Угрожает ли России нечто подобное? У нас борьба с системой покамест сводится к сутяжничеству. Но из искры может возгореться пламя. Рост социальной напряженности не шутка: уже существуют ассоциации обманутых дольщиков, обманутых вкладчиков, обманутых колхозных пайщиков, жертв точечной застройки. А если к ним присоединятся жертвы резервирования? А если перечисленные движения скооперируются?
Ведь, в сущности, у большинства граждан ничего нет кроме дома, плохого или хорошего, бедного или не очень. Это больше, чем гнездо, и острее, чем родовая память; это «последняя рубашка», последняя собственность, пограничная зона между полноценной жизнью и неприкаянным существованием. И когда по убогим грядкам и цветникам проедет сверкающий гербовый джип очередного земельного босса, что останется от страны?
* ВОИНСТВО *
Александр Храмчихин
Status Quo
Два эпизода из повседневной жизни зенитно-ракетных войск
В начале 60-х годов в советской ПВО доминировала концепция использования ядерного оружия против американских стратегических бомбардировщиков. Поскольку янки должны были налетать на нас целыми стаями, предполагалось, что одна зенитная ракета с ядерным зарядом сможет такую стаю завалить. То, что ядерный взрыв произойдет над нашей собственной территорией, очевидно, считалось меньшим злом. Лучше один взрыв в воздухе, чем несколько десятков на земле - если бомбардировщики успеют сбросить груз. После перехода супостата на малые высоты и разомкнутые боевые строи концепция умерла, но это случилось примерно десятью годами позже.
N- ский зенитно-ракетный полк, вооруженный зенитно-ракетной системой (ЗРС) С-75, прикрывал один из важных объектов в глубине территории России (тогда -РСФСР). В рамках вышеописанной концепции кроме обычных боевых частей (БЧ) для зенитных ракет (ЗУР) в полку были спецбоеприпасы, то есть ядерные БЧ. Разумеется, в мирное время они на ракеты не устанавливались, а размещались на отдельном складе. Склад этот находился на насыпном острове посреди непроходимого болота и был окружен несколькими рядами колючей проволоки под током высокого напряжения, а также минными полями. К острову со складом вела насыпная же дорога, вдоль которой с обеих сторон были расставлены доты с крупнокалиберными пулеметами. В них дежурили бойцы третьего года службы, отличники боевой и политической подготовки.
В то время в стране еще наличествовал избыток призывного контингента, и в элитные части, к которым относились зенитно-ракетные войска, отбирали лучших. К третьему году службы - на два года тогда еще не перешли - они становились настоящими профессионалами с высокой психологической устойчивостью. Поэтому командир зенитно-ракетного полка мог не волноваться за дорогу к спецскладу.
Но однажды в полк пришла беда. Случился окружной слет отличников подготовки третьего года службы. Одновременно произошел выезд полка на полигон с боевыми стрельбами. Из-за совпадения этих событий в месте постоянной дислокации полка не осталось бойцов не только третьего, но и второго года службы - одни первогодки. Они тогда не были, как сейчас, истерзаны дедовщиной, но по уровню боевой подготовки и психологической устойчивости им было очень далеко до старших товарищей. Тем не менее сажать в доты на дороге к спецскладу кого-то было надо.
Поскольку о слете и учениях командование полка знало заранее, инструктаж будущих защитников склада начался заблаговременно. Несчастным детям с утра до вечера на протяжении двух недель объясняли, какая ответственность на них ложится. Наконец страшный день настал, первогодки-отличники заняли места в дотах. И едва на полк опустились вечерние сумерки, из одного дота раздалась длинная пулеметная очередь. Командование похолодело.
Комендантский взвод ринулся к месту происшествия. Занимавший дот боец трясущимися губами сказал командиру взвода, что вон там, в болоте, что-то шевелится.
Взвод полез в болото. Минут через двадцать командир взвода начал подозревать, что ничего тут не шевелилось. И едва его подозрение переросло в уверенность, раздалась очередь из другого дота.
Всю ночь комендантский взвод носился от одного дота к другому. Из каждого стреляли хотя бы раз, из большинства - дважды, из одного - трижды. Разумеется, ни в эту ночь, ни в последующие (как и в предыдущие) никто на спецбоеприпасы не покушался. Просто инструктаж оказался слишком эффективным.
В этой истории есть удивительный момент - тот, что комендантский взвод не потерял ни единого человека. Никто не утонул ночью в болоте и не нарвался на очередь заинструктированного до слез отличника-первогодка.
