Утром 24марта 2003 года в кабинете Буша раздался звонок. Звонил Путин. Вместопоздравлений он прямо, без обиняков сказал Бушу: “Это будет для вас ужаснымиспытанием. Я так за вас огорчен, я очень сожалею”.
— Почему? -недоуменно спросил Буш.
— Потомучто страдания людей будут ужасными.
— Нет, унас великолепный план. И спасибо, что вы тревожитесь, — заключая разговор,сказал Буш.
Позже Буш,вспоминая об этом разговоре с Путиным, сказал: “Это было сделано оченьискренне. Он не сказал мне: “Я вас предупреждал”. Это был дружеский разговор.Я это очень, очень оценил”.
Обменмнениями двух президентов скоро стал известен во всем мире. Можно толькопорадоваться, что в данном случае Путин оказался прав. Не только Путин, но иШрёдер и Ширак говорили Бушу, что не нужно, опасно развязывать войну на БлижнемВостоке. В самих США нашлись весьма влиятельные политики, которые публичновыступили против войны. Среди них сенатор-демократ Боб Грэхем, намеревавшийсявыставить свою кандидатуру на пост президента. Выступая по телевидению, онразъяснял американцам, что война против Ирака станет самой большой ошибкой,которую совершили США после 1945 года.
Гром победы раздавался
Три неделиспустя Америка торжествовала победу. Казалось, что в Ираке сломлены последниеочаги сопротивления. Вице-президент Чейни и его супруга Линн 13 апреля 2003года принимали у себя близких друзей — самых последовательных сторонниковинтервенции в Ирак. На ужин были приглашены Вульфовиц, Либби и Эдельман. КенЭдельман за три дня до этого опубликовал в “Вашингтон пост” передовицу, вкоторой “гром победы раздавался”: Ирак, по его мнению, лежал как сладкоепирожное на блюдечке с голубой каемочкой. Он посмеивался над противникамивойны, которые предсказывали различные опасности. Старый адмирал Брент Скоукрофтдостоин, писал Эдельман, “первой премии среди многочисленных Кассандр”. Онхвалил дальновидность и настойчивость Чейни, Рамсфельда и Вульфовица. Заужином Эдельман повторял, что весь мир восхищен и радуется освобождению 25миллионов иракцев. Провозгласили тост за здоровье Буша. Эдельман делился сдрузьями, что он очень боялся, что война не состоится, но Буш все-таки решился!
— Помолчитенемного, — сказала Линн, — послушаем, что скажет Либби.
— Это быловеликолепно, — начал тот. — Невероятный успех, особенно если учесть, какупорствовали противники войны. И среди них такие столпы американской внешнейполитики, как Брент Скоукрофт, Джим Бейкер, Лоуренс Иглбергер. Последний прямообвинял Чейни…
ВспомнилиПауэлла и долго над ним смеялись. Он так заботится о своей популярности.“Конечно, он любит популярность”, — заметил непопулярный Чейни. Вульфовицпризнал, что в Америке Пауэлл — символ верности и надежности. Он остался веренпрезиденту. Чейни опустил взор:
— Нет,Пауэлл был проблемой. Колин постоянно высказывал большие сомнения по поводутого, что мы делаем.
Затемразговор коснулся Рамсфельда и его методов работы, его въедливости ицелеустремленности. Эдельман вспомнил много смешных историй из тех лет, когдаон писал для Рамсфельда речи.
— Он так ихчеркал, так кроил. А однажды я все-таки сказал ему: “Дональд, вы можете правитьто, что я написал, то, что вы написали, но, ради Бога, не трогайте прекраснуюцитату из речи Перикла”.
Чейнисообщил, что ему предстоит ланч с президентом: “Для него самое важное — демократияна Ближнем и Среднем Востоке. И все!”. В конце ужина кто-то с опаской заметил:странно, что еще не нашли оружия массового уничтожения!
— Егонайдут, — заверил Вульфовиц.
— Прошлотолько четыре дня, — успокаивал Чейни.
Пройдет ещедевять месяцев, и руководитель американской комиссии по поискам ОМУ, мойдавнишний знакомый Дэвид Кэй, заявит 28 января 2004 года: “Мы все ошибались,включая меня. Мы все в Ираке обыскали. Я не имею более никакой надежды найтиарсенал ОМУ… Важно признать, — добавил он, — что мы потерпели неудачу. НиКонгресс, ни общественное мнение не могут более доверять той информации,которую поставляют президенту и тем ответственным лицам, которые принимаютрешение”. Вскоре Дэвид Кэй подал в отставку.
2 февраля2004 года один из журналистов задал Бушу вопрос:
— Недумаете ли вы, что стране необходимо объяснить, почему разведка в Иракепотерпела такую неудачу?
Судьбадиректора ЦРУ Тенета была решена. Днями позже и Буш признал, что оружиямассового уничтожения в Ираке найдено не было. В первые дни войны от бомбежекпогибло 60 тысяч иракцев, в основном мирные жители. Потом число жертв средикаких-то “грязных арабов” уже и не считали. 9 апреля генералы Пентагонаотрапортовали президенту: поставленная задача выполнена.
