– Приближаются выборы. За кого будешь голосовать? Или это секрет?
– Да уж какой там секрет… Как раз над этим сейчас и думаю. Думать – это, знаешь, вообще мое ремесло. Я рассуждаю так. Когда президент фактически превращается в бухгалтера, выплачивающего к выборам зарплату всей стране, это – край! Когда власть не может ни выиграть войну, ни заключить мир, это – край! Когда ежегодно население убывает на два миллиона душ – это край! Когда Российскому флоту не разрешают базироваться в городе славы русского оружия – Севастополе, это – край! «Зато товаров теперь через край!» – обычно возражают в таком случае. С этим трудно спорить, но полные прилавки радуют только людей с полными кошельками, а таких нынче немного. Никто не хочет назад, в социализм пустых прилавков, но все хотят в социализм гарантированного уровня жизни. Кстати, надо отдать должное нынешнему президенту, от природы обладающему удивительным чувством политического самосохранения, он это почувствовал и уже перехватил у оппозиции добрую половину лозунгов. Но лично я предпочитаю первоисточник, он всегда чище! И если народ на выборах отдаст предпочтение патриотическому блоку (в чем я не сомневаюсь) и если нынешнее руководство передаст в соответствии с Конституцией власть победителям (в чем я сомневаюсь), именно коммунисты, именно Г. Зюганов просто обязаны выполнить великий долг перед Россией и поставить наконец точку в длящейся уже восемь десятилетий гражданской войне. У «демократов» на это не хватило ни ума, ни отчизнолюбия… Они, подлинные наследники «бесов русской революции», так и не поняли, что в обществе не бывает лишних классов. Нынешний режим заставляет чувствовать себя лишними учителей и ученых, врачей и сталеваров, литераторов и военных… Но если, придя к власти, коммунисты заставят почувствовать себя лишними предпринимателей, это будет роковой ошибкой… Востребованный предпринимательский талант – непременное условие процветания страны. Как, впрочем, и востребованный талант учителя, рабочего, военного, художника… А у российского орла, как известно, две головы: одна смотрит в социализм, а другая – в рынок…
Беседовал Юрий ЧЕХОНАДСКИЙ«Правда», 24–31 мая 1996 г.Писателя Юрия Полякова представлять не нужно. Его повести «Апофегей», «Сто дней до приказа», «ЧП районного масштаба», «Работа над ошибками» известны самому широкому читателю.
«Козленок в молоке» – новый роман Юрия Полякова (и первый в его творческой биографии) рассказывает о литературных нравах, и не только о них. Этот роман заинтересует читателя мастерски закрученной, почти детективной интригой со множеством сюжетных поворотов, изощренностью мысли, изобретательностью и точностью в обрисовке характеров, яркостью и афористичностью языка. У «Козленка в молоке» есть все шансы для того, чтобы стать бестселлером.
– Юрий Михайлович, откуда у вашего романа такое необычное и труднообъяснимое название?
– Лет десять-двенадцать назад у меня возник замысел написать маленький рассказик о литературных нравах под названием «Мастер лирической концовки». Меня уже тогда поразило наблюдение: чтобы стать полноправным обитателем литературного мира, совсем необязательно иметь талант и даже какие-то сочинения, достаточно усвоить некоторые закономерности игры в искусство, элементарные, как правила дорожного движения. Так вот, в том рассказе парень, совершенно случайно забредший в Дом литераторов, повторяет в любой ситуации, но с различной интонацией одну-единственную случайно где-то слышанную фразу: «Не вари козленка в молоке матери его». Фраза понравилась ему своей странноватостью, и он даже не подозревал, что это заповедь Моисея, что написаны горы исследований, предлагающих различные толкования этого библейского табу. Вскоре парень благодаря этой фразе становится, не сочинив ни строчки, полноправным членом писательского коллектива. Впрочем, рассказ я тогда так и не написал, но сюжет засел где-то в извивах памяти и зрел там, пока не дозрел до романа.
– Вы определяете жанр вашего произведения как роман-эпиграмму. Что вы имели в виду?
– Прежде всего я имел в виду эпиграмму как сатирический жанр. Бывают эпохи романтические, героические, даже мелодраматические. Мы живем в сатирическую эпоху. Писать о нашем времени с придыханием невозможно, только – с усмешкой. Но есть, конечно, в романе и мотив «надгробного мадригала». На наших глазах погибла целая эпоха, целая страна, целая система жизни. Я сам порой себя ощущаю козленком, сваренным заживо в молоке собственной матери. Наверное, поэтому в веселости моего романа, как уже успела отметить критика, есть сильный привкус горечи.
