III.
Много раз мне приходилось слышать, что убийц Михаила Круга - грабителей-гастролеров («Не мог понять в сей миг кровавый, на что он руку поднимал») - его влиятельные поклонники быстро нашли и уничтожили. Ирина Круг говорит, что это легенда - только сейчас, спустя почти шесть лет после преступления, дело раскрыто, убийцы арестованы, и она их опознала, но, поскольку у нее подписка о неразглашении, то ничего на эту тему говорить она не будет.
Что подписка - это правильно, конечно, а так - жаль, легенда была красивая.
IV.Для тех, кто сталкивается с шансоном только в машинах таксистов-бомбил, слушающих одноименную радиостанцию, Михаил Круг - не более чем один из сотен одинаковых певцов, поющих одну и ту же заунывную песню о нелегкой тюремной доле. Но считать Круга «одним из» - примерно то же самое, что не видеть разницы между Владимиром Высоцким и КСП-движением. И дело даже не в том, что Круг написал, может быть, самую главную русскую песню девяностых - тот самый «Владимирский централ». Бард Воробьев, взявший псевдоним «Круг» и переключившийся с традиционного бардовского формата на уголовную романтику, как-то сумел разгадать некий важный секрет всероссийского коллективного бессознательного. Разумеется, он не изобрел блатную песню, но до него тюремная Россия и те, кто себя с ней по каким-либо причинам ассоциирует, пели голосом Одессы, которая давно уже не мама, и Ростова, который тоже трудно назвать папой. Круг придумал песенный язык бандитской Твери, и в отличие от «Мурки» и «Гопа со смыком» «Владимирский централ» и «Жиган-лимон» - по-настоящему русские песни. Пока автор российского гимна вымучивал свое «От южных морей до полярного края», из Круга лилось - «Я Тверь люблю, как маму, люблю свой город детства, и нет России без Твери, Санкт-Петербурга, Тулы, Ростова и Смоленска, где по этапам нас везли», и Россия подхватила его песню.
Песня, конечно, так себе, но ведь Россия же подхватила.
Вскоре после гибели мужа Ирина Круг начала сама выступать с концертами. Поет хиты Михаила Круга и те его песни, которые он не успел записать. Я спрашиваю, пела ли она, когда Круг был жив, и Ирина смеется: «Бросьте вы, зачем мне тогда было петь? У меня же и так все было». Честно признается: «Нужно было зарабатывать, вот и запела. Но, конечно, я все искренне пою, не так чтоб только для заработков».
Нормальные заработки, впрочем, начались не сразу. В первый год пела по ресторанам да по домам культуры маленьких городов в Тверской области. Это сейчас она - звезда русского шансона, собирающая, почти как сам Михаил Круг, стадионы и большие концертные залы. «Я не думала, что смогу собрать большие залы. До сих пор перед выходом на сцену дрожу и молюсь: Господи, помоги! Михаил Владимирович, помоги! Молюсь Богу и Кругу».
В Твери Круга, разумеется, до сих пор помнят и любят. Герои его песен - местная братва, бизнесмены и даже мэр города Олег Лебедев. Со всеми у Ирины до сих пор хорошие отношения, но жить в городе, где убили ее мужа, она, по ее словам, не смогла физически - начала болеть, слегла, «и пришлось убежать, все в жизни изменить». Убежала, впрочем, уже с новым мужем - Сергей, он моложе Ирины на три года, у него небольшой автомобильный бизнес и одновременно он - ее продюсер и директор (до этого Ирина сменила двух директоров, ей с ними не везло, и тогда Сергей, который изначально к карьере супруги относился не очень хорошо, занялся ею сам). Познакомились в парикмахерской - «Он стригся, а я красилась». Купили квартиру в Куркине, сейчас там заканчивается ремонт, пока живут у друзей.
«Думаете, наверное, что живем на Мишино наследство? На самом деле я только недавно переоформила авторские права - на себя, на сына и на Мишину маму, поровну. Он же не знал, что таким популярным будет, вот и продал все права записывающим компаниям. Все эти годы я от них по семь тысяч рублей каждый квартал получала, представляете?»
Собственно, по-настоящему Ирина поняла, что такое шансон, только после гибели Михаила. «Раньше я вообще эти песни не слушала. Ну, муж себе и муж, поет себе и поет. Теперь жалею. Он же пел о жизни, о России - как никто. И не он один, хотя он всегда был сам по себе. Но вы не представляете, на каком уровне сейчас русский шансон! Это уже шансон с большой буквы! Конечно, я люблю, допустим, Диму Билана, но шансон - это совсем не попса, в нем больше жизни, и поэтому шансон - это гораздо важнее. У нас ведь полстраны сидело, а еще не забывайте, что шансон слушает и молодежь, и интеллигенция. Все слушают». Я спрашиваю, в чем, по мнению Ирины, секрет популярности этого жанра, она задумывается, а потом неуверенно произносит: «Может быть, все потому, что в этих песнях есть какой-то смысл?»
