В Храброво 500 гектаров земли; через год их обитатели официально отгородятся от внешнего мира. 300 гектаров так и останутся под лесом, а на 200, ныне заросших бурьяном и мелколесьем, развернется биорезерв - питомник растений, занесенных в Красную книгу. «Это одно из условий ООПТ: сохранять и восстанавливать биогеоценоз», - подчеркивает Александр.
В экопоселении будет не больше 15 семей (около 100 человек). Метелкин рассчитал, что именно такая плотность позволит и прокормить поселенцев, и не нарушить окружающую среду. Сейчас в Храброво живут две семьи, которые надежно защищены от большого мира лесом и бездорожьем: добраться туда можно или на лошади, или пешком (километров 7-8). Правда, некоторые поддерживают контакты с миром виртуальным. Глава одного из семейств, сидя в избе, занимается программированием по заказам из Москвы. Нет ли тут парадокса: экопоселенец получает из города деньги и способствует общей урбанизации? «В идеале надо заниматься только землей, но и от городских благ, если они не противоречат нашим ценностям, отказываться не стоит, - поясняет Метелкин. - Вот на речке Смедове я хочу поставить мини-гидроэлектростанцию. А мне говорят, что в России по закону ею может владеть только РАО „ЕЭС“. Ну и ладно, будут у нас солнечные батареи». Александр полагает, что надо пользоваться возможностями окружающего мира, пока тот не успел погибнуть.
«В моей деревне из ста сорока дворов жилых осталось двенадцать, причем мужчин нет, одни старухи. В Сосновке, здешнем лесничестве, из местных работает только лесник, в помощники он вынужден был набирать таджиков и узбеков. И вообще лесничество это, как мне сказали, скоро закроют: не от кого стало лес охранять». Свободные ниши в окружающих деревнях сейчас занимают выходцы из Средней Азии. Когда едешь по Озернинскому району, то тут, то там встречаешь узбеков, пасущих овец, или таджиков, гоняющих коров. Они, по мнению Метелкина, опасности не представляют. «Их город не успел испортить. Поживут тут немного и, возможно, людьми станут. Да и вообще они какие-то прозрачные, словно эльфы: непонятно, где живут, чем кормятся, как размножаются».
Мне все время казалось, что Александр что-то не договаривает, и уже перед самым расставанием он словно угадал мои мысли. «Вы знаете, ведь одним протестом против города не проживешь. Нужна собственная этическая программа». Экопоселенец долго размышлял, что должно быть первично в его жизнестроительном проекте: бытие или сознание. «Все же бытие. Можно сочинить прекрасную идею, но где ее реализовывать?» - философствует Метелкин. В России уже действуют около сотни экопоселений, и ни одно из них нельзя назвать успешным, внешний мир не дает им покоя.
Например, в калужском «Ковчеге» никак не могут решить проблему взаимоотношений с местными крестьянами. В результате там регулярно случаются поджоги домов, драки и т. п. В «Ковчеге» даже придумали новый антипожарный строительный материал - блоки из глины с соломой. Но и глиняный дом руководителя экопоселения «Ковчег» Федора Голутвина все равно недавно сгорел.
«А вот если бы „Ковчег“ стал особо охраняемой природной территорией, мог бы официально отгородиться от соседей, хоть трехметровым забором. В случае проникновения аборигенов поселенцы имели бы полное право вызвать на подмогу ОМОН, - говорит Метелкин. - Если все сложится с ООПТ, как я и мои единомышленники из ЮНЕСКО задумали, эту практику можно будет распространить на все наши поселения».
Метелкин консультирует десятки отечественных экопоселений. Но только одно из них может служить ему примером и источником вдохновения- частный заповедник (единственный в России, кстати) Сергея Смиренского в Амурской области, раскинувшийся на 5000 гектаров. Он тоже был создан под эгидой ЮНЕСКО, на деньги американских и японских неправительственных фондов, и теперь туда приезжают ученые со всего мира смотреть на гнездовья журавлей. «За такими частными этнографическими территориями - будущее», - утверждает Александр.
И лишь после того, как будет обеспечена полнейшая автономия, установлена абсолютная независимость от местных жителей и от государства, следует вплотную приступить к перестройке сознания. А оно, сознание, может обретать совершенно невероятные свойства. «В экопоселении „Мыски“ в Алтайском крае люди научились держать прямую связь с Логосом. Там уже фактически коммунизм, бесклассовое и безденежное общество. Ну, контакты с Логосом - это факт ненаучный, а вот того, что люди могут годами питаться только водой, воздухом и солнцем, никакая наука не оспорит!» - ликует Метелкин. Спастись от грядущего апокалипсиса сумеют только такие сверхчеловеки. «На всю Россию их наберется максимум миллион-полтора.»