– «Козленок в молоке» – своего рода «литературный роман», где вы смело и вкусно описываете нравы литературной богемы. Вы не боитесь, что после выхода в свет книги у вас появятся враги, ведь под вымышленными фамилиями легко угадываются реальные прототипы?
– В повседневной жизни, честно говоря, я очень осторожный и неконфликтный человек. Когда я написал «ЧП районного масштаба» и рукопись попала на стол к большому комсомольскому начальнику, хорошо знавшему меня, он воскликнул: «Не может быть! Это какой-то другой Поляков!» Действительно, когда я пишу, я становлюсь «другим Поляковым», мне важно высказаться, и о последствиях я никогда не думаю. До сих пор многие военные не могут простить мне «Сто дней до приказа». Наиболее воинственные демократы до сих пор припоминают, как в повести «Апофегей» я под именем БМП вывел Б. Ельцина. А в октябре 1993-го из-за моей статьи «Оппозиция умерла. Да здравствует оппозиция!» чуть не закрыли «Комсомольскую правду». Поэтому чего-чего, а уж писательских обид я не боюсь. К тому же срабатывает психологический механизм: все узнают других и никто не узнает собственную персону, или, точнее сказать, свой типаж. Наконец, справедливости ради, я и себя изобразил в романе без малейшего снисхождения.
– Главный герой романа – весьма странный персонаж, у него даже нет имени. Он как бы является и участником всех событий, и сторонним наблюдателем. С чем связан такой мистический колорит?
– Самая драматическая фигура окололитературной жизни – бесплодный талант. Эти люди знают, как делать искусство, но это знание почти никогда не становится самим искусством. Любопытно, что такие люди чаще всего оказываются закулисными вдохновителями и организаторами литературного процесса. Имена таких бесплодно талантливых людей не имеют никакого значения, ведь настоящая интрига всегда безымянна. Мой герой – гений литературной интриги, поэтому имя ему ни к чему. Но мне захотелось дать бесплодному таланту шанс, и я придумал «Амораловку», чудодейственный напиток, делающий даже бесплодного литератора плодовитым. Но судьбу не обманешь, в тот момент, когда кажется, что автор обрел свой роман, происходит обратное: роман теряет своего автора…
– Поговорим еще о главном герое. Он бросает вызов судьбе, когда берется ради пари сделать из простого чальщика Витька мировую знаменитость. Это ему вполне удается, хотя последствия у затеянной им авантюры – самые неожиданные. Ваш герой самоутверждается подобным образом или пытается доказать, что литература страдает от случайных людей, когда-то, кем-то и за что-то «раскрученных»?
– В моем романе несколько смысловых пластов. Один из них – это спор с постмодернизмом, пытающимся в искусстве как бы вынести за скобки художественный дар, превратить, в частности, литературу в элитно-кастовый вид деятельности, самодостаточный и абсолютно не зависящий от читательской оценки. Принцип постмодернизма: «Хочешь быть писателем – будь им!» Принцип «традиционного» искусства: «Можешь быть писателем – стань им!» Сегодня в литературе торжество тех, кто хочет быть писателем, а не тех, кто может. Но это ненадолго и уже проходит, ибо, как говорит один из героев моего романа критик Любин-Любченко: «Каков текст – таков контекст!»
– Юрий Михайлович, в вашем романе много курьезных ситуаций, в которые попадают персонажи, обнаруживая при этом свою карикатурность, но в целом картина складывается неутешительная. Единственный порядочный и талантливый писатель покончил с собой, новоиспеченная знаменитость Витек становится новым русским с пещерным интеллектом, который не повысился от поездок за границу. Хочется надеяться, что главный герой обрел наконец покой и любимую женщину. Ваш оптимизм лишь в этом?
– Да, мой оптимизм в этом: со вкусом, талантливо выстроить свою жизнь, найти Богом тебе предназначенную женщину, принести хоть какую-то пользу своему Отечеству – это уже не мало.
– Вас выдвинули на престижную Букеровскую премию. Как вы оцениваете ваши шансы?
– Шансов нет. Писатель, высмеявший в своем романе Бейкеровскую премию, вряд ли станет обладателем Букеровской премии. Моя главная премия заключается в том, что даже при нынешнем книжном изобилии – мои книги на прилавках не залеживаются…
