class="p1">По состоянию на начало 2021 года инфляция не поднималась выше годового целевого показателя большинства центральных банков, который вот уже более десяти лет составляет 2 %. Резкий рост инфляции создал бы серьезные проблемы и привел бы к эпохе макроэкономической нестабильности. Вероятность того, что это может произойти, более чем велика – мы уже наблюдаем давление на цепочку поставок в ключевых областях. Стимулирование позволит увеличить частные сбережения, и по мере ослабления ограничений, связанных с COVID-19, вероятно, произойдет всплеск спроса и инфляционного давления. Наша молодежь говорит о том, как тратит свои «стимисы» на криптовалюту Dogecoin в Robinhood Crypto и на новые смартфоны.
Сценарий конца света предполагает возвращение стагфляции 1970-х годов. Тогда, как и сейчас, негативный шок предложения потряс мировую экономику. В 1970-х годах к хаосу привела нехватка нефти; в 2020-х многие отрасли испытали проблемы с поставками, начал усиливаться протекционизм, возникли торговые блоки, а две крупнейшие экономики мира встали на пороге торговой войны. Кроме того, цепочки поставок фрагментировались и изменились из-за факторов, не зависящих от стоимости, таких как надежность поставок и формирование новых политических союзов, что привело к более высоким производственным издержкам. Не говоря уже о недавних кибератаках на ключевые элементы промышленности США, включая поставки газа и производство мяса.
Сохраняющееся неравенство в доходах и владении имуществом затрудняет принятие ответных политических мер, потому что в инфляционной среде, где повседневные предметы первой необходимости дорожают, а проблемы изменения климата и девальвации валюты усугубляются, поддерживать общественный порядок становится всё сложнее. Популярный призыв «застраховаться от краха бумажных денег, купив биткойн», когда он стоит около 50 000 долларов США или более, лишь вызывает раздражение тех, кто в состоянии отложить на черный день всего пару сотен долларов [65]. Растущее ощущение отчужденности, понимание, что их оставили за бортом, усиливают разрыв между неимущими и имущими. Сегодня мы бьем баклуши. Завтра эти баклуши ударят по нам.
Но давайте не будем переживать обо всем этом сейчас, потому что краткосрочная перспектива неплоха, да и среднесрочная тоже… но что с долгосрочной? Вот в чем проблема. Нам нельзя цепляться за прошлое, увязать в настоящем и отрываться от будущего, потому что скоро это будущее навалится на нас.
Учтите, что после МФК было принято множество регуляторных изменений. Проблема решена, верно? Что ж, многие новые правила оказались полезными и необходимыми и могли бы предотвратить мировой финансовый кризис, будь они приняты несколькими годами ранее, но пандемия – это проблема иного рода, и многие изменения, внесенные для «исправления» мирового финансового кризиса, ухудшили экономические последствия пандемии.
В то же время, в период между 2008 и 2020 годами, мы стали свидетелями масштабного развития технологий и «квантовых скачков» в естественных науках. С точки зрения общих долгосрочных последствий для мировой экономики широкое распространение получил блокчейн, а параллельно этому шло развитие биткоина и других децентрализованных цифровых валют, а также децентрализованных финансовых сервисов (DeFi) и, помимо прочего, умных контрактов, серьезно сокративших количество традиционных посредников в транзакциях. Произошло переосмысление ценности и обмена информацией в цифровом мире.
Совсем недавно мы стали свидетелями появления невзаимозаменяемых токенов (NFT), которые способны изменить подход к оценке и вознаграждению творческих усилий. Закрепление этих достижений продемонстрировало, что появилась альтернатива «старой» системе. Данная альтернатива жизнеспособна и неоднократно проверена, а это означает, что многие люди теперь думают иначе и оценивают вещи по-другому. Добавьте сюда тот факт, что в последние десятилетия весьма старая идея безусловного базового дохода была модернизирована, более тщательно изучена и популяризирована. Самое время для перемен.
В начале 2020 года общая рыночная стоимость биткоинов составляла примерно 200 млрд долларов США, а к февралю 2021 года она превысила 1 трлн долларов. Многие теперь рассматривают биткоин как глобальный цифровой резервный актив, электронный способ хранить капитал, конкурирующий с более традиционным золотом, а не как валюту для обмена. Всё уже совсем не так, как было чуть более 10 лет назад, когда 10 000 биткоинов можно было приобрести за две пиццы. Несмотря на то что за последние 20 лет мы стали свидетелями масштабных сдвигов, политика и мышление ответственных лиц остались теми же самыми. Просто посмотрите, как Марк Цукерберг отвечает на вопросы в Конгрессе США, и сразу же всё поймете. Когда разразится следующий кризис, что станется с мышлением и ответными мерами, застрявшими в XX веке? Как сильно обесценится доллар? Будут ли всё больше и больше игроков отказываться от фиатных денег в пользу криптовалют? Сможет ли денежно-кредитная политика центрального банка как-либо влиять на децентрализованные финансовые рынки?
Проблема последних двадцати или около того лет заключается в том, что государственные деятели, советники, многие уважаемые бизнес-лидеры и политики строят планы на завтра, как если бы оно было вчера. Они используют экономические инструменты и политику, которые Кейнс, Фридман и другие разработали для иного времени. Кейнс и его последователи не могли предвидеть невесомую экономику, а потому, конечно же, и не планировали ее!
Основные экономические силы в игре
«Блаженны молодые, ибо они унаследуют государственный долг».
– Герберт Гувер
После двух недавних потрясений возникли новые экономические силы, формирующие глобальную экономику. Их необходимо понять и использовать для обеспечения будущего процветания.
В то время, когда государственный и частный долг растет по сравнению с и без того высоким базовым уровнем (425 % ВВП в странах с развитой экономикой и 356 % в мире), лишь сочетание низких краткосрочных и долгосрочных процентных ставок способно поддерживать долговое бремя более или менее устойчивым. При условии низких процентных ставок и растущего инфляционного давления перспективы неутешительны.
В США отношение долга к ВВП на конец 2020 года составляло 129 %. Это выше, чем отношение долга Греции к ВВП в 2010 году, когда Международному валютному фонду пришлось спасать Грецию от экономического краха [66]. Если в данный расчет включить необеспеченные обязательства, как того требуют от частных компаний, но не от правительства США, то долг раздувается до более чем 500 % ВВП. Если бы Соединенные Штаты были корпорацией, то они потерпели бы техническое банкротство.
В глобальном масштабе сочетание налогово-бюджетного стимулирования и количественного смягчения гарантировало, что ни одну крупную страну (и, вероятно, ни в один из периодов) в ближайшее время не ждет снижение отношения долга к ВВП. К концу 2021 года прогнозировалось, что это соотношение в Японии составит 172 %, в Италии – 144 %, в Европе – 106 %, в Индии – 99 %, в Австралии – 49 %, и т. д.
Увеличение уровня государственного долга в сочетании со снижением производительности, старением населения, разрушением инфраструктуры,
