За душою ни гроша.
Но везу гостинцы Ане:
Леденцы в худом кармане...
Камушки, ах, камушки!
Еду в гости к Аннушке!
Речка быстрая бежит,
Под телегой мост дрожит.
Вышла Анна мне навстречу
Со своей короткой речью:
"Не пущу я на порог,
Прочь уйди ты, скоморох!.."
Камушки, ах, камушки!
Еду я от Аннушки.
За телегой волк бежит,
Коршун в небесах кружит...
Камушки, ах, камушки!
Вот так съездил к Аннушке!
Речка быстрая бежит,
Под телегой мост дрожит.
* * *
...А в город
прилетели снегири -
Их не было у нас
в гостях давненько.
Теперь они всю зиму
будут тренькать,
Жизнь станет лучше,
что ни говори!
Галина СТАНОВЫХ
Футбол осенью
Забросала осень листвой,
разноцветила все дорожки.
Там, где дворник
не тронет метлой,
ветер будет играть
в мышки-кошки.
Я ему подыграю. А то!
В баскетбол, в волейбол -
пожалуйста!
Самый лучший
в мире футбол,
когда гол, но обуешь
всех запросто!
А уж с ветром
как не забить,
разве можно не справиться?!
Осень любит,
когда сама жизнь
на земле
слабым солнцем валяется.
Подыграю я ей - так и быть.
В ноябре родилась,
а то бы
взять и на фиг её отменить,
чтобы лето - и молодость чтобы.
Как нарисовать
капельку росы?
Как нарисовать капельку росы?
Я в детстве думала, что это невозможно.
Художник мне сказал:
- Смотри, это несложно.
И он нарисовал цветок,
и каплю на его ладошке
и солнышко блестело в нём,
как глаз у кошки.
На заднем плане дом нарисовал,
тропинку к дому.
И ветер платьицем играл
на девочке знакомой.
Я радовалась от души,
так было всё красиво.
С тех пор я капельку росы
ещё сильнее полюбила!
Михаил ПРОХОРОВ
Родился в 1976 году в Коломне. Окончил исторический и филологический факультеты Коломенского пединститута, в котором ныне преподаёт. Печатался в коломенском альманахе, коломенских сборниках, международном журнале "Форум".
* * *
И у заката тайна есть своя,
А что мы знаем - много ль это значит?..
Чуть брезжит свет, ещё светла земля,
Но всё темней, темней[?] И только ярче
На западе, где тёмная гряда
Деревьев - то белеющее пламя:
Для полночи встающая звезда,
Бессуетно следящая за нами.
Быть может, в нас огонь её горит,
И в каждом - бесконечное мерцанье?
Наш небосвод с огромным миром слит;
Душа моя - не часть ли Мирозданья?
Каких-то дальних, неземных аллей?..
И только небо странно голубеет:
Чем ближе к горизонту, тем светлей,
И лишь над головой - оно темнее[?]
Осенняя элегия
Этот летний с деревьев загар
До конца ещё так не сошёл.
Что же, примем как радость, как дар
Эту осень - не как произвол.
День прозрачен и свеж. Солнца нет,
Но светло - так весь день напролёт;
То сквозь тучи просеянный свет
Ощущение солнца даёт.
Белый день в онеменье застыл.
Это тихое торжество
Опускается к нам с высоты;
Пахнет дымом, простором, листвой[?]
И сейчас нам дороже всего
Растворённых в тумане лучей
Это тихое торжество,
Этот день - и не твой, и ничей.
Эта в лёгком тумане лазурь -
Тот, кто был в ней, уже невредим -
Сохраняя для будущих бурь
Эту радость, и солнце, и дым.
* * *
Был ночью дождь. А нынче небеса
Белеют перистыми в лужах. И ограды
Черны. И громки птичьи голоса,
И на пути сырой, набухший остров сада.
Войду в него. Мне двери распахнёт
Зелёный мир. И в шум его зелёный
Я облачусь. И - радостный народ -
Наденут птицы звонкую корону
Мне на голову. Под бременем таким
Легчайшим бременем приму я свет простора.
Весь мир приму - дотоле нелюдим
И красота земли предстанет взору:
У озера воздушны тополя -
Светлеют над зелёною страною.
И - радость: их листвой сама земля
Легко и вольно говорит со мною.
Природы голос - вечный и живой
Исходит от земли и небосвода.
Лишь в ней одной блаженство и покой.
Лишь в ней одной - свобода.
От Щербинки до Парнаса рукой подать
От Щербинки до Парнаса рукой подать
НАШ ЗОЛОТОЙ ФОНД
Разумеется, речь идёт не о том Парнасе, что в Греции, а о подмосковном имении Остафьево, - названном Русским Парнасом. В этом имении у князя Вяземского жил Карамзин (здесь он писал свою "Историю государства Российского"), бывали Пушкин, Жуковский, Батюшков, Даль, Денис Давыдов, Мицкевич, да кто только не бывал из высшего - в настоящем смысле слова - общества пушкинской эпохи. Четверть века ездит сюда на работу Михаил Анатольевич Шаповалов - писатель, литературовед, научный сотрудник музея, экскурсовод. Экскурсовод, заметим, блестящий. Это он ввёл многих, очень многих "футбольно-пепсикольных" юношей в мир русской культуры, в золотой век русской поэзии. Он так вжился в ту эпоху, что его поистине можно называть другом Вяземского и Карамзина. Друзья шутят: когда Михаил Анатольевич подъезжает в автобусе к своему Парнасу, вид у него такой отрешённый, будто он видит идущих с прогулки по лесу героев своих книг.
Не всегда эти герои одеты по моде первой половины позапрошлого века. Кроме пушкинской плеяды, Шаповалов занимался русскими поэтами начала ХХ века. Здесь надо отметить, что его "Король поэтов" был в нашей стране первой книгой о жизни, судьбе и творческом пути Игоря Северянина, причём написанной наперекор распространённому взгляду на него как на поэта легковесного, салонного, приторно-жеманного. Но, как известно, честность в науке, в том числе и в литературоведении, даётся нелегко; всегда "есть соображения", что сейчас, из соображений конъюнктурных, дипломатических, политических, лучше бы воздержаться от предания огласке некоторых фактов. Но в конечном счёте, считает Шаповалов и не он один, разумеется, умолчание и замалчивание к добру не приводят.
И, конечно, Шаповалов, член Союза писателей СССР с 1979 года, писал о тех, с кем сводила его судьба. А он учился в Литературном институте вместе с Рубцовым и Передреевым, встречался с Рюриком Ивневым, Анастасией Цветаевой и многими другими литераторами, определившими лицо российской словесности ХХ века.
И в заключение - о самом, может быть, удивительном. Шаповалов - поэт, поэт хороший, так легко владеющий пером, что его учёность не отягощает стиха. Приведу лишь одну, заключительную строфу из его стихотворения "Остафьевский родник": "Пронзает воду солнца луч. / За правду сердцем русским стражду[?] / Не здесь ли мой кастальский ключ? / Не здесь ли утолю я жажду?"
Юрий БАРАНОВ
КНИЖНЫЙ РЯД