Минуло четверть века. Над страной вовсю завыл ветер обновления. В Москве готовилось Очередное Судьбоносное Партийное Мероприятие с обязательной бесконечной речью Михал Сергеича. Между тем армия в целом и ПВО в особенности мучились тяжелой рустофобией (рустоманией?). Немецкий сопляк на «сессне» снес столько начальственных голов, что уцелевших бросало в дрожь при одном воспоминании.
Зенитно- ракетные войска к тому времени существенно обновились. На вооружение активно поступала ЗРС С-300, многократно превосходившая предшественниц по боевой эффективности. «Трехсотый» полк включал в себя командный пункт (КП) и до 6 зенитно-ракетных дивизионов, которые должны были располагаться в 15-25 км от КП (и друг от друга, естественно). На КП находился контейнер Ф-9 (в просторечии «девятка»), распределяющий цели между дивизионами и контролирующий весь процесс боевой работы, а также радиолокатор, обеспечивающий обнаружение целей на высотах более 1 км. Каждый дивизион включал свой КП, 12 пусковых установок (по 4 ЗУ-на каждой) и 2 локатора - низковысотный обнаружитель (НВО) для целей на высотах менее 1 км и радиолокатор подсвета и наведения, обеспечивавший наведение ракет на цели. Не забудем о полковом военном городке, где располагались штаб, вспомогательные подразделения и жили офицеры с семьями. Он находился рядом с КП полка, чтобы командир полка через пять минут после объявления тревоги мог занять место в «девятке».
Хотя СССР тратил на оборону гигантские деньги, их все-таки было не бесконечно много. Поэтому многие полки вместо 6 включали по 3-4 дивизиона. Это относилось и к Московскому округу ПВО, где нехватка дивизионов компенсировалась большим количеством окружавших столицу полков.
M- ский зенитно-ракетный полк, хоть и стоял на стратегически важном северо-западном направлении, имел всего два дивизиона. Причем конфигурация их относительно КП была весьма своеобразной. Первый дислоцировался менее чем в 5 км от КП и городка, поэтому здесь начальство присутствовало постоянно и личный состав жил по уставу. По контрасту, 2-й дивизион находился в 40 км от КП. Причем в 40 км по карте, а по дороге выходили все 120 км; надо было суметь так расположить полк в Подмосковье, но для наших людей, как известно, нет ничего невозможного. Начальства здесь, соответственно, не было никогда, второй дивизион считался полковым раем, подразделением победившего пофигизма. Это состояние души там распространялось на всех от комдива до последнего духа.
Тем не менее беда случилась в первом дивизионе.
В конце 80-х (в отличие от начала 60-х) переизбытка призывников в стране уже не было, и в армию мели всех подряд. Но это еще не самое страшное. Самым страшным был состав этого самого контингента. Славяне, прибалты и представители «интегрированных» национальностей РСФСР (татары, башкиры, чуваши, буряты и т. д.) давно ценились на вес золота. Однако не только в стройбате и пехоте, но уже и в ПВО больше половины призывников представляли республики Средней Азии. Причем ситуация ухудшалась на глазах, от призыва к призыву, то есть каждые полгода.
И вот в 1-м дивизионе M-ского полка Московского округа ПВО молодой солдат среднеазиатской национальности заглянул в кабину оператора НВО. Оператора в кабине не было, но было много интересных кнопочек, тумблерочков и огоньков. Солдатик попался любознательный. Он перевел ближайший к нему тумблер из положения «вкл.» в положение «выкл.». По стечению обстоятельств это был тумблер энергопитания, включенный всегда, кроме периода регламентных работ. Конструкторы не додумались поставить на тумблер защиту от дурака в виде планочки на шурупчиках.
Огоньки в кабине погасли. Потрясенный солдатик испарился.
Так бы и остался этот смешной случай внутренним делом 1-го дивизиона, если бы не произошел в день накануне Судьбоносного Партийного Мероприятия. Через пару часов после описанного случая на КП и в дивизионах завыли сирены боевой тревоги.
Личный состав к сиренам привык: иногда их использовали даже в качестве будильника. Но тут они выли долго и серьезно. На многочисленных УАЗах из городка на КП прибыло начальство. И сообщило, что тревога самая что ни на есть боевая. Ибо над побережьем Прибалтики наблюдатели видели два легких спортивных самолета с бразильскими (!) опознавательными знаками. Предполагается, что они хотят сесть в центре Москвы и тем самым сорвать Судьбоносное Мероприятие.
