, общественного сознания и новой морали.
Я же, в чем-то повторяя судьбу героев Тургенева, имею, казалось бы, счастливую возможность не принимать все за чистую монету, порой ниспровергать авторитеты, больше сомневаться, чем утверждать, и не идти на поводу у большинства.
Моя система мировосприятия принимает множество допущений, но до известных границ, перейдя которые ваш покорный слуга может превратиться в нетерпимого монстра, поедаемого изнутри червем несогласия и неприятия.
Слава Богу, таких раздражителей немного, но к ним наравне с отрицанием Холокоста, непризнанием Волынской резни, непроходимой тупостью отдельных членов общества относится и мужской стриптиз.
С тех пор, как биологический мир вышел из одноклеточного состояния, наметились гендерные различия. Произошло это за миллионы лет до появления хотя бы самых первых зачатков человечества, так что вместе с каменным топором новоиспеченные гомо сапиенс получили в наследство от предков врожденный опыт разделения прав и обязанностей, основанный на наличии тех или иных половых признаков.
За последние несколько тысячелетий понятие «у кого больше» существенно видоизменилось и почти потеряло первоначальный смысл. Грубая мужская сила в качестве последнего аргумента по эффективности стала уступать хитроумным комбинациям и ядовитым каплям из потаенного флакона. Троянский конь и стрелы с кураре пришли на смену прямолинейным мечу и топору, хотя впоследствии уменье работать шпагой еще какое-то время считалось признаком благородства не столько происхождения, сколько души.
Но время текло неумолимо, до нельзя изменяя основы и устои общества. Сначала портные и ательеры, а затем целая модная индустрия, закатав рукава, денно и нощно рисовали, кроили и шили новую одежду на дряхлеющие тельца молодых пижонов. И чем большую роль в дифференциации общества начинали играть деньги, тем больше требовалось одежды, скрадывающей то, чем хвалиться было, в общем-то, не принято. Слабые мальчики стали одеваться, сильные девочки, наоборот, раздеваться. Наверное, так было всегда, но поводы существенно разнились. Добытые через кровь, боль и страх туша мамонта или сундук с затонувшего фрегата, трофейное золото или ордена в полгруди – какая разница, за что из перечисленного можно и нужно нами восхищаться, нас любить и перед нами раздеваться. Главное, что поводы были правильные и неоспоримые.
Не вызывает никакого сомнения веками существовавшая формула предложения руки и сердца. Некоторым, которым повезло от рождения чуть больше остальных, удавалось ее разбавить фразой «и полцарства в придачу». А представьте, как бы звучало то же самое, но с точностью до наоборот: «предлагаю полцарства, а руку и сердце – в придачу»! Что двести, что двадцать лет назад такое представить себе было трудно. Полцарства если и отдавали, то только за коня. А если, все-таки, хотелось царство и полцарства? Так их можно было построить вместе, было бы желание.