«И, конечно, - продолжает Ирина, - очень важно, что его поклонники меня приняли. Это не сразу произошло, поначалу не все меня понимали, тяжело было, но теперь меня услышали. Недавно в Одессе на концерте ко мне подошел мужчина и сказал: Вы достойная замена Мише. И я так была счастлива это слышать, особенно от мужчины. А первыми меня приняли девчонки, особенно вдовы. Увидели во мне родственную душу, тоже постояно подходят, плачут: Ира, какая вы сильная».
Спрашиваю Ирину, кто из ее коллег по цеху ей наиболее симпатичен, а потом ощутимо напрягаюсь - она перечисляет какие-то имена и искренне удивляется тому, что они мне не известны. Виктор Королев - кто это такой вообще? Ирина говорит, что очень хороший и популярный артист. А еще есть Жека - тоже прекрасный. Черт подери, кем нужно быть, чтобы выбрать себе сценический псевдоним «Жека»?!
Отдельной строкой идет Катя Огонек - та самая, которая в свое время первой заметила, что Круг влюбился. Катя недавно умерла, поэтому ее имя на слуху. Ирина говорит, что Катя была очень неоднозначным человеком, «но ей все было можно простить за сцену». «Она, как никто, чувствовала зал. Когда я приходила на ее концерты, то чувствовала, что попала в сказку. Это была потрясающая артистка, просто великолепная». «Где-то пальмы и песок, и соленый бриз в висок, загорелые девчоночки. А кому-то - черствый хлеб, да похлебка на обед, да проклятие вдогоночку», - это из Кати Огонек. У Ирины - все больше про последнюю любовь да про разлуку, потому что слишком гламурная на вид. Про похлебку и про черствый хлеб неубедительно получится.
Впрочем, при благоприятном развитии событий Ирина Круг в русском шансоне будет жить еще года полтора-два. «Очень устала от всего этого, - говорит она. - Попою еще немного и уйду в бизнес. Уйду без слез - я уже сделала, что хотела, надеюсь, меня будут любить и помнить».
Прежде чем уйти без слез в бизнес, Ирина Круг мечтает познакомиться с Софией Ротару и Аллой Пугачевой. С Иосифом Кобзоном она уже знакома: «Он такой добрый и отзывчивый человек. Мы случайно однажды встретились, и он целый час со мной разговаривал, когда узнал, кто я. Офигенный человек - я это даже не как артистка говорю, а просто как обыватель».
Музыканты, которые работали с Михаилом Кругом - группа «Попутчик» - тоже поют его песни, выступая сами по себе, независимо от Ирины. «Мы совсем отдельно с ними существуем, но я не считаю их своими конкурентами. Я вообще не знаю, что такое конкуренция, я всех люблю и радуюсь чужим успехам, никому не завидую». Сама Ирина Круг записала три альбома - «Первая осень разлуки», «Тебе, моя последняя любовь» и еще один, пока без названия. Однажды она спросила у руководителя звукозаписывающей компании - как, мол, у нас дела с продажами. «Мы счастливы, что у нас есть Ирина Круг», - ответил бизнесмен, но цифр почему-то не назвал. «Так и напишите, что у меня все нормально, шоколадно, все О?кей», - смеется вдова.
Цвет - земля
В Социальном доме
Наталья Толстая
В январе позвонили из Колпино и предложили работу на три дня. Приезжают соцработники из Дании, будут изучать наш опыт работы на базе Социального дома, первого в районе. Моя задача - переводить, разъяснять и помогать. Напоследок - съездить в Царское Село, показать янтарную комнату. Этой комнаты никому еще не удавалось избежать.
В аэропорту встретила датскую делегацию: трех женщин партикулярного вида. Все окончили курсы по уходу за инвалидами, зарплата небольшая, в России впервые. Замужние. У одной муж - шофер автобуса, у другой - тоже соцработник среднего звена, у третьей - повар. Сели в микроавтобус и поехали в Колпино. Колпино было когда-то знаменито из-за Ижорского завода, старинного, богатого. И городок соответствовал: пруды, бульвары, красивый стадион, аттракционы для пролетарских детей… В Социальном доме нас ждали улыбки и цветы, все начальство в сборе. В кабинете у директора Аэлиты Тихоновны был накрыт стол. Соленые грибы, горячая картошка, консервированные огурцы-помидоры. «Угощайтесь, пожалуйста. Все свое, ничего покупного!» Все было так вкусно, что датчанки, обычно сдержанные в еде, умяли всю банку соленых груздей. Кто часто бывает в России, тот привык к подобным приемам. Отвалившись от стола, пошли осматривать дом. Оказывается, сюда попасть не просто. Очередь, на всех мест не хватает. Главное условие: надо безвозмездно отдать государству комнату или квартиру. Ваши родственники ничего из вашей жилплощади не получат… Представляете, как они обрадуются? Сдав государству свое жилье, вы получаете в Социальном доме отдельную комнату, в крайнем случае вам подселят соседку… Зато вам положена круглосуточная медицинская помощь, дешевая столовая на первом этаже, библиотека, массаж, лечебная физкультура, кружки по интересам. Приезжают артисты из областной филармонии, раз в месяц устраиваются коллективные дни рождения. Правда, половину пенсии отбирают, но старикам здесь лучше, чем дома, иначе они не стояли бы годами в очереди, чтобы попасть сюда.
