- Вы имеете в виду пройденный им путь от легального марксизма до богословия?
- Нет, я имею в виду размах его богословской мысли.
- В 30-х годах отца Сергия фактически обвинили в ереси[?]
- Его оппоненты считали, что он якобы открывает новый догмат или ставит свою точку зрения наравне с догматом. Я как историк уверен, что это отнюдь не так. И хотя эта история потом заглаживалась, но осадок сохранился до сих пор. Многие мои коллеги и сегодня с большим опасением относятся или просто отвергают взгляды отца Сергия Булгакова. Не надо отвергать, надо читать! Надо смотреть на этот вопрос с исторической точки зрения. Дух и мысли философа обращены к высшим началам, и для него это - определённое стяжание силы[?] Недавно я приобрёл книгу очень талантливого советского византолога Аверинцева, который интересовался этим вопросом. Вообще в России всем интересуются и берутся за всё!
- Вы использовали в своей работе труды советских историков?
- Конечно! Могу назвать имена Веселовского, Тихомирова, Зимина, Шмидта, Бычкову, Синицыну и многих других. Их работы пополнили мои представления о прошлом. В книге В.С. Иконникова "Максим Грек и его время" есть статья об эсхатологии. Гениально! Я воспитывался на этой статье! Я хорошо знал и много общался с Петром Андреевичем Зайончковским. Мне запомнилось его трепетное отношение к русской армии, ведь когда-то он был кадетом и любил щеголять привычками того времени.
Когда я бываю в России, то обязательно посещаю книжные магазины и каждый раз возвращаюсь домой с сумками, полными книг.
- Что читаете сейчас - для души?
- Федотова, который очень интересует меня прежде всего своим историческим подходом к русской святости. Открываю для себя Розанова, который мне не был доступен ранее, кроме, пожалуй, "Опавших листьев". Очень злободневный философ! И что приятно - его можно читать не подряд, его можно листать, перечитывать. У меня дома образовалась целая "розановская" полка!
- Есть ли за рубежом русские философы, потомки эмигрантов первой волны, чьи труды со временем могут оказаться на "одной полке" с Розановым? Можно ли вообще говорить о том, что русская религиозная философия за рубежом развивается?
- Сейчас пользуются определённым успехом работы двух богословов-священников, которые, увы, ушли в мир иной: отца Александра Шмемана и отца Иоанна Мейендорфа. Они оба жили в Париже, потом в Америке и способствовали развитию Американского богословского института. Когда говорят о развитии философии, то прежде всего ищут имена. Но что такое философия по своей сути? Это способность людей мыслить. Им нужны определённые рамки, и они их создают. Разве идеи фонда "Русский мир", фонда имени Андрея Первозванного и других подобных организаций не являются философией? Это и есть новая русская философия, для которой характерно стремление применять свои идеи в действительности, не впадая в позитивистскую схему. Позитивистская философия уже не раз доказывала свою порочность: у вас есть идея, и вы эту идею насаждаете путём геноцида, оружия, политического давления, манипулирования массами. А философия, по существу, свободна и возникает на свободной почве.
- Но и идеи "новой русской философии" не все воспринимают одинаково[?]
- Безусловно, будут разногласия. Но главное, что появилось понятие "русский мир". Да, мы рассеяны по всему свету, но по истокам мы принадлежим одному Отечеству. Нам не надо устанавливать "мир в мире", нам надо вместе углублять нашу культуру. Конечно, наше сближение происходит не так стремительно, и реакция соотечественников, приезжающих в Россию, неоднозначна. Многие воспринимали Россию как миф, но, приехав сюда, сталкивались с реальностью и разочаровывались. Им казалось, что всё отражается в каком-то кривом зеркале[?] А если мифа нет, то просто преодолеваешь определённые трудности, которые есть везде. В укреплении духовной связи соотечественников, конечно, положительный импульс должна дать Церковь, в том числе - строительством новых православных храмов за рубежом.