Но и бесклассовое общество, одной ногой стоящее в коммунизме, подчас озабочено сугубо земными проблемами. Метелкин на базе своего ООПТ создает некоммерческое партнерство. Предельно четко, как в бизнес-плане корпорации, прописана в уставе партнерства экономика поселений. В ООПТ завозятся растения, животные и насекомые, занесенные в Красную книгу, - примерно 300 видов и пород. Они начинают интенсивно размножаться, и это потомство продается в ботанические сады и зоопарки мира. Кроме того, в экопоселении организуется научная станция, будут проводиться экскурсии для иностранных экологических туристов. Инвестировать деньги в такие поселения наверняка захотят различные международные организации. Россия (а также Альпы, настаивает Метелкин) вообще будет тем местом на Земле, где может сохраниться человеческая цивилизация. Она, Россия, уже начала очищаться от всего инородного, противного Природе и Логосу. «Думаете, пьянка эта в стране происходит просто так? Нет, это Природа занимается саморегуляцией. И СПИД в Африке, и электромагнитные излучения, и демографическая катастрофа в „белом“ мире - все неспроста».
Несмотря на свои ожидания скорого краха сначала городской, а потом и всей человеческой цивилизации, Александр Метелкин полон радужных эмоций. «Только на земле ко мне вернулось здоровье. Я счастлив, что занимаюсь свободным трудом, ничего не должен государству и могу себе позволить ничего от него не требовать. Местная земля наконец-то стала родить после пятнадцатилетнего запустения (вот, копните тут, посмотрите, сколько дождевых червей и жужелиц). О чем еще можно мечтать?!»
Возвращаясь в Москву, мы решили сократить маршрут и проехать по проселочной дороге через заросшее бурьяном поле. Из-за отары овец, перегородившей нам путь, выскочил таджик в футболке с надписью Manowar и, участливо заглядывая нам в глаза, сформулировал, может быть, сам того не желая, всю суть русской жизни на современном этапе: «Ни впереда, ни вбока меня дорога нет. Только назада».
В 2003 году председатель совета директоров ГК «Ваш финансовый попечитель» Василий Бойко стал обладателем 40 тыс. гектаров в Рузском районе, которые раньше принадлежали восьми совхозам. Заплатил он за них 40 млн долларов, но одних денег для покупки оказалось недостаточно, Бойко пришлось в буквальном смысле слова драться с претендовавшими на эту землю рейдерами; в борьбе предпринимателю сломали руку.
Бизнес- карьеру физик-ядерщик Бойко начинал на рубеже 90-х. Первые деньги заработал в сибирских алюминиевых войнах. Потом занялся фондовым рынком, девелопментом; активы его компаний составляли сотни миллионов долларов. И многие недоумевали: зачем ему понадобилась земля в 100 километрах от Москвы.
Оказывается, Бойко задумывал организовать там «рузскую Швейцарию», построить социальную идиллию в отдельно взятом районе. На 6 тыс. гектаров планировалось построить усадьбы (от 2 га каждая), яхт-клубы, кантри-отели, гольф-поля, сафари-парк. Обслуживать этот поселок должны были три тысячи местных жителей. На остальной земле - передовое сельское хозяйство. Тут увеселения для представителей нового мира, а там счастливые пейзане из мира старого. Все это под знаком православия и духовности. За три года во все это было вложено 15 млн. Проезжая по Рузскому району, видишь, что все эти инвестиции оказались каплей в море: вокруг одни только необитаемые пустоши с остовами каких-то построек. Деньги Бойко растворились в этой земле, не дав видимых всходов. Итоги своей четырехлетней работы Бойко подводит в письмах из СИЗО «Матросская Тишина»: «Сатанисты пытаются разрушить сельское хозяйство в Рузском районе, остановить паломнические поездки по святым местам, прекратить занятия по „Основам православной культуры“, оставить без работы 1500 человек, то есть 10% трудящихся Рузского района… Я и из темницы приложу все силы для процветания земли рузской и веры христианской».
Бывший директор совхоза «Октябрьский» Юрий Васильевич Михайлов говорит, что примет современной цивилизации в Рузском районе почти нет. «Даже и народу здесь нет уже. Вот у меня до перестройки работали в совхозе четыреста человек. А сейчас в селе двадцать человек трудоспособного возраста, - с горечью повествует Михайлов. - Я как-то спросил у районного чиновника: вот не осталось ни колхозов, ни заводов; вы хоть думали, куда народ денется? А он мне в ответ: сейчас у народа только два пути- либо в милиционеры, либо в монахи». И верно, в районе отгрохали огромный милицейский вуз и открыли монастырь, в нем живут три чернеца. Общественный деятель районного масштаба Людмила Бугаева приводит статистику: «В 1991 году в Рузском районе была одна действующая церковь, сейчас сорок с лишним - на шестьдесят тысяч человек. На душу населения больше, чем где-либо в Московской области».
