4. Пилат считал Иисуса невиновным. Тогда почему он должен был помиловать его, а не оправдать? Скажем, помиловать мог бы Варраву, а Иисуса просто отпустить — как оправданного?
5. Варрава евангелистами назван убийцей, причем, политическим — террористом («возмущение»). Почему же такого опасного преступника Пилат отпустил по требованию народа? Как это помилование смотрелось глазами римских чиновников, да и императора Тиберия, если бы кто-то на Пилата пожаловался?
6. Народ первосвященникам и их присным вовсе не верил — как римским ставленникам (должность первосвященника покупалась у прокуратора кем-то из главных богачей Иерусалима за немалые деньги. Вот почему в Евангелиях упомянуто несколько первосвященников — они как бы занимались ежегодной ротацией, в зависимости от наличия денег в тот или иной год в той или иной семье). Почему Пилат, который отлично знал, насколько первосвященники и их близкие непопулярны, уступил «ложному гласу народа», инспирированному коллаборантами?
7. И вообще шумная перебранка — возможна ли она в присутствии римского наместника, обладавшего самодержавными правами в той стране.
8. Почему, кроме Евангелий, мы нигде не находим никаких упоминаний о privilegium paschale («пасхальном помиловании»)? Даже Иосиф Флавий, пунктуально перечисляющий все привилегии, данные римскими правительствами их еврейским подданным, ни разу не упомянул о такой привилегии? И ни про одного прокуратора — ни до, ни после Пилата, да и про самого Пилата до или после суда над Йешуа нигде и никто не упоминаетв связи с какой-то амнистии римским наместником преступника на еврейский Песах.
9. По римскому закону провинциальный наместник не имел права миловать преступников — это являлось исключительной привилегией императора. Присвоение этого права каким-либо должностным лицом каралось по закону lex julia (закону Юлия Цезаря о нарушении его полномочий) и считалось равносильным государственной измене. Нигде не упомянуто, будто Тиберий наделил этим правом своего наместника Пилата.
В подкрепление собственной версии Коэн обширно цитирует, как он выражается, «маститого христианского теолога», проф. С Брандона. Вот этот текст:
«Пилат вел себя как человек безвольный, лишенный чуства собственного достоинства. Вопреки своей убежденности, что Иисус был невинной жертвой ненависти первосвященников, он не действует, как подобает гордому римскому наместнику, и не отпускает Иисуса на волю, хотя имел для этого и желание, и право, и силу. Вместо этого, как уверяют евангелисты, он прибегает к увертке, воспользовавшись предлогом — „пасхальным помилованием“. Но и это не все. Когда первосвященники встретили его увертку призывом к толпе требовать освобождения Варравы, он беспомощно вопрошает: „Что же хотите, чтоб я сделал с Тем, которого вы называете Царем иудейским?“ (Мк, 15:12). Следует полностью оценить невероятное положение, подразумеваемое в отчете Марка: римский правитель, располагающий действенной военной поддержкой и убежденный в невиновности обвиняемого, прибегает к неизвестному обычаю для выполнения своего решения. Когда же срывается и эта попытка, он обращается к подстрекаемой первосвященниками толпе с вопросом: что ему делать с обвиняемым? Если Пилат действительно прибег к мнимому обычаю, то это говорит не только о его чрезмерной слабости, но и о невообразимой глупости. Ведь если Иисус был пацифистом, как его представляет Марк, то Пилат должен был понять, что выбор толпы падет на воинственного антиримского патриота Варраву. То есть в результате удивительного поведения Пилата смертной казни был предан невинный человек, а опасный повстанец-зелот был освобожден» (59).
Это лишь некоторые противоречия, обнаруженные Х. Коэном в евангельском сюжете о суде Пилата. Он в принципе полагает, что вся история с вмешательством еврейских священников и толпы в суд гордого и властного римского наместника придумана задним числом евангелистами, чтобы вывести свою общину из-под удара римского террора, чтобы убедить римлян: уже и ваш судья знал, что наш рабби невиновен против Рима, но его сбили с толку коварные еврейские судьи…
Пожалуй, можно было бы и принять эту версию, уж слишком алогично описан суд Пилата в синоптических Евангелиях, у того же Марка, например, на которого ссылается проф. Брандон. Но все меняется, когда мы обращаемся к параллельному и обширному тексту «от Иоанна». Процитирую его полностью:
«От Каиафы повели Иисуса в преторию. Было утро… Пилат вышел к ним и сказал: „В чем вы обвиняете человека сего?“ Они сказали: „Если бы он не был злодей, мы бы не привели его к тебе“. Пилат сказал: „Возьмите его вы и по вашему закону судите его“. Иудеи сказали ему: „Нам не дозволено предавать смерти никого“… Тогда Пилат опять вошел в преторию и призвал Иисуса и сказа ему: „Ты Царь Иудейский?“ Иисус ответил: „От себя ли ты говоришь или другие сказали обо мне:“ Пилат ответил: „Разве я иудей? Твой народ и первосвященники предали Тебя мне. Что ты сделал?“ Иисус отвечал: „Царство мое не от мира сего. Если бы от мира сего было Царство Мое, то служители мои подвизались бы за меня, чтоб я не был предан иудеями, но ныне Царство Мое не отсюда“. Пилат сказал ему: „Итак, ты Царь?“ Иисус отвечал: „Ты говоришь, что я Царь. Я на то и родился и на то пришел в мир, чтобы свидетельствовать об истине. Всякий, кто от истины, слушает гласа Моего.“ Пилат сказал ему: „Что есть истина?“ И сказав это, опять вышел к иудеям и сказал им: „Я никакой вины не нахожу в нем. Есть же у вас обычай, чтобы я одного отпускал вам на Пасху. Хотите ли, отпущу Царя Иудейского?“ Тогда опять закричали все, говоря: „Не Его, но Варраву“. Варрава же был разбойник.