Однако и возведение новых храмов порой не обходится без разногласий. Например, в Париже РПЦ собирается строить новую церковь, и по проекту церковь эта покрывается каким-то стеклянным "колпаком"[?] Дескать, нужна модернизация. Но Церковь не должна отдавать дань моде - мода быстро проходит. Французы первые укажут на такую церковь как на образец дурного вкуса, потому что всем нужны простота и стилизация, а не десакрализация. Главное, что церковь - необходима. Архитекторы же порой не задумываются над духом - им нужен памятник себе. Гарантированные отрицательные отзывы о таком строительстве России не нужны. Франции, где идёт процесс де[?]христианизации, - тем более.
- В последнее время действительно много разговоров о модернизации. Призывают участвовать в этом и соотечественников из-за рубежа. Но, к сожалению, в этих разговорах крайне мало упоминается духовная составляющая как основа будущей национальной идеи России[?]
- Недавно я участвовал в работе конференции "Реформы Александра II". Сто пятьдесят лет назад было ясно, что нужно развивать промышленность и поддерживать сельское хозяйство. А сейчас такое впечатление, что сельская Россия просто исчезает! Это страшная ситуация для страны, потому что в России сельское население всегда было определённой демографической базой, вело более духовный образ жизни, чем городское. И влияние Церкви на селе было традиционно более значительным.
Увы, сейчас и люди не те, и устои не те! Что можно сделать? Извлечь из всего русского мира абсолютные ценности и вместе идти вперёд, создать новые, духовные, устои и подлинную этику. Конечно, Церковь должна сыграть в этом созидательном процессе свою роль, как во времена реформ Александра II. Помните, как заканчивался манифест? "Осени себя крестным знамением, православный народ, и призови с Нами Божие благословение на твой свободный труд, залог твоего домашнего благополучия и блага общественного".
Беседу вела Ирина ТИШИНА
Запечатлённая мысль
В сентябре выходят первые тома новой серии "Философия России первой половины XX века", посвящённой творчеству выдающихся российских философов.
Совместный проект Фонда Г.П. Щедровицкого, Института философии РАН и издательства "Российская политическая энциклопедия" стартовал в 2006 году, вышел 21 том творческих биографий русских мыслителей второй половины ХХ века, оказавших бесспорное влияние на мировую науку и культуру. В новой серии должны выйти ещё 37 томов.
"Издание серии - один из важнейших просветительских проектов десятилетия, - считает инициатор проекта Пётр Щедровицкий, заместитель директора Института философии РАН по развитию. - Наша цель - вернуть России и миру панораму русских философов XX века".
- Пётр Георгиевич, как родилась идея издать серию "Философия России"? Каким был первоначальный замысел?
- Однажды я читал лекцию студентам гуманитарного факультета крупного университета и в какой-то момент обнаружил, что некоторые фамилии наших известных философов слушателям ничего не говорят.
Тогда мне и пришла мысль о том, что нужно оживить, вернуть в культурный оборот лица и имена русских философов ХХ века, привязав их творчество к контексту их жизни. Рассказать, чем они занимались, каков был их жизненный путь, какие переживания сопровождали их творчество.
Идея эта получила развитие в обсуждениях с будущими членами совета серии "Философия России ХХ века". Первое требование, которое мы приняли совместно, а потом совместно же нарушили, - книги должны быть посвящены только умершим. Изначально было отобрано 20 фамилий.
- А почему приняли решение начать со второй половины ХХ века?
- Потому что люди, которые жили рядом с философами второй половины ХХ века - ученики, родственники, - ещё живы, но люди стареют и умирают, память истончается. Мы ставили перед собой задачу успеть максимально полно собрать "живой" материал.
- Какова логика формирования материала внутри серии?
- Каждому мыслителю посвящён один том, в котором: творческая биография, библиография работ самого философа, иногда с приложением описи архивных материалов, которые не изданы и часто неизвестны широкому читателю, плюс библиография работ о философе и его творчестве. Там же статьи учеников и исследователей, воспоминания современников. Кроме того, в каждой книге есть вкладка с фотографическими материалами, факсимиле рукописей, фотографиями книг первых изданий. Более 70 процентов материалов издано впервые.