Нельзясказать, что администрация Буша легкомысленно подошла к послевоенномуустройству Ирака. Оно изначально рассматривалось как составная часть планавоенной интервенции. Генералы назвали его “четвертой фазой”, или планомстабилизации. Планирование сосредоточил в своих руках некий Дуг Фейс,заместитель министра обороны США, приятель Либби и Вульфовица и, главное,протеже самого Ричарда Пёрла. Пёрл известен в России как автор и исполнительплана назначения дюжины олигархов и захвата ими власти. Несколько лет томуназад в Вашингтоне его все-таки пытались привлечь к уголовной ответственности.За мошенничество или за провал этого плана?! Неизвестно. Но такие типы не горяти не тонут. Дуг Фейс, заручившись поддержкой Рамсфельда, создал в недрахПентагона особое бюро по восстановлению и оказанию гуманитарной помощи Ираку(ORHA). Он добился того, что ему и его бюро было поручено не толькопланирование, но и выполнение планов в Ираке. Он сделал все, чтобы не допуститьк иракским делам Пауэлла и государственныйдепартамент. Пауэлл в сердцах как-то назвал бюро Фейса “гестапо”.
ПланГосдепартамента “Будущее Ирака” положили под сукно, хотя он более трезвооценивал обстановку. Она осложнялась еще и тем, что генералы тоже терпеть немогли самоуверенного и наглого Фейса, его методы работы, его демагогию,подхалимство и т. д. Главнокомандующий в Ираке Фрэнкс сетовал, что он “вынужденежедневно, или почти ежедневно, иметь дело с самым большим мерзавцем, которогокогда-либо носила земля”.
Шииты,сунниты, курды
Послевоенноеобустройство в Ираке не заладилось с первых же дней. Была поставленаамбициозная задача: установление в Ираке демократии, которая бы стала образцомдля всего Среднего Востока. Все, и американцы, и вернувшиеся иракскиеэмигранты, которых готовили поставить у власти, были убеждены, что народвстретит их с цветами, как освободителей. Никто не мог представить, чтоначнется террор, который перерастет в национальное восстание. Тем более никтоне ожидал, что три года спустя в Багдаде пройдут массовые демонстрации вподдержку “предательски захваченного Саддама”.
Начали ссоздания Временной коалиционной администрации, которая правила страной с мая2003 года до июня 2004 года. Она состояла из эмигрантов и американцев.Запершись в одном из саддамовских дворцов, они начали писать конституцию,которая должна принести свободу и демократию на берега Тигра и Евфрата. Весьмаживо описывает эти события в своей книге Ларри Диаманд, как он представляется,“эксперт по демократии и ее экспорту”1. Работая над конституцией, эксперты и по сей день пытаются примиритьпритязания шиитов, сепаратизм курдов и отчуждение правивших при Саддамесуннитов. Диаманд пишет, что они были полностью отрезаны от того народа,которому они намеревались дать свободу, права человека и демократию. Экспертыруководствовались установкой президента Буша на сохранение территориальнойцелостности Ирака. Но на самом деле они их шаг за шагом приближали развалИрака.
Курдытребовали создания долгожданного курдского государства на севере Ирака, хотябольшая часть этого народа проживает в Иране и Турции. Их убедилиудовлетвориться широкой автономией. Но курды и без интервенции уже 13 лет былиполностью независимы от Багдада. Им обещали помимо четырех из 18 провинцийИрака передать богатый нефтью район Мосула и Киркука и дали пост президента. Имстал курдский лидер Талабани, уже давно сотрудничавший с американцами и ихсекретными службами. Шииты требовали закрепления в конституции автономии южныхпровинций Ирака, где добывается 80% нефти. Эти провинции и сама Басра заселенышиитами, которые получают все большую поддержку от соседнего Ирана. Сунниты,проживающие в центральном и западном Ираке, включая пятимиллионный Багдад,ясно понимают, что над страной нависла угроза гражданской войны и распадана ряд зависимых и враждующих между собой государств. Каждая из трехфракций создала свои вооруженные отряды. “Ошибки, — пишет Диаманд, -допускаются на каждом шагу… Иракское дело становится одним из крупнейшихпровалов в истории США”1.
В политикеСША в отношении Ирака нарастают все новые противоречия. Президент требует отоккупационных властей сохранения целостности Ирака, а власти воюют спатриотизмом иракцев, называя это национализмом и делая ставку на различныеэтнические группы, на племенных вождей и на различные религиозные течения.Оккупанты начали с роспуска армии и партии Баас и поставили у властиэмигрантов, выросших в США. Дэвид Филипс, автор книги об интервенции в Ирак,эксперт от Госдепартамента, считает, как и многие американцы, что “самойбольшой ошибкой был роспуск армии и партии Баас”2. В результате общественный порядокрухнул. Зато появились десятки независимых газет и журналов. Но свобода словане могла компенсировать нехватку воды, электричества, невывоз мусора, уличнуюпреступность и т. д.