Тогда Пилат взял Иисуса и велел бить Его. И воины, сплетши венец из терна, возложили Ему на голову и одели Его в багряницу, и говорили: „Радуйся, Царь Иудейский!“. И били Его по ланитам. Пилат опять вышел и сказал им: „Вот, я вывожу Его к вам, чтобы вы знали, что я не нахожу в Нем никакой вины“. Тогда вышел Иисус в терновом венце и багрянице. И сказал им Пилат: „Се Человек!“ Когда же увидели Его первосвященники и служители, то закричали: „Распни, распни Его!“ Пилат говорит им: „Возьмите Его вы и распните, ибо я не нахожу в нем вины“. Иудеи отвечали ему: „Мы имеем закон, и по закону нашему Он должен умереть, потому что сделал Себя Сыном Божьим“. Пилат, услышав это слово, больше убоялся. И опять вошел в преторию и сказал Иисусу: „Откуда Ты?“ Но Иисус не дал ему ответа. Пилат говорит Ему: „Знаешь ли ты, что я имею власть распять Тебя и отпустить Тебя?“ Иисус отвечал: „Ты не имел бы надо мною никакой власти, если бы не было дано тебе свыше. Посему более греха на том, кто предал Меня тебе“. С этого времени Пилат искал отпустить Его. Иудеи же кричали: „Если отпустишь, ты не друг кесарю. Всякий, делающий себя царем, противник кесарю“. Пилат, услышав это слово, вывел вон Иисуса и сел на судилище, называемое Лимфостроном… Тогда была пятница перед Пасхою, и час шестый. И сказал Пилат иудеям: „Се Царь ваш!“ Но они закричали: „Возьми, возьми, распни Его!“ Пилат говорит им: „Царя ли вашего распну?“ Первосвященики отвечали: „Нет у нас царя, кроме кесаря“. Тогда наконец он предал Его им на распятие» (Ин,18:28–40, 19:1–26).
Теперь, имея перед собой наиболее полный евангельский текст и возражения на него Х. Коэна, рассмотрим проблемы по порядку.
Евреи передали Пилату узника, не предъявив формального обвинения. Следовательно, Х. Коэн прав: формального приговора в Синедрионе вынесено не было, иначе на вопрос Пилата люди первосвященника никак не могли бы ответить: «Если бы он не был злодей, мы бы не привели Его к тебе». Это уж точно не формулировка для послания одной юридической инстанции к другой. Реально она могла означать следующее: в своих обвинениях против Йешуа ты, прокуратор, прав. Он злодей, и за этого человека еврейская община Иудеи вступаться не собирается. Прокуратору, привыкшему, что его насильственные действия против евреев оспариваются властями автономии либо перед лицом начальства в Дамаске, либо в Риме, такое еврейское напутствие недвусмысленно развязывало руки: можешь делать с упрямым и глупым подсудимым-евреем все, что считаешь нужным…
Пилат знал, как к нему на самом деле относятся в Синедрионе. Он не мог не оценить ситуацию, которую «Деяния апостолов» позднее опишут так: «Жители Иерусалима и начальники их… не найдя в Нем никакой вины, достойной смерти, просили Пилата убить Его» (13:27–28). Потому несомненно с ехидцей он предложил им взять его и самим привести приговор в исполнение. Ему было бы удобнее, чтоб популярного еврейского проповедника предал смерти Синедрион, состоявший из людей, не раз обжаловавший его, Пилата, решения в правительстве, и прямо у кесаря. Еврейская казнь могла скомпрометировать его врагов и избавить прокуратора от лишних объяснений с начальством в случае возникновения волнений в народе. Но представители Храма ответили: «Нам не дозволено предавать никого смерти…»
