привить вкус к земледелию. Но это напрасно…».
В «научных» трудах Духинского много весьма любопытных деталей, не имеющих, конечно, отношения к науке, но всерьез воспринимавшихся читателями. Так, например, границу между Европой и Московией Духинский проводил в том числе по такому критерию, как употребление пива: «Географические границы, где употребляют пиво в Европе, кончаются восточными границами Польши и Малороссии. Московиты не знают более пива; с Московии начинается кумыс, который сопровождает путешественника до Тихого океана.
Московиты, впрочем, ныне делают свой квас не из молока кобылиц, а из солода».
Карл Маркс с большим интересом отнесся к концепции Духинского и высказался в ее поддержку: «Он утверждает, что настоящие московиты, то есть жители бывшего Великого княжества Московского, большей частью монголы или финны и т. д., как и расположенные дальше к востоку части России и ее юго-восточной части <…> Я бы хотел, чтобы Духинский оказался прав и чтобы по крайней мере этот взгляд стал господствовать среди славян».
В духе французских пропагандистов, в частности аббата Прадта, Духинский мечтал видеть Европу единой федерацией во главе с Францией для того, чтобы воевать с туранской Московией. Он призывал: «На Днепр! На Днепр! В Киев! О, народы Европы! Там ваше согласие, ведь именно там малороссы ведут борьбу против Москвы, защищая свою европейскую цивилизацию». Как справедливо отмечает отечественный исследователь О. Б. Неменский, приводящий эту цитату, «так, древняя идея об избранничестве польского народа переводилась со старого религиозного языка на понятия современной и все более модной тогда расовой теории».
Не имеющие научной основы тексты Духинского были направлены на обоснование необходимости создания буфера между «арийской» Европой и «туранской» Москвой. На роль буфера предназначалась независимая Польша, включающая украинские и белорусские земли, Литву, Прибалтику, Смоленск и Великий Новгород.
В ночь с 22 на 23 января 1863 года в Варшаве вспыхнуло антироссийское восстание, поводом для которого стал указ о проведении в Царстве Польском рекрутского набора. На целый год вся территория Польши превратилась в зону партизанской войны. Франция снова живо откликнулась на эти события, а Духинский был на пике своей популярности. В феврале 1864 года в Париже он прочел публичную лекцию, которая привлекла внимание 3 тысяч слушателей, среди которых были император Наполеон III и ведущие французские политики.
Русский журнал «Отечественные записки», рассуждая о феномене популярности идей Духинского и его самого во Франции, отмечал, что он просто дурачил французскую публику «неисповедимой абракадаброй», абсолютно ненаучными идеями, однако в эти ничем не подкрепленные утверждения французские интеллектуалы, профессора, академики, сенаторы с готовностью верили. Как отмечалось в журнале, «пусть это будет правда, тем хуже для Духинского, что он позволил себе перед такой высокой аудиторией блистать сведениями, почерпнутыми почти единственно и исключительно из своего собственного невежественного измышления…»
Французские подражатели Духинского: Элиас Реньо, Анри Мартен и Казимир Делямар
Не выдерживавшие научной критики тексты Духинского были с энтузиазмом восприняты не только польской эмиграцией, мечтавшей о восстановлении «Великой Польши от моря до моря», но и французскими учеными, политиками и даже крупными предпринимателями, такими как, например, Э. Реньо, А. Мартен, К. Делямар.
Историк и чиновник Элиас Реньо (1801–1868) после революции 1848 года был директором канцелярии министерства внутренних дел, потом занимал тот же пост в министерстве финансов. Написал ряд работ по новой истории Европы. Но нас интересуют его труды о Польше и текущей политике. В 1862 году была опубликована его работа «Польская Одиссея», посвященная польской эмиграции, а спустя год книга «Европейский вопрос».
В работе «Европейский вопрос» будущее Европы Реньо рассматривает в связи с польской проблемой, как и Духинский, выступает с идеей федерализации Европы и определяет ее границы. Создание единой Европы имеет четкую цель: вытеснить Россию за пределы Европы и лишить ее земель, которые, по его мнению, принадлежат ей незаконно. В обращении к читателю, датированном 1 августа 1863 года, границы Европы он определяет следующим образом. Географическая граница проходит по Днепру. В этнографическом плане славянские народы, занимающие эти территории, являются частью индоевропейской семьи, однако «московиты не являются славянами и принадлежат к азиатскому миру как по своему происхождению, так и по частным характерным чертам своей цивилизации». Наконец, он апеллирует к истории, подчеркивая, что федерация – это французская национальная традиция, и отмечает, что еще Генрих IV, «когда он готовил проект европейской федерации, фиксировал ее границы по бассейну Днепра, однозначно исключая московитов из Европы и относя их к Азии».
В предисловии своей книги он приводит следующие слова князя Ш.-М. Талейрана, относящиеся к эпохе Венского конгресса: «Самым европейским вопросом является польский вопрос». И тут же цитирует выдержку из составленной в то же время «Записки» российского дипломата корсиканского происхождения Шарля-Андре Поццо ди Борго императору Александру I: «Разрушение Польши как нации наполняет почти всю современную историю России». В этих двух высказываниях, по словам Реньо, заключаются «два подхода к решению польской проблемы, представленные двумя выдающимися людьми эпохи». Суть подходов он определяет так: «Безопасность Европы требует независимости Польши; существование русской империи требует угнетения Польши. Другими словами, Польша в руках московитов – это расчленение Европы; свободная Польша – это уничтожение дипломатической России, России Петра I, Екатерины и Николая».
Как видим, Ренье приводит цитату Поццо ди Борго, но совершенно вырывает ее из контекста. Речь идет о «Записке» Поццо ди Борго, представленной императору Александру I. Александр, как известно, был активным сторонником предоставления Польше широкой автономии и конституции, и именно Поццо ди Борго император поручил составить проект конституции. Однако дипломат подготовил документ, в котором выразил несогласие со взглядами императора, подчеркивая, что предоставление Польше широкой автономии и конституции в будущем будет чревато для России серьезными проблемами, поскольку поляки не оценят этих благодеяний, а, напротив, затаят на Россию злобу. Как видим, ни о каком уничтожении Польши речи не велось, тем более что император Александр Павлович вопреки предостережениям Поццо ди Борго предоставил Царству Польскому автономию и конституцию. Но Реньо все равно сохраняет за Россией популярный в Европе образ душительницы Польши.
Непосредственные же современные границы Европы Реньо определяет таким образом: независимость Польши с границами до Днепра и ее включение в европейскую федерацию; освобождение Финляндии, балтийских провинций и Бессарабии от власти России; новое международное европейское право, основанное на федеративном принципе; для достижения этой цели Европа пойдет на любые жертвы.
Цель его понятна: отдалить Россию от Европы, лишить ее территорий, обосновывая это тем, что русские – не славяне и не европейцы, а территории присвоили себе незаконно, силой отобрав их у европейских народов. Реньо так и пишет: «Необходимо, чтобы
